Зима мира

Фоллетт Кен

– Куда? – спросил Дейв.

– В участок.

– А нам всем надо ехать? – спросил Грег.

– Да.

– Не волнуйся, сынок, – сказал тихонько Грегу Кранмер. – Ты сделал большое дело. Сейчас поедем в участок, дадим показания, а потом развлекайся с ней хоть до Рождества.

Полицейский повел Дейва к двери, остальные пошли следом.

Как только они вышли за порог, их ослепила вспышка фотографа.

VII

Вуди Дьюар получил на почте заказанную в Нью-Йорке книгу Фрейда «Исследование истерии». В знаменательный вечер бала в яхт-клубе – а для буффальского высшего общества это было кульминационное событие сезона – он аккуратно завернул книгу в оберточную бумагу и перевязал красной лентой.

– Конфеты для какой-нибудь счастливицы? – спросила в прихожей мама, проходя мимо. У нее был один глаз, но она замечала все.

– Книжка, – сказал он. – Для Джоан Рузрок.

– Ее на балу не будет.

– Я знаю.

Мама остановилась и внимательно взглянула на него. Потом сказала:

– Ты, похоже, серьезно к ней относишься.

– Кажется, да. Но она считает, что я молод для нее.

– Может быть, дело в гордости. Подружки стали бы спрашивать, почему ее не приглашают на свидания парни ее возраста. Девочки бывают жестокими.

– Я дождусь, когда она повзрослеет.

Мама улыбнулась.

– Уверена, ты ее здорово смешишь.

– Еще бы. Это мой главный козырь.

– Ну, в конце концов, и я вашего отца ждала довольно долго.

– Правда?

– Я полюбила его с первой встречи. И долгие годы молча страдала. Мне пришлось смотреть, как он сох по этой глупой корове Ольге Вяловой, которая и мизинца его не стоила, но зато у нее было два глаза. Какое счастье, что ее обрюхатил их шофер! – Иногда мамина речь была грубоватой, особенно когда поблизости не было бабушки. Плохих привычек она набралась за те годы, когда работала в газетах. – А потом он ушел на войну. Я была вынуждена отправиться за ним во Францию, и только там мне наконец удалось его окрутить.

Вуди почувствовал, что она говорит о своих воспоминаниях не только с грустью, но и с болью.

– Но он понял, что самая подходящая для него девушка – ты.

– В конце концов – да.

– Может быть, так будет и у меня.

– Удачи, сынок, – сказала мама, целуя его.

До дома Рузроков было меньше мили, и Вуди пошел пешком. В яхт-клубе сегодня вечером никого из Рузроков не будет. После того загадочного случая в вашингтонском отеле «Риц-Карлтон» о Дейве писали во всех газетах. Обычно заголовок гласил: «Восходящая звезда обвиняет киномагната», или что-то в этом роде. С недавнего времени Вуди научился не доверять газетам. Однако легковерные люди говорили, что, должно быть, в этом что-то есть, иначе с какой стати полиция бы его арестовала?

С тех пор никто из семьи Дейва нигде не появлялся.

У дома Рузроков Вуди остановил вооруженный охранник.

– Посетителей сейчас не принимают, – бесцеремонно сказал он.

Вуди сообразил, что охраннику приходится постоянно отгонять репортеров, и простил ему невежливый тон. Он вспомнил имя служанки Рузроков и сказал:

– Пожалуйста, попросите мисс Эстеллу передать Джоан, что Вуди Дьюар принес ей книгу.

– Вы можете оставить ее у меня, – сказал охранник, протягивая руку.

– Спасибо, но – нет, – сказал Вуди, крепко сжимая книгу.

Охранник недовольно поморщился, но провел Вуди по дорожке к дому и позвонил в звонок. Дверь открыла Эстелла и сразу сказала:

– Здравствуйте, мистер Вуди. Заходите, вот Джоан обрадуется!

Входя, Вуди позволил себе бросить на охранника торжествующий взгляд.

Эстелла провела его в пустую гостиную. Она предложила ему, как маленькому, молоко и печенье, – он вежливо отказался. Через минуту вошла Джоан. У нее было осунувшееся лицо, оливковая кожа побледнела, но она радостно улыбнулась ему и села рядом поболтать.

Книжке она обрадовалась.

– Теперь мне придется читать доктора Фрейда, а не просто болтать о нем, – сказала она. – Ты хорошо на меня влияешь, Вуди.

– Я бы предпочел плохо на тебя влиять.

Она пропустила это мимо ушей.

– А ты что, не идешь на бал?

– У меня есть билет, но, раз тебя там не будет, мне там делать нечего. Может, хочешь вместо этого сходить в кино?

– Нет, спасибо. Правда не хочется.

– Или можно просто вместе пообедать. В каком-нибудь совсем тихом местечке. Если ты не возражаешь против поездки на автобусе.

– Ах, Вуди, конечно, я не возражаю против поездки на автобусе, но ты слишком молод для меня. И все равно лето кончается. Ты скоро вернешься в свою школу, а я поеду в Вассар.

– И, наверное, будешь там ходить на свидания.

– Ну надеюсь, что буду, конечно!

Вуди поднялся.

– Что же, ладно, тогда я дам обет безбрачия и уйду в монастырь. Только, пожалуйста, не приезжай меня навестить, чтобы не смущать остальную братию.

Она засмеялась.

– Спасибо, что ты отвлекаешь меня от проблем моей семьи.

Она впервые упомянула о произошедшем с ее отцом. Сам он не завел бы об этом речь, но, раз она это сделала, он сказал:

– Знаешь, мы все на вашей стороне. Никто не верит словам этой актрисы. Весь город понимает, что все подстроил этот гад Пешков, и все этим глубоко возмущены.

– Я знаю, – сказала она. – Но само это обвинение для моего отца – невыносимый позор. Я думаю, родители переедут во Флориду.

– Мне ужасно жаль.

– Мне тоже. А теперь – иди на бал.

– Может, и схожу.

Она проводила его до дверей.

– Можно поцеловать тебя на прощанье? – сказал он.

Она наклонилась к нему и поцеловала в губы. Этот поцелуй был совсем не такой, как тот, – но он интуитивно понял, что не надо сейчас притягивать ее к себе и прижиматься губами к ее губам. Это был нежный поцелуй, ее губы лишь на один сладкий миг коснулись его губ, мгновение – и все кончилось. Она отстранилась и открыла дверь.

– Спокойной ночи, – сказал Вуди, выходя.

– До свидания, – сказала Джоан.