Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917
Шрифт:
Поскольку надобность в подобной «заливной трубе» действительно имелась, то «труба была испробована и куплена по словесному приказанию Бецкого за 800 руб…». Правда, потом те же хозяйственники долго искали место, куда можно поместить на хранение громоздкую трубу, и в конце концов построили для нее отдельный сарай. Можно считать, что «заливная труба» мастера Мише стала первым в истории Зимнего дворца механическим приспособлением для тушения пожаров.
В самом конце правления Екатерины II в Зимнем дворце произошло событие, не только взволновавшее всех его обитателей, но и повлекшее за собой устройство громоотвода в Зимнем дворце. Дело в том, что в конце апреля 1796 г. молния ударила в дымовую трубу в Эрмитаже над библиотекой, и печная труба дала трещину до самого низа. В результате в конце мая последовало распоряжение императрицы об установке громоотводов на крыше резиденции. Архитектор Старов составил смету, а курировал проект от Императорской академии наук знаменитый Леонард Эйлер. Он составил схему расположения громоотводов на крыше дворца, но императрица, пристально следившая за реализацией проекта, сочла число металлических прутьев чрезмерным. Однако академики, сославшись на свои расчеты, настояли на
562
РГИА. Ф. 475. Оп. 2. Д. 187. Л. 183 об. Выписки из дел разных фондов о Зимнем дворце и Эрмитаже, сделанные по распоряжению начальника Петроградского Дворцового управления для издания «Истории Зимнего дворца». 1903. Ч. 1.
Георг Фридрих Паррот
Когда Зимний дворец начали восстанавливать после пожара, то, естественно, встал вопрос и о громоотводах. В апреле 1838 г. «Высочайше учрежденная комиссия при Кабинете Его Величества для возобновления Зимнего дворца» официально обратилась к Министру народного просвещения с просьбой о содействии в решении вопроса, всячески подчеркивая срочность поставленной задачи.
Дальше заработали бюрократические механизмы. Министр народного просвещения в свою очередь обратился в Конференцию Императорской академии наук с распоряжением назначить кого-либо из профильных академиков «главным по громоотводам». Однако Конференция на срочность работы отреагировала по-академически вяло. Только когда в начале мая 1838 г. Комиссия вторично потребовала обозначить, «кому именно поручено будет от Академии устройство сих громоотводов», прозвучало имя академика Паррота. Именно ему и поручили «заняться немедленно составлением требуемого проекта» [563] . В середине мая Паррот принялся за составление проекта, затребовав от Комиссии план как самого Зимнего дворца, так и план его крыши. Однако уже через полторы недели Паррот фактически отказался от работы, заявив, что по состоянию здоровья ему необходимо уехать из Петербурга на дачу. При этом он предполагал приезжать в Петербург только раз в неделю. Также Паррот извещал Комиссию, что «ему совершенно не известен русский язык», поэтому он просил «сношения с ним производить на французском или немецком языках» [564] .
563
РГИА. Ф. 735. Оп. 2. Д. 27. Л. 5. По отношению министра Императорского двора о предложении Академии наук заняться составлением проекта громоотвода, устраиваемого на крыше Зимнего дворца. 1838.
564
РГИА. Ф. 735. Оп. 2. Д. 27. Л. 10. По отношению министра Императорского двора о предложении Академии наук заняться составлением проекта громоотвода, устраиваемого на крыше Зимнего дворца. 1838.
Такая позиция академика искренне возмутила членов Комиссии, но они всего лишь потребовали от Академии «заменить Паррота другим чиновником». В результате 2 июня 1838 г. «главным по громоотводам» назначили академика Ленца. Однако Николай I, глубоко почитавший Паррота, лично распорядился, «…чтобы Ленц совещался с Парротом и руководствовался в нужных случаях его мнениями». При этом дело стояло. В конце концов, к осени 1838 г. на крыше Зимнего дворца появились 12 громоотводов.
При восстановлении Зимнего дворца в 1838–1839 гг. особое внимание уделялось противопожарным мероприятиям. Именно тогда возвели брандмауэры и новые каменные и чугунные лестницы, отодвигали от стен и заново перекладывали печи, возводили новые дымоходы. И везде дерево заменяли железом, чугуном и кирпичом.
Поскольку в Зимнем дворце начала работать паровая водоподъемная машина, то пожарники озаботились тем, чтобы ее работа не угрожала дворцу. Для этого в 1842 г. трубу паровой машины оснастили «огнегасительным от искр снарядом» [565] .
После пожара 1837 г. очень внимательно следили за состоянием печного хозяйства. В Зимнем дворце печные трубы обслуживала целая команда печников. Для этой работы пытались использовать и новейшую для того технику. Например, в 1849 г. из Гамбурга выписали «модели вновь изобретенного снаряда для чистки труб» [566] .
565
РГИА. Ф. 469. Оп. 8. Д. 533. Л. 1. Об устройстве огнегасительного от искр снаряда к паровой трубе. 1842.
566
РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 968. Л. 1. О выписке из Гамбурга модели вновь изобретенного снаряда для чистки труб. 1849.
Зимний дворец был настолько большим хозяйством, что уберечься от пожаров было очень трудно. И они бывали, но, к счастью, незначительные. Такие пожары моментально гасили, и по результатам обязательного следствия устраивался жесткий «разбор полетов» на самом высоком уровне. Выводы из трагических событий декабря 1837 г. сделали, но полностью застраховаться от пожаров было невозможно.
Такой незначительный пожар в Зимнем дворце случился в феврале 1865 г. Как следует из рапорта «исполняющего должность заведующего Императорским Зимним Дворцом» военного инженер-полковника Алещеева, унтер-офицер роты дворцовых гренадер, следивший за чистотой и порядком вокруг Зимнего дворца «пополудни в 12 часу заметил выходящий дым из фуражного запертого сарая, принадлежащего Их Императорским Высочествам великим князьям Александру и Владимиру Александровичам». Унтер немедленно бросился к пожарникам, которые во главе с дежурным «при дворце брандмейстером Тимофеевым» сшибли замки с сарая. В сарае горело сено. Его потушили. Началось следствие. Сначала приняли версию, что огонь в сарай с сеном занесла конюшенная прислуга. Однако в результате тщательного осмотра выяснилось, что в полу сарая имелась трещина, уходившая в подвал дворца. Трещину со временем заполнила сенная труха, и один из проходивших по подвалу служителей, державших свечу в руке, случайно поджег эту труху, и огонь моментально ушел в щель, в результате чего сено в сарае затлело, а потом и загорелось. [567] . Как говорится, всего не предусмотришь.
567
РГИА. Ф. 472. Оп. 15 (92/930). Д. 3. Л. 1. О пожаре в Императорском Зимнем и Таврическом дворцах. 1865.
В начале XX в. в Зимнем дворце появилась стационарная снеготаялка. В одном из словарей снеготаялка обозначена как «приспособление в виде большого ящика с топкой для таяния». Поскольку во дворце появился дополнительный источник воды, то пожарники моментально использовали его, устроив в помещении снеготаялки дополнительные пожарные краны [568] .
Системы связи Зимнего дворца
Очень многие знают башенку на крыше северо-западного ризалита Зимнего дворца. Многие знают и о том, что когда-то в этой башенке находился дворцовый телеграф. Но мало кому известно о том, что сначала на крыше Зимнего дворца императрица Мария Федоровна смотрела на звезды в телескоп. Закованная в доспехи придворного этикета Мария Федоровна имела ярко выраженную творческую натуру. Она прекрасно рисовала и резала по камню. Эти творческие увлечения, вполне вписывавшиеся в контекст эпохи, давали возможность Марии Федоровне хоть немного побыть собой, выйти на некоторое время из часового механизма придворной жизни. Конечно, обсерватория на крыше Зимнего дворца некоторым образом выпадала из придворных стандартов, но императрица могла себе это позволить.
568
РГИА. Ф. 475. Оп. 1. Д. 806. Л. 1. По устройству пожарных кранов в снеготаялке. 1908.
Когда помещение обсерватории было сооружено на крыше – неизвестно. Как неизвестно и то, как выглядела эта обсерватория. Известно только ее местонахождение на крыше Зимнего дворца и время ее ликвидации. Когда Николай I переехал в Зимний дворец, он в ходе глобальной ревизии удалил многие из прежних, уже невостребованных, увлечений предыдущих владельцев. 22 декабря 1826 г. князь П.М. Волконский передал хозяйственникам высочайшее распоряжение «уничтожить вовсе» «устроенную с давних времен» обсерваторию, которая находилась «над прусско-королевскими комнатами Зимнего Дворца» и «пришла в совершенную ветхость» [569] .
569
РГИА. Ф. 472. Оп. 1. Д. 79. Л. 1. Об уничтожении обсерватории на крыше Зимнего дворца. 1826.
Говоря об обсерватории, упомянем и о том, что этот интерес «к звездам» разделяла и императрица Александра Федоровна. По крайней мере, в ее комнатах в Елагиноостровском дворце имелся телескоп. Судя по тому, что его периодически ремонтировали, им пользовались [570] . Увлечение супруги, видимо, разделял Николай I. Как известно, именно император лично определил место под строительство Пулковской обсерватории. Потом на смену астрономическим увлечениям императрицы пришли увлечения Николая I различными новейшими системами связи.
570
РГИА. Ф. 472. Оп. 14. Д. 779. Л. 1. Об исправлении телескопа, находящегося в комнатах императрицы в Елагиноостровском дворце. 1847.
Башня и ее разрез 30-дюймового рефрактора Пулковской обсерватории
Связи во все времена уделялось большое внимание. Особенно во дворцах. На протяжении веков скорость связи определялась выносливостью фельдъегерей и их лошадей. Для Российской империи с ее огромными пространствами степень быстроты сообщения имела колоссальное значение. Поэтому оперативности доставке информации уделялось первостепенное внимание. Когда в XIX в. начался стремительный прогресс средств связи, то все новшества в числе первых появлялись именно в императорских резиденциях.
Сигналы телеграфа Шаппа
Николай I, как человек с инженерным образованием, уделял вопросам оперативной связи первостепенное внимание. Для Николая I «скорость прохождения сигнала» имела особое значение. Дело в том, что в период междуцарствия в ноябре-декабре 1825 г. отсутствие подобных систем связи при обмене информацией между Петербургом, где находился великий князь Николай Павлович, и Варшавой, где жил великий князь Константин Павлович, сделало возможным выступление декабристов. В 1830-1840-е гг. Николай I лично изучал две новаторские для того времени системы связи – оптический и проводной телеграф. Оптический телеграф был изобретен во Франции Клодом Шаппом в 1794 г. и к началу XIX в. являлся самым быстрым средством связи, чего не скажешь о его надежности, поскольку надежность оптического телеграфа напрямую зависела от погоды. Тем не менее во времена Наполеона французы активно пользовались системой оптической связи. В России первые опыты в области оптической связи начались по инициативе механика И.П. Кулибина, изготовившего «дальноизвещающую машину», изобретенную в 1794 г.