Зимнее лето весны
Шрифт:
Забыв о наглости старухи, я кинулась к ней со словами:
– Вам плохо? Сейчас вызову врача и…
Фраза застряла в горле. На кофте шантажистки чернело небольшое отверстие, из которого медленно вытекала кровь.
– Занавес, – вдруг четко сказала Викторова, – я… Занавес!
Голова старухи дернулась, тело вытянулось, глаза не моргая уставились в потолок. Платок на шее развязался, открыв большое родимое пятно, юбка задралась. Я тупо уставилась на ноги старухи, они оказались стройными, красивыми, как у молодой, без признаков варикоза, на правой в районе колена был странный шрам – полукруглый,
– Анна Михайловна, – спросила я, – вы живы?
Только сейчас, опустившись на корточки возле Викторовой, я ощутила странную тяжесть в правой руке. Перевела на нее взгляд и, не удержав равновесия, шлепнулась на пол.
Мои пальцы сжимали револьвер, черный, огромный, страшный…
С улицы долетел крик:
– Эй, чего там случилось? Стреляли? Отвечайте охране!
Доли секунды хватило мне, чтобы оценить ситуацию. Я лежу возле трупа старухи, пытавшейся меня шантажировать, а где-то в таунхаусе хорошо спрятана кассета, на которой записана сцена убийства Игоря Гаврилина. Ни секунды не сомневаюсь, на кадрах великолепно видно меня. Вернее, конечно, похожую на меня женщину. И что подумают секьюрити, обнаружив в холле перепуганную незнакомку, да еще с пистолетом в руке?
– Эй! – неслось со двора. – Вы там умерли?
Я вскочила на ноги. Надо бежать! Но куда? Ко входу сейчас подбираются местные охранники, значит, путь у меня один – внутрь таунхауса, обычно в загородных зданиях имеется два выхода.
Я сунула оружие в сумку и со скоростью молодого гепарда ринулась к двери, за которой должны были находиться внутренние помещения.
Глава 11
Сделала я это вовремя. Едва я успела шмыгнуть за створку, как из холла долетели грубые мужские голоса:
– Во! Блин!
– У! Е мое!
– Повезло! В наше дежурство!
– Премии не дождаться!
– Слышь, Петьк, когда смена?
– Через час.
– Супер! Поселок пустой?
– Ага.
– Сдадим смену и уйдем. Молча. Ну не видели мы труп!
– Ты че, Ленька!
Дальше слушать разговор я не стала. Очень осторожно, вознося молитвы, чтобы не скрипнула половица, я кралась вперед и вдруг сообразила: паркета нет, под ногами голый бетон. Отсутствуют и обои, люстры, мебель, вместо потолка над головой железная сетка, приделанная к перекрытиям. Внутри таунхаус оказался неотделан, оставалось лишь удивляться, как тут жила Анна Михайловна, без кровати, кухни, туалета… Обустроенной в доме была лишь прихожая! Но не могла же старуха спать на галошнице? Да и не поместиться ей там!
Продвигаясь осторожнее мыши, я добралась до черного хода и высунула нос наружу. Никого. Впереди маячил лес, левее бежала тропинка. И я, бормоча про себя благодарности всевышнему за то, что у джипа спустило колесо, а потому машина не стоит перед домом и охранники не знают о моем присутствии, помчалась к шоссе.
Автомобиль оказался «обут», чумазый мастер взял деньги и сурово велел:
– Поезжайте осторожно, тут постоянно народ шины уродует. Стройка, вот и валяется всякая хрень – гвозди, осколки. За день машины три ко мне заруливают.
– Давно Рокот возводят? – спросила я.
Механик почесал в затылке.
– Это который поселок? Их тут два.
– У леса.
– Года три небось, – равнодушно сообщил он.
– Он еще не построен?
– Не-е, – протянул дядька, – думаю, не скоро хозяева новоселье отпразднуют. У них проблемы с правами на землю, вот и законсервировались. Взятку чиновникам не дали, те кислород и перекрыли. Правильно поступили! Раз богатый – плати! Ограбили народ, а теперь их трясут – закон общей подлости. А вы че интересуетесь?
– Из чистого любопытства, – прошептала я и полезла в джип.
– Девушка, – окликнул меня механик, – осторожней, кроссовки угваздали, ща в машину грязи нанесете.
Я посмотрела на обувь. Действительно, она вся в строительной пыли. Значит, мне ничего не привиделось – ни таунхаус, ни убийство Анны Михайловны!
На груди заверещал мобильный. Подавив желание зарыдать в голос, я схватила трубку.
– Виола, любовь моя, как настроение? – заботливо осведомился Алик. – Все ли в порядке? Не нужна помощь?
На долю мгновения я опять испытала желание разрыдаться и закричать: «Скорей, сюда!» Но остатки самообладания заставили меня ответить:
– У меня все супер! Никаких проблем.
– Отчего голосок странный? – не успокаивался Алик.
– Рот едой набит.
– Пардон, я помешал тебе ужинать! – расстроился Мальков и тут же с нескрываемым ужасом воскликнул: – А где ты вечеряешь? Надеюсь, не купила шаурму?
– Я в приличном ресторане, поглощаю рыбу дораду.
– Фу, – выдохнул Алик. – А то у нас позавчера писатель Киркин отравился. Знаешь такого?
– Простите, нет.
– Хороший фантаст, – болтал Мальков. – Стабильный интерес у СМИ вызывает. Угораздило же его у вокзала блинчик с грибами купить! Ну вообще. Ни в какие ворота не лезет! Пошел жену встречать, жрать захотел и на уличную хавку польстился. Чума! Скрутило через полчаса, до дома добраться не успел, увезли на «Скорой» прямо с площади. Такой геморрой теперь! В клинике осведомитель «желтухи» был, и понеслось… От одних заголовков нашего хозяина язва желудка сцапала. «Издательство «Марко» не платит Киркину денег, поэтому он питается отбросами», «Киркин бомжует», «Фантаст обречен жрать собачатину из-за жадности издателей». Ну при чем здесь шавки? Блинчик с грибами был! Но за тебя я спокоен. Еще позвоню. Чмок-чмок!
Я отпустила трубку, аппарат повис на цепочке. Собрав в кулак силу воли, я выехала на шоссе, добралась до Москвы, свернула на Новорижскую трассу и решила выпить чашку кофе на бензозаправке.
Кофе слегка отрезвил, ко мне вернулась способность соображать. Я не убивала Игоря Гаврилина! Вернее, не помню, чтобы совершала подобное действие. Интересно, существует лекарство, выпив которое вы теряете временно разум и память? Скажем, вы способны передвигаться, но потом не можете припомнить ничего? Вдруг меня опоили подобным препаратом, я вышла с тусовки Бустиновой вместе с Гаврилиным, а потом… Нет, не подходит! По словам Анны Михайловны, я посещала Игоря раньше, но ведь я не сумасшедшая и хорошо знаю: моя нога ни разу не ступала в его таунхаус. Откуда там мои вещи? Не знаю. Лена Петрова принесла! Она похожа на меня во всем! И это ее запечатлела кассета!