Зима была холодной

Милоградская Галина

— Обещаю, — обречённо выдохнул Колум, послушно целуя крест, протянутый иссохшей рукой.

К утру Каели МакРайан не стало, а на следующий день братья уже шли по дороге в сторону Баллингари.

__________

*Колорадо Спрингс был основан в 1871 году, на три года позже описываемых событий. Авторское допущение — поместить героев в город на три года раньше.

**Если причиной межнациональных разногласий можно считать одно событие, то источник ненависти ирландцев ко всему британскому скрывается за событием, именуемым Великим Картофельным голодом, поразившим эту небольшую изумрудную страну

в 1845 г. и продолжавшимся пять лет — до 1850 г. За это время население страны уменьшилось на четверть: 1 029 552 человека умерли от голода, цинги, сыпного и брюшного тифа и 1 180 409 человек эмигрировали, большей частью в Америку. Так были посеяны семена глубочайшей ненависти, которые потом переросли в кровавые бунты.

========== Глава 3 ==========

Номера салуна «Рыжий пёс» находились на втором этаже, и попасть туда можно было двумя путями — непосредственно через сам салун и по лестнице, выходящей в узкий проулок. Именно туда и повёл Фрэнк уставшую Алексис, легко подхватив пару её саквояжей.

— Вы будете первой гостьей подобного калибра в «Рыжем псе», — довольно говорил Фрэнк, встряхивая головой, как породистый жеребец, чтобы отбросить кудрявую гриву, падавшую на лицо. — Обычно у меня останавливаются ковбои, выгодно перегнавшие скот. В остальное время номера пустуют.

— А где же ночуют остальные, если решают проехать через город? — поинтересовалась Алексис, двумя руками вцепившись в тяжёлый саквояж и пытаясь одновременно придерживать платье, чтобы не споткнуться.

— В палатках и фургонах за городом, где же ещё! — фыркнул Фрэнк и поставил чемоданы у подножия лестницы. — Я сейчас помогу вам, а потом вернусь и принесу третий. За чемоданами придётся послать парней. Это будет стоить вам десять центов. — Он выразительно посмотрел на притихшую девушку.

— О, конечно! — засуетилась она, доставая ридикюль.

— Не здесь же, милочка! — добродушно усмехнулся Фрэнк. Подхватив саквояжи, он принялся подниматься, вынуждая Алексис следовать за ним. — Я бы не советовал вам показывать, что у вас есть деньги. Народ у нас простой, но швали полно.

«Если бы они у меня были!» — горько подумала Алексис, тяжело пыхтя со своей ношей. Платье прилипло к и без того влажной спине, по вискам струился пот. Конечно, о ванне здесь мечтать не стоит, но, может, удастся хотя бы обтереться влажной тканью? И переодеться в чистое. И полежать, наконец, на нормальной кровати, без тряски и взглядов попутчиков… Размечтавшись, Алексис чуть не врезалась в спину Фрэнка, остановившегося у одной из шести одинаковых дверей, выходивших на открытую террасу.

Пока хозяин салуна возился с замком, она огляделась, заметив внизу через дорогу телеграф Ораста и магазин бакалейщика в нескольких ярдах от него. Стоило бы зайти, познакомиться. Уж кто-кто, а бакалейщик точно знает всех людей в городе.

Между тем дверь распахнулась, Фрэнк внёс саквояжи и поставил их у входа, ожидающе глядя на Алексис.

— Деньги, — напомнил он, поняв, что та напрочь забыла про оплату носильщикам. Спохватившись, она достала две монеты и вложила их в узкую ладонь.

— Спасибо вам, — пробормотала она, внезапно смутившись от осознания, что в полумраке тесной комнаты они одни и что этот мужчина стоит неприлично близко.

— Слуг, как вы понимаете, у нас здесь нет, — хмыкнул Фрэнк, — но я попрошу кого-нибудь из девочек принести вам ужин. Не в общем же зале вам сидеть.

— С-спасибо, — севшим голосом ответила Алексис, чувствуя, что сил протестовать у неё совершенно не осталось. Узнала бы няня, что она будет жить в салуне и принимать помощь от продажных девиц! Благодарение Богу, что она не дожила до этого дня.

Когда последний сундук занял своё место в крохотной комнатке, Алексис наконец смогла выдохнуть и как следует осмотреться. Непритязательная обстановка была ещё проще, чем в доме у отца МакРайана. Стены покрашены светло-коричневой краской, на единственном окне, расположенном напротив двери, ставни-жалюзи, пол из тёмных досок хотя бы относительно чистый. Узкая кровать с продавленным матрасом покрыта цветастым лоскутным одеялом. Небольшая тумбочка у кровати, на ней керосиновая лампа.

Устало опустившись на сундук, Алексис почувствовала, как на глазах вскипают слёзы — всё это так разительно отличалось от картины, что она представляла себе, когда ехала сюда! Пересекая половину континента, трясясь в поезде, а потом в дилижансе несколько недель…

Внизу раздался взрыв смеха, и донеслись звуки пианино — вечер в салуне только начинался. В животе громко заурчало, и Алексис всё-таки всхлипнула, прикусив губу. Такой одинокой и потерянной она не чувствовала себя, кажется, никогда. А ведь было время, казалось, что хуже уже быть не может… Глаза отчаянно слипались, но, рассмотрев кровать ближе, Алексис засомневалась, можно ли на неё ложиться. Пятна, покрывавшие одеяло, вызывали сомнение в том, что его стирали хотя бы раз. Порывшись в сундуке, девушка достала шерстяную шаль до пола, завернулась в неё, как в кокон, и осторожно прилегла на край кровати. Матрас обиженно скрипнул, от подушки поднялось облачко пыли. Оглушительно чихнув, Алексис зарылась с носом в мягкую шерсть, слабо пахнувшую лавандой, и сама не заметила, как провалилась в сон.

За окном уже стемнело, когда она проснулась и некоторое время пыталась понять, где находится. Внизу громко играла музыка, изредка её перекрывали крики и визгливый смех. В дверь постучали. Опасливо подойдя к двери, Алексис спросила:

— Кто там?

— Я принесла вам поесть, мэм, — послышался бодрый девичий голос. Приоткрыв дверь, Алексис разглядела невысокую тонкую фигурку с подносом и поспешно отступила, пропуская девушку внутрь.

— У вас здесь темновато, — заметила та, с трудом разглядев сундук и водрузив туда поднос. Завозившись со спичками, Алексис зажгла лампу и наконец смогла разглядеть девушку. Она оказалась очень молодой, едва ли есть семнадцать. Ещё по-детски круглые щёки, ярко-голубые глаза и светло-русые завитые волосы, даже с виду мягкие и пушистые. В причёску девушка их не собирала, они рассыпались по плечам и груди, целомудренно прикрыв низкий вырез голубой рубашки. Алексис вспыхнула, поняв, что разглядывает незнакомку слишком уж пристально. Впрочем, та не отставала, не отрывая заинтересованного взгляда.

— Меня зовут Кайла, — наконец представилась девушка.

— Алексис Коули. — Не зная, о чём можно говорить с подобными созданиями, Алексис неловко замолчала.

— Фрэнк просил передать, чтобы вы не спускались по нужде ночью, — смущённо ответила Кайла. Казалось, что ей находиться в одной комнате с миссис Коули было так же непривычно. — Отхожее место для м-м… дам находится внизу, на заднем дворе. Но сейчас туда лучше не соваться. Если что, у вас есть ночной горшок. А содержимое выльете поутру, когда все разойдутся.