Зимний Фонарь
Шрифт:
— Серьёзно? Один из тех фанатиков «Протополиса»? — с усмешкой недоумевает брат. Девушка сдержанно кивает. — Ну дела… Неужели кто-то реально верит, что там стоит этот вот огромный шар, и всё типа так красиво?
— У каждого… свои недостатки?
— Это как-то странно… Я в жизни бы не пустил девушку, с которой у меня отношения, в подобное… место, — брат пытается продолжить этот неловки разговор. Анастази удивлённо на него смотрит. — Погоди… Вы типа не вместе?
— А-а… Нет? Мы вообще познакомились неделю назад, так что… нет, — без смущения признаётся девушка и ловко
— Ева? — неуверенно уточняет парень и шумно выдыхает. — Да уехала несколько лет назад: выбила себе бюджет в каком-то универе, ну, и всё.
— И вы даже ни разу не…? — с надеждой интересуется она. Брюнет кивает. — Тогда почему ты всё ещё один? Жил с немёртвой, вот это вот всё… Неужели это всё из-за неё?
— Да причём здесь она? — искренне удивляется Элиот. — Такая история вышла бы с любой девушкой, а она, ну, она всё сделала вовремя. Люди сходятся и расходятся, а я не хочу становиться обузой… для кого-то живого, что ли. Она не виновата, что стала последней… Никто не виноват.
Мощности фар не хватает, чтобы разглядеть дорогу больше, чем на метр вперёд. По мере отдаления от очага дальность несущественно, но увеличивается. Внезапно среди завихрений пыльного снега появляется женская фигура. Она спокойно останавливается на пути и смотрит на броневик.
— Да твою ж! — восклицает Анастази и, выкручивая руль, бьёт по тормозам. — Держись крепче!
«Грача» заносит. Броневик с грохотом разворачивается в сторону парка развлечений. Сносит запечатанные ворота. Предупреждающие знаки закрывают лобовое стекло. Наконец — столкновение. Настолько неожиданное, что близнецы едва не теряют сознание. Подушки безопасности срабатывают с запозданием. Благо, не подвели ремни.
— Что это было? — наконец спрашивает Элиот.
В нависшей тишине его голос звучит настолько чуждо, что, услышав его, блондинка вздрагивает.
— Ты уверен, — с вопросом поворачивается она к нему, — что хочешь знать? Лично я, кажется, не очень…
Внезапно приборная панель начинает мерцать. Несмолкаемый ужас обволакивает салон. Десятки голосов, перекликаясь между собой, сливаются с треском радиоприёмника: магнитофон хрипит о бесконечной истории.
— Почему ты не могла просто прямо проехать? — возясь с ремнём, ворчит Элиот. — В броневике мы бы запросто проехали без вреда… для обеих сторон.
— Прости… Я не знала, — честно признаётся Анастази.
— Ну, если что-то со спокойным [лицом] прёт прямо на тебя из токсичного тумана, — пытаясь улыбнуться, рассуждает брат, — живым оно точно быть не может. Что ты там говорила на тему того, чтобы выбраться отсюда?..
Блондинка только вздыхает. Памятуя о прошлом споре, тему не продолжает. Вместо этого она забирает с заднего сидения винтовку и говорит:
— Пошли отсюда.
Они оставляют броневик. Снаружи их застигают шаркающие шаги, однако никого поблизости невидно.
«Город Будущего», непривычно тёмный и безрадостный, встречает гостей всепоглощающей тьмой. В воздухе парят огромные чёрные хлопья. Впереди — плотная стена элегии. Дозиметр надрывно трещит.
— Куда теперь? — озираясь, спрашивает Элиот. — Зи?
С горы доносится скрежет. Анастази включает фонарик и направляет луч света в вышину. Тогда они с близнецом видят накренившуюся ракету. Как и двадцать лет, она висит в нескольких метрах от финиша. Однако краска её давно выцвела, а колючие ветра исцарапали корпус. Проржавевшие дождём крепления скрипят. Рельсы, утерявшие силу поддерживающих конструкций, протяжно завывают.
Внезапно один из крепежей слетает. Нос ракеты поворачивается на 90 градусов и клюёт. Несколько секунд бездействия, и космический корабль отправляется в свой последний полёт. Гравитация прибивает его к горному склону — из-под днища вылетают столпы искр и осколки сломанных звёзд.
— Так мы и покорили космос, — с иронией отмечает Анастази и прибавляет шаг. — Пошли. Не хочется погибнуть под этим символизмом.
Ракета летит в сторону броневика. Её нос пробивает двигатель «Грача», и ослепительная вспышка света озаряет парковые угодья. Близнецы ошеломлённо останавливаются и оборачиваются.
– [Жесть]… — молвит Элиот. — Мы же могли типа… там… ну, ты поняла.
Со смертью радиоприёмника наконец становится тихо.
Комья элегии слетаются на разгорающийся пожар — субстрата столько, что вскорости очаг возгорания оказывается потушен. О произошедшем взрыве напоминают лишь оплавленные взрывом карусель по соседству да будка со снедью. Разросшаяся от жара элегия тем временем вновь растягивается по всему периметру «Города Будущего». Пепельным снегопадом она устилает аттракционы и землю.
На краткие мгновения тела брошенных роботариев озаряет импульс жизни. Они успевают только выправиться: за годы бездействия механизмы пришли в негодность. Нечто незримое, что способно пробудить машины, неумолимо приближается.
Постепенно близнецы отходят к выходу. Пятясь, поочерёдно оглядываются. Протофонные фонарики с периодичностью гаснут. Вскоре — не включаются вовсе. Холод тем временем становится нестерпимым: не надо быть полнотелым, чтобы вообразить число андеров здесь.
Немёртвый дух не останавливают ни одежда, ни броня. До ворот остаётся всего несколько метров, когда что-то хватает Элиота за ногу. Он падает. Выпускает ракетницу из руки. Тогда в порыве отчаяния парень снимает с фотоаппарата крышку и делает снимок. Вспышка. На крохотном дисплее высвечивается сгрудившаяся вокруг толпа немёртвых. Столько, сколько не было в Линейной.
Он видит детей, что так и не выросли: ровесников, погибших в парке из-за аварии. Их лица подёрнуты мороком; идут они в первых рядах. За ними следуют посетители старше, немногочисленные работники развлекательного центра. Среди них также стоят и утопленники — жители затонувшего посёлка. Поросшие водорослями и речными паразитами, они пылающими глазами смотрят на живых.
Элиот дёргает ногой, пытаясь отбиться. Сестра хватается за винтовку. Вслепую целится. Стреляет. Тогда камеру активируют повторно. Мгновение вспышки позволяют прицелиться точнее. Чудом Анастази отстреливает захватившего брата андера, и близнец успевает подняться.