Зима мира
Шрифт:
Для Дейзи это был великий вечер. Сегодня Чарли Фаркуарсон должен сделать ей официальное предложение. Он преподнесет ей алмазное кольцо из фамильных драгоценностей – она его видела и одобрила, и его уже подогнали по размеру ее пальца. Она примет его предложение, и они объявят о своей помолвке всем присутствующим на балу.
Она села в автомобиль, чувствуя себя Золушкой.
Только Еве не нравилось то, что должно было произойти.
– Я думала, ты найдешь кого-нибудь более подходящего, – сказала она.
– Ты
– Нет, но больше похожего на тебя – яркого, обаятельного, интересного.
Это было необычно резкое для Евы высказывание: подразумевалось, что Чарльз – невзрачен, лишен обаяния и скучен. От неожиданности Дейзи не нашла, что ответить.
Ее выручила мать.
– Я вот вышла замуж за яркого, обаятельного и интересного, – сказала она. – И он сделал меня совершенно несчастной.
На это Ева ничего не ответила.
Когда машина подъехала к яхт-клубу, Дейзи мысленно поклялась вести себя сдержанно. Она не должна показывать своего торжества. Когда маме предложат вступить в Общество леди Буффало, она должна вести себя так, будто ничего необычного не происходит. И показывая девчонкам кольцо с огромным бриллиантом, она мило заявит, что недостойна такого замечательного человека, как Чарли.
Она сделает его еще более замечательным. Как только закончится их медовый месяц, они с Чарли займутся созданием своего конного завода. Через пять лет их будут ждать самые знаменитые скачки всего мира: Саратога-Спрингс, Лонгшам, Роял Аскот.
Лето переходило в осень, и когда автомобиль подъехал к пристани, уже опускались сумерки.
– Боюсь, Генри, что мы можем сегодня задержаться допоздна, – радостно сказала Дейзи.
– Ничего страшного, мисс Дейзи, – ответил Генри. Он обожал ее. – У вас сейчас такое прекрасное время…
У дверей Дейзи заметила, что за ними в клуб идет Виктор Диксон. Чувствуя расположение ко всем вокруг, она сказала ему:
– Ну что, Виктор, твоя сестра встречалась с королем Англии? Поздравляю!
– М-м… да… – неловко сказал он.
Они вошли в клуб. Первой, кого они встретили, была Урсула Дьюар, согласившаяся принять Ольгу в свой элитарный клуб. Дейзи тепло ей улыбнулась и сказала:
– Добрый вечер, миссис Дьюар!
Урсула словно растерялась.
– Прошу прощения, одну минутку… – сказала она и метнулась прочь через вестибюль. «Считает себя королевой, – подумала Дейзи, – но разве это значит, что хорошие манеры уже не нужны?» Когда-нибудь буффальским обществом будет править Дейзи, но она будет относиться ко всем с неизменной благосклонностью, поклялась она.
Дейзи, ее мать и Ева вошли в дамскую комнату и осмотрели себя в зеркало – на случай какого-нибудь непорядка в одежде или прическе, возникшего за те двадцать минут, что они ехали из дома. Тут вошла Дот Реншоу,
– Дура, – сказала Дейзи.
Но ее мать забеспокоилась.
– Что происходит? – сказала она. – Мы здесь пять минут – а нас уже трижды проигнорировали.
– Дот ревнует, – сказала Дейзи. – Она хотела сама выйти замуж за Чарли.
– Думаю, на данный момент Дот Реншоу вышла бы замуж уже почти за кого угодно, – сказала Ольга.
– Ну давайте же, идемте развлекаться! – сказала Дейзи и первой направилась к выходу из комнаты.
Когда она вошла в бальный зал, ее приветствовал Вуди Дьюар.
– Ну наконец-то хоть один джентльмен! – сказала Дейзи.
Понизив голос, он сказал:
– Я только хотел сказать, что все не правы, обвиняя вас. Что бы ни совершил ваш отец, вы же ни при чем!
– Тем более что они сами покупали у него алкоголь! – ответила она.
Тут она увидела свою будущую свекровь – в розовом платье с рюшами, которое совершенно не смотрелось на ее угловатой фигуре. Нора Фаркуарсон была не в восторге от выбора сына, но приняла Дейзи и была любезна с Ольгой, когда они обменялись визитами.
– Миссис Фаркуарсон! – сказала Дейзи. – Какое чудесное платье!
Нора Фаркуарсон повернулась к ней спиной и отошла.
Ева ахнула.
Дейзи почувствовала ужас. Она снова обернулась к Вуди.
– Значит, дело не в том, что он был бутлегером?
– Нет.
– А в чем же?
– Вам надо спросить Чарли. Вот он идет.
По лицу Чарли катился пот, хотя было не жарко.
– Что происходит? – спросила его Дейзи. – Все меня обливают презрением!
Он страшно нервничал.
– Все возмущены вашей семьей, – сказал он.
– Почему? – вскричала она.
Несколько человек поблизости услышали ее и обернулись. Ей было все равно.
Чарли сказал:
– Твой отец разорил Дейва Рузрока.
– Ты что, говоришь о той истории в «Риц-Карлтоне»? А какое отношение все это имеет ко мне?
– Все хорошо относятся к Дейву, несмотря на его персидские корни и прочее. И никто не верит, что он мог кого-то изнасиловать.
– Я и не говорила, что он мог!
– Я знаю, – сказал Чарли. Было видно, что он страдает.
Теперь другие откровенно пялились на них: Виктор Диксон, Дот Реншоу, Чак Дьюар.
– Но я тоже в этом виновата. Так? – сказала Дейзи.
– Твой отец сделал ужасную вещь.
Дейзи похолодела от страха. Неужели ее победа в последний миг ускользнет?
– Чарли, – сказала она. – Что ты хочешь сказать? Говори прямо, ради всего святого!
Ева ободряюще обняла ее за талию.
– Мама говорит, это непростительно, – сказал Чарли.
– Что значит – непростительно?
Он смотрел на нее несчастными глазами. Он не мог заставить себя это произнести.