Зимние солдаты
Шрифт:
На борту этого теплохода «Михаил Калинин» Игорь Зотиков впервые прибыл в Антарктиду. 1958
И именно в это время представители двенадцати наций, включая американцев и русских, подписали в Вашингтоне замечательный документ под названием Антарктический договор. Этот договор почти полвека является образцом мирного сотрудничества всех стран, которые были вовлечены в научное освоение ледяного континента планеты. Среди многих статей этого договора, включающих объявление этой территории демилитаризованной областью, открытой для свободного обмена научными данными, и первой свободной от ядерных испытаний зоной, был и пункт, объявляющий о возможности обмена учеными между экспедициями разных стран. Так американский ученый приехал на советскую антарктическую станцию и жил и работал там в течение года, а советский ученый приехал на американскую станцию и работал там тоже год. В 1965 году таким «обменным ученым» стал Игорь Зотиков. Это имя уже стало известным среди специалистов по ледникам во всем мире. Ведь ему удалось первым показать на кончике пера, что под ледниковым щитом Антарктиды, в самой толстой, центральной и холодной части его, идет непрерывное таяние и должны существовать озера пресной воды.
На Мак-Мердо Игорь и Боб встретились. Коммандер Дейл немного говорил по-русски и хотел попрактиковаться в языке. Игорь Зотиков только что окончил свою зимовку на Мак-Мердо с американскими моряками и немного говорил по-английски, правда, в основном на морском жаргоне. Время от времени Игорь летал на самолетах, пилотируемых коммандером Дейлом. Они быстро перешли на «Боб» и «Игорь», почти мгновенно став друзьями. После обмена подарками (Игорь получил полярные ботинки Боба, а Боб – меховую шапку Игоря) и нескольких дней совместного отдыха в Новой Зеландии каждый из них отправился своей дорогой к любимой, ждавшей его на другом конце Земли. Но связь между ними уже образовалась. Оказались рядом на карте мира и их имена. Комитет по географическим названиям США назвал один из ледников Антарктиды именем Дэйла, а другой – именем Зотикова. Дома дела шли хорошо и у Боба, и у Игоря. Игорь стал у себя в стране доктором географических наук, руководил новым направлением в изучении ледников, еще не раз участвовал в американских антарктических экспедициях, встречаясь с Бобом по своим антарктическим делам. А работая в США, Игорь бывал у Боба дома.
После того как Боб, пережив серьезный жизненный стресс, решил начать новую жизнь в диких местах и переехать в штат Мэн, Игорь тоже попал в критическую точку своей линии жизни. У него вдруг обнаружили злокачественную опухоль, рак. Возможно, это был результат его длительной жизни под озоновой дырой в Антарктиде. Поняв, что жить осталось совсем мало, Игорь почувствовал настойчивую необходимость успеть рассказать о том, что он пережил и увидел, до того как уйдет. И он начал лихорадочно писать не столько научные работы, сколько художественные рассказы и книги. Теперь обращение к обычному читателю казалось значительно важнее, чем занятия наукой. Немногим довелось побывать на зимовках в Антарктиде, поработать в США, пожить в Новой Зеландии, познакомиться и подружиться с большим числом прекрасных и необычных людей. Особенно важным казалось рассказать о работе с американцами. Познакомившись и пожив с ними бок о бок в трудных условиях зимовки, Игорь продолжил это общение, работая в научных лабораториях Америки. А еще сдавал экзамены, чтобы подтвердить свои водительские права; путешествовал; случалось, ошибался, нарушал правила и исправлял содеянное. Встречался с американцами по самым разным поводам и в различных обстоятельствах. Он полюбил этих простых, доброжелательных и симпатичных людей, убедился в том, как близка ему их жизнь, их проблемы и то, как они со всем этим справляются. Он вдруг понял, что обязан рассказать соотечественникам обо всем, что испытал. Обуревало страстное желание начать свою личную контрпропаганду против попыток некоторых средств массовой информации СССР представить американцев агрессорами и реальными или потенциальными противниками нашей страны. Тогда это стало для него важнее работы в науке. Он писал, лежа на больничной койке, рассказывал на бумаге о том, что увидел и пережил. И неожиданно, себе на удивление, выздоровел. Потребовалось, правда, побороться, чтобы книги его прошли цензуру и были опубликованы. Лишь в 1984 году вышли в свет две его первые книжки и еще одна в 1989.
Роберт Дейл. Американский летчик и исследователь Антарктиды…
…встретился с русским летчиком и исследователем Антарктиды Игорем Зотиковым. Они стали друзьями.
К тому времени в Советском Союзе уже начались изменения. И когда Боб послал Игорю письмо, сообщая, что он собирается проездом из Европы в Китай заехать на несколько дней в Москву осенью 1988 года, Игорь ответил так: «Постарайся ни в коем случае не связываться с «Интуристом». Я думаю, что это возможно». (У Боба был и личный опыт общения с этой организацией. По его мнению, «Интурист» имел лишь две цели: выжать из карманов иностранцев как можно больше денег и постараться, чтобы они увидели как можно меньше картинок из обычной жизни советских людей). Игорь предложил Бобу попробовать сделать все так, чтобы его путешествие было поездкой в гости с проживанием не в гостинице, а у Игоря дома.
В те времена избежать услуг «Интуриста» было еще нелегко, и Игорю пришлось потрудиться, чтобы получить разрешение на приезд Боба на таких условиях. В результате Боб стал одним из первых американцев, приехавших по частному приглашению и живших в семье простого советского гражданина.
В последний день пребывания Боба в Москве Игорь спросил его, как он смотрит на то, чтобы посетить районное отделение организации, называемой русскими ОВИРом, по первым буквам русских слов: отдел виз и разрешений. ОВИР являлся частью огромного Министерства внутренних дел и отвечал за выдачу виз на въезд в страну иностранцам и на выезд советских граждан за границу. Этот отдел следил также за жизнью и поведением иностранцев в стране. Поэтому само название этого учреждения было неприятно обыкновенному человеку, не важно русскому или иностранцу. Естественно, что работниками этого отдела были офицеры милиции. И все же Игорь убедил Боба, что, по крайней мере в их случае, его районный отдел ОВИРа изо всех сил старался помочь в оформлении визы, и зайти туда им с Бобом и поблагодарить их будет правильным. Игорь почему-то считал, что это будет им приятно, и убедил в этом Боба. Поэтому они пошли туда в хорошем настроении. Их встретили два молодых офицера, знакомых Игорю по его предыдущим посещениям. Когда они узнали, что второй посетитель – тот самый американец, чьи бумаги они помогли продвинуть через машину бюрократии до получения положительного результата, они даже подпрыгнули на своих стульях от удовольствия, закрыли дверь и начали вдруг сами благодарить их за то, что они пришли:
– Понимаете, мы уже оформили несколько разрешений на приезд иностранцев к своим родственникам и даже знакомым. Но мы никогда не знаем наверняка, сработали ли эти приглашения, приезжали ли эти люди, потому что те, кто прослеживает их приезд и пребывание в стране, и мы – разные департаменты, а у нас не считается хорошим тоном интересоваться работой других департаментов. Поэтому спасибо, что пришли. Вообще-то вы первый американец, которого мы видим живьем, а не смотрим на его документы. Спасибо! Спасибо!
В течение долгого времени Боб отвечал на незатейливые вопросы простых людей, которые никогда не видели перед собой живого американца: «На что похожа Америка?», «Трудно ли по ней путешествовать?», «Какой у вас автомобиль?».
Когда они поняли, что американец покидает Москву сегодня вечером, они удивились:
– Почему так рано? Мы позволим вам жить у вашего друга столько, сколько вы хотите!
Объяснив полицейским, что он здесь по дороге в Китай, куда едет поездом, Боб рассказал им о мечте, сидевшей у него в голове десятилетия. Он мечтал посетить китайский город Кантон…
– Почему Кантон?
– Таак… – начал бородатый американец неуверенно. – Таак, во время Корейской войны, когда китайские солдаты непрерывными потоками уже шли через реку Ялу, помогая северной Корее захватить Южную, которую защищали американцы, и китайцы были на грани официального вступления в эту войну, я был пилотом бомбардировщика. Перед моим экипажем стояла задача донести ядерную бомбу до аэропорта Кантона, расположенного рядом с городом. Мы взлетали с авианосца и снова и снова имитировали эту атаку. Надо было довести готовность к выполнению возможного приказа до максимума – ведь это война. К счастью для меня и тысяч и тысяч китайцев (а вообще-то говоря, для всего мира), приказа о применении ядерного оружия не поступило. И сейчас я еду в Кантон, чтобы попасть в эпицентр того планировавшегося удара… Сесть и медитировать, молиться, благодарить Бога, который удержал нас всех от этого шага…
В комнате молодых офицеров ОВИРа стало очень тихо. И тогда заговорил Игорь:
– Как интересно, Боб. Мы ведь никогда не говорили на эту тему. И, слушая тебя, я вспоминал, как примерно тогда же был занят похожим делом. Работал над тем, чтобы можно было донести советскую ядерную бомбу через Атлантический или Тихий океан в отделяемом головном конусе первой русской баллистической ракеты… Никогда не говорил тебе об этом, потому что случая не было. Как и у тебя…
В этот момент и русский, и американец поняли, как близки их жизни при всем множестве отличий. Возникло удивительное ощущение взаимопонимания и близости.
Тронутые услышанным, овировцы какое-то время сидели очень тихо. Потом, вскочив со своих стульев, начали жать руки американцу, желая ему счастливого пути:
– Приезжайте к нам снова, если захотите!
Тогда-то Бобу и Игорю и захотелось вместе написать книгу. Как часто бывает вначале, они не придали этой идее большого значения, но она уже дала ростки. Боб оставил Игорю оформленное как надо письмо, приглашающее того вместе с женой приехать в США в гости. Друзья решили, что для начала они смогут, если советские власти разрешат Зотиковым путешествовать по США хотя бы пару месяцев, перевести одну из уже опубликованных книг Игоря на английский.