Зима, которой не было
Шрифт:
Отец медленно наполнил свою чашку зеленым месивом из заварочного чайника, а потом дополнил все это кипятком. Мне нравилось наблюдать, как он заваривает чай. Он обожал любой: черный, зеленый, белый, фруктовый. Я, честно сказать, любви особенной к напитку не питала, но этой маленькой церемонии научилась давно.
— Я не могу тебе сказать. Это непрофессионально с моей стороны. Фактически и практически ты посторонний ему человек.
Вот сейчас обидно было.
— Да, — театрально вздохнув, произнесла я. — Понимаю. Если бы я была врачом, то тоже непременно бы хранила свою врачебную тайну.
Отец заметно напрягся, пытаясь что-то прочесть
— Да… Ты не можешь сказать об этом постороннему, но будущему психологу можешь…
— Что? — папа едва не поперхнулся. — Ты хочешь быть психологом?
— А почему нет? — поинтересовалась я, отправив в рот кусочек рафинада. — Прекрасная профессия.
Конечно, я лгала, но знала, что из отца просто так веревки не совьешь.
— Рад за твой выбор. Но ты пока не психолог. И еще можешь много раз передумать. Я не скажу.
— Ну пожалуйста! — возмутилась я, скривив губы и изломив брови.
— Это противоречит врачебной этике, Ева. Если ты действительно станешь психологом или врачом, то поймешь меня.
Я надулась, нахмурилась и демонстративно отвернулась к окну.
— Фобии, — сдался мой отец. — Ничего особенного.
— И чего он боится? — оживилась я.
— Все, хватит! — папа наскреб всю свою строгость и вложил ее во взгляд. — Тебя это не касается. Делай уроки.
Фраза «Делай уроки» созвучна с «Пошла к черту». Все более чем ясно.
С театральным раздражением я задвинула табурет, на котором сидела, и выразительно взглянула на отца. Мол, еще пожалеешь, что не сказал мне ничего.
— И все-таки психологи — страшные зануды, — поставив точку в разговоре, воскликнула я и почти бегом, чтобы не развивать демагогию, рванула в свою обитель.
Фобии… Чего он может бояться? Собак? Пауков? Высоты или чего там многие опасаются? Артем не казался мне странным или вообще тем человеком, которому нужен специалист. Хотя если поразмыслить, то среди богатеньких давно идет мода на частных психологов. Вроде: «О, у нас столько проблем из-за этих денег. Одни стрессы, от которых не спасает даже белый океанский песок и покупки вроде машины, которая стоит раза в три больше, чем квартира Лаврентьевых». Чепуха. Я не верила во все эти волшебные беседы, которые заставляют тебя забыть о бездне внутри. А она тем временем с каждым днем становится все глубже. Сначала ты копаешь ее ложкой, а затем — огромным экскаватором, загоняя себя в еще большую депрессию. Если бы я верила в реальную помощь, то без сомнений обратилась бы к отцу. Но в последнее время мне стало казаться, что тут даже Бог, существуй он, был бы бессилен. Нет, ни в коем случае я не жалею себя и не пытаюсь оправдать свою астеническую слабость и меланхолическое раздолбайство. Просто я… Просто.
***
Шаг. Шаг. Еще. Деревянными ногами я шаркала по заледенелому асфальту, как один из солдат Урфина Джюса. Я чувствовала обжигающую наледь даже через подошвы ботинок, а ветер то и дело упрямо накидывал снег мне в капюшон. В тот момент взглядом я даже не пыталась охватить прекрасный утренний мир, который третий месяц обнимала зима: в половине девятого было все еще довольно темно. Темнота, кстати, если не друг молодежи, то мой друг точно. Даже не знаю, что я любила больше: скроллить «Reddit» с куском пиццы в руках или курить, выдыхая дым в ночное небо.
Да, о сигаретах… Чуть не доходя до школы, я остановилась и осмотрелась вокруг на предмет учителей или одноклассников-сплетников. Не то чтобы мне было не все равно… Но расстраивать и без того жизнью обиженного отца лишний раз не хотелось. Считаю, мы всегда оказываемся чуть хуже, чем родители о нас думают.
Я стянула перчатки с рук, затем из бокового кармана сумки достала зажигалку и пачку сигарет. Пальцы мои заледенели через секунду, будто я опустила их в жидкий азот. Но первая затяжка, ударившая в голову, заставила позабыть о том, что я мерзну, и переключиться на свой утренний ритуал. Обычно это занимало не больше трех минут — ну, поджечь, докурить и потушить. Но сегодня все вышло немного иначе.
— Зажигалка есть?
За спиной я поймала девичий голос, который уже однажды слышала. Медленно я обернулась и нахмурилась: передо мной во всей красе стояла Леся и выжидающе пялилась, будто я вот-вот паду ниц и преподнесу ей свою холопскую зажигалку.
— Для тебя нет, — ответила я и вновь отвернулась.
— Да чего я тебе сделала-то? — с недовольным удивлением поинтересовалась девушка.
В тот момент в голове моей зародилась мысль. И правда, что?
— Ладно, на, — я сдалась, протянув «крикет». Леся закурила и вернула зажигалку обратно. И стоит. Стоит рядом, не уходит. Черт.
— Спасибо, — выпустив клуб серого дыма, сдержанно произнесла она. — Давно куришь?
Да какое тебе дело? Это мое место, моя курилка. Вали отсюда, отличница легкого поведения.
— Три года, — соврала я и вновь поглядела на собеседницу. Темнота рассасывалась, и я могла получше разглядеть Лесю (хотя, если честно, мне было вполне наплевать). Ее светлые пряди, торчащие из-под шапки, доставали почти до груди, а брови были темные, совсем не в тон волосам. Хотя то, что ей так идет, нельзя было отрицать. Алеся была обладательницей больших выразительных глаз какого-то неуловимого цвета — то ли желтых, то ли серых, то ли еще каких. Одета она была по-простому, но стильно. Мне нравилась ее черная стеганая куртка, обычные узкие брюки и сапоги, достающие почти до колен. Единственное, что раздражало, так это шапка цвета детской жевательной резинки — принцессно-розовая. Но блондинке, которая прикидывается сахарной отличницей, такие вещи позволительны.
— Я тоже давно. Только никто не знает.
— Кроме меня, — пришлось самодовольно хмыкнуть.
— Ну, ты же не скажешь никому? — девушка глубоко затянулась и выразительно взглянула. — И не говорила никому про тот раз?
— Можно подумать, кому-то это интересно, — пожала плечами я. — А если даже кому-то и да, так точно не мне. Зачем ты притворяешься, что вся такая правильная? Тебе самой не тошно, что прячешься тут с сигаретой в ссаном дворе?
— Ты не притворяешься, но все равно прячешься, — скептически повела бровью Леся. — Просто мои родители делают для меня слишком многое. Не думаю, что они заслужили знать, что такое «трудный подросток». К тому же, сдерживая себя, учиться гораздо проще.
— Я прячусь здесь, чтобы не расстраивать отца, — вступилась я за саму себя.
— Вот видишь, та же хрень, — новая знакомая пожала плечами. — Как тебя, кстати, зовут? Забыла спросить.
— Ева, — мрачно отозвалась я, взглянув на сигарету. Оставалось еще, по крайней мере, несколько затяжек. Не сказать, что мне было неприятно Лесино общество, но мне она казалась довольно въедливой.
— Алеся. Леся, — представилась девушка. — Зови как хочешь.
Лживая сука подойдет?
Ее сигарета почти истлела. Курила она явно быстрее меня и с большим наслаждением. Как-то профессионально, что ли…