Зима Скорпиона

Каплан Эндрю

— Какого из кандидатов?

— Черкесова.

— Этого сумасшедшего? Психа, понимаете? — и Гаврилов постучал пальцем себе по голове. — Черкесов добрый друг России. Кто сказал вам о готовящемся убийстве?

— Извините, я не могу раскрывать своих источников.

— И вам в самом деле назвали мое имя?

— Мои источники сообщили, что сведения идут от вас.

— Это какая-то ошибка. Я ничего не знаю об этом! Вам не следует распространять эту ложь, — он гневно взглянул на Скорпиона.

— Разумеется, меня могли

ввести в заблуждение. Просто для того, чтобы бросить подозрение на Кожановского и тем повредить ему на выборах. Было предположение, что вы можете работать на СВР. Известно, что СВР занимается подобными делами, — Скорпион улыбнулся.

— Это чудовищная ложь! Я — работник культуры. Пошел вон! — выкрикнул Гаврилов, указав Скорпиону жестом на дверь.

— Совсем плохо, — сказал Скорпион, поднимаясь со стула. — Мы могли бы все прояснить так, чтобы об этом никто не узнал. Я бы вас не назвал, сославшись на анонимный источник. Теперь вы прославитесь. Вряд ли СВР этого хочет.

— Подождите, пожалуйста! — воскликнул Гаврилов, удерживая руку Скорпиона. — Кто вы? ЦРУ?

— Я даже не американец, — ответил Скорпион.

— Кто же вы?

— Канадец, работающий в Лондоне. Кто сообщил вам о заговоре?

— Я ничего не знаю.

— Понимаю, вы всего лишь работник культуры. До свиданья, мой друг, — сказал Скорпион, поднимаясь. Он уже почти подошел к двери, когда Гаврилов окликнул его.

— Подождите, это был человек из штаба Кожановского. Имя я назвать не могу.

— У вас есть свой человек в его штабе?

— Эти выборы очень важны для России. Мы получаем информацию с обеих сторон. Несомненно, ваше ЦРУ делает то же самое.

— Я уже сказал вам, что я не американец. В любом случае это меня не касается.

— Разумеется, нет! Вы — канадец, не американец. Я — работник культуры, не из СВР. Мы отлично понимаем друг друга, — сказал Гаврилов и зажег свою трубку, окутав себя облаком дыма.

— Вы говорите, что в штабе Кожановского кто-то планирует убийство Черкесова?

— Это очень скверно, понимаете? Это плохо для России, это плохо для Украины. Это будет очень плохо. Кто-то должен что-то сделать, да?

— Да, — ответил Скорпион. — Кто-то должен что-то сделать.

12

Липки,

Киев, Украина

Она влетела в комнату, говоря на ходу, что у него есть всего три минуты. Серый костюм от Прада, жемчуг и сумочка от Феррагано — все очень стильно и чрезвычайно шло ей. Ее черные прямые волосы были подстрижены, как у мальчика-пажа, а глаза сияли нестерпимой голубизной. Ирина Шевченко была потрясающе красива и знала это. «Больше того, — думал позднее Скорпион, — в ней было что-то особенное. Личность. Даже в переполненном людьми

помещении она выделялась, от нее было глаз не оторвать».

Жестом она отослала сопровождавшего ее человека и присела на стол.

Они были на верхнем этаже здания на Институтской улице в районе Липки, служившего штаб-квартирой избирательной кампании Кожановского.

Через окно за ее спиной Скорпион видел высокие дома, а за ними — заснеженный Печерский парк и сверкающий льдом Днепр.

— Мистер Килбейн, — обратилась она к нему, взглянув на его визитную карточку. — Мне сказали, что вы — журналист-расследователь из лондонского отделения агентства Рейтер. Но вы не похожи на британца.

— Я канадец. А где вы учили английский? — спросил Скорпион.

— В школе Бененден и в Оксфорде. Плюс какое-то время работала в Вашингтоне, — она закурила сигарету. — А в чем дело?

— Ходят слухи, что кое-кто в вашем штабе замышляет устранение вашего соперника Черкесова. Можете что-либо сказать об этом?

— Боже правый! Где вы слышали это? — спросила она, побледнев.

— Просто назовите источник.

— Какой источник?

— Простите, — он покачал головой. — Можете вы что-нибудь сказать по этому поводу?

— Это ложь. Нельзя это печатать. До выборов осталась лишь неделя. Это погубит нас.

— Если вы сообщите мне то, что вам известно, это может помочь.

— Эти сведения из штаба Черкесова? Это провокация. Разве вы не понимаете?

— Эта информация не от ваших оппонентов. Так это правда?

— Кто это говорит? Скажите мне.

«Это — ты», — подумал Скорпион, поскольку через восемь минут после того, как он вышел из российского посольства, Гаврилов сделал звонок со своего сотового телефона, а благодаря установленному в нем Скорпионом «жучку», АНБ определило, что звонок был на телефон, зарегистрированный на имя Ирины.

— Ну а если я скажу, что источник был из другой страны?

— Откуда? Из России? Это ведь СВР? Только дурак может верить им, — сказал она, выпустив струйку сигаретного дыма. — Русские хотят, чтобы победил Черкесов, они готовы говорить или делать для этого все что угодно.

— Я был бы готов согласиться с вами. Если бы не одно «но», — сказал он, подняв палец. — Если бы я не проверял и не перепроверял все. Оказалось, что сведения поступили от вас.

— От меня? О чем вы говорите?

— С телефона, принадлежащего вам.

— Этого не может быть! Кроме того, на мое имя зарегистрирована добрая сотня телефонов. Я приобрела их для нашего штаба.

— А как насчет этого? — спросил Скорпион, показывая ей свой телефон с набранным номером с телефона Гаврилова на экране.

Ирина впилась взглядом в экран.

— Не может быть! — сказала она, отбрасывая волосы с лица. — Это Алена, одна из моих помощниц.

Она пристально посмотрела на него:

— Как вы это узнали?