Зимний излом. Том 1. Из глубин
Шрифт:
– Айрис, – Луиза ухватила будущую мученицу за плечо, – даже с мерзавцами нужно говорить в приличном виде.
Девица злобно дернула головой, но позволила расправить воротник и перевязать ленты.
– У нее нож, – пробормотала Феншо, – заберите нож.
Нож действительно был, вернее, ножик. Для фруктов – серебряный, мягкий, таким не то что мужчину, морискиллу не прирежешь. Айрис вряд ли соображала, что держит в руках. Она, когда волновалась, вечно что-то хватала.
– Нож не для прихвостней Альдо Ракана, – отчеканила Айрис Окделл. –
А когти, надо полагать, в самый раз. Луиза просчитала до шестнадцати и твердо сказала:
– Айрис, прошу вас, положите нож.
Катари, случись ей бросать оружие, томно бы разжала пальчики и вздохнула. Девица Окделл отшвырнула несчастный ножик к камину, от которого тот и отлетел с жалобным звоном.
– Прощайте, – воскликнула невеста Алвы и скрылась, на прощанье со всей силы саданув дверью.
Одетта и графиня Феншо молчали, прочие курицы и вовсе замерли. Селина подняла злополучный ножик и тихо положила на тарелку с фруктами. Так, словно он просто упал.
Сестра Ричарда не была уродиной, но Иноходцу никогда не нравились высокие угловатые женщины с резкими размашистыми движениями. А девица Окделл, похоже, терпеть не могла кареглазых брюнетов.
Робер Эпинэ вежливо поклонился:
– Сударыня, я благодарю вас за то, что вы согласились принять меня.
Айрис зло сощурилась и по-жеребячьи дернула головой.
– К чему вежливость, господин Эпинэ. Сила на вашей стороне.
Ого. Сестрица хоть и отколотила брата, все еще жаждет крови.
– Вы заблуждаетесь, – пробормотал Эпинэ, чувствуя сильнейшее желание сбежать, – я никоим образом не намерен причинить вам вред.
– Не надо лишних слов, – собеседница задрала подбородок, – делайте свое дело.
Свое дело? Он его и делает.
– Сударыня, что вы имеете в виду?
– Не нужно лжи, – потребовала Айрис, хотя врать он еще и не начинал. Ясновидящая она, что ли?
– Герцогиня, – без сомнения, здесь подслушивают и подглядывают, – прошу вас оказать мне честь и пройтись со мной по саду.
– Я не намерена гулять с предателями и клятвопреступниками, – будь Айрис Окделл лошадью, она бы повернулась задом и принялась лягаться. И жаль, что она не лошадь, с лошадьми Иноходец Эпинэ разговаривать умел, с закусившими удила девицами – нет.
– Ваша покровительница обещала, что вы меня выслушаете. – Ничего такого Катари не обещала, более того, она честно предупредила, что толку не будет. – Я надеюсь, вы исполните ее пожелание.
– Герцогиня Окделл и будущая герцогиня Алва не нуждается ни в чьем покровительстве. – Сейчас фыркнет или зубами клацнет. – Я выслушаю вас, но здесь.
– Ваша мантилья, Айрис, – светлокосая дуэнья, которую Робер уже видел, стояла на пороге с ворохом одежек в руках, – и ваш плащ. Сегодня солнечно, но прохладно.
– Благодарю вас, сударыня, – Эпинэ был готов расцеловать догадливой даме руки. – Герцогиня, позвольте.
Робер ухватил подбитый мехом плащ и водрузил на плечи Айрис. Та в очередной раз дернулась и прижала уши, но не укусила.
Негаданная помощница сунулась было с мантильей, но девица Окделл прикусила губу и прянула куда-то вбок, где обнаружился спуск в очередной садик, засыпанный ржавой листвой.
От мысли подать даме руку Робер предусмотрительно отказался. Сестра Дика кентером проскакала мимо пары замерзших статуй, обогнула кучу можжевеловых веток, прикрывавших какие-то цветочки, и остановилась у молчащего фонтанчика, в чаше которого плавали кленовые листья.
– Я слушаю! Что вам угодно? – будь у Эгмонта столько решимости, он бы не проиграл. Или не восстал, как бы его ни тащили под уздцы.
Ему угодно прекратить навалившееся на всех безумие, а для этого нужна ты. Даже не ты, а твой Надор, но Катари не ошиблась. Айрис не откажется ни от Ворона, ни от войны, говорить с ней о выборе между аббатством и герцогством глупо. Остается одно.
– Сударыня, – одна радость, вранья будет меньше, – если кто-нибудь узнает о нашем разговоре, меня, самое малое, ждет Багерлее, но я вынужден быть с вами откровенным. Вы хотите спасти герцога Алва?
Потеряла дар речи? Может, не стоило так сразу? Рука Айрис Окделл рванулась к воротнику, губы побелели. Лэйе Астрапэ, она же больна, Дикон говорил. Этого еще не хватало!
– Айрис! Вам плохо?
– Сейчас, – она замерла, судорожно глотая холодный воздух, – сейчас... пройдет.
– Я не должен был выводить вас на холод.
– Должен! – ножка в домашней туфельке топнула о подмерзший гравий. – Я... я вам помогу. Мы устроим побег.
Из Багерлее? Воистину, у Окделлов все просто.
– Сударыня, вам правда лучше?
– Герцог, – вроде приступ миновал, и на том спасибо, – почему вы решили нам помочь?
«Нам»... Бедняжка, что с ней станется, когда она узнает правду? А ты представь, что будет с Мэллит, и поймешь! Иноходец нащупал шрам от исчезнувшего браслета:
– Сударыня, возможно, Ричард рассказывал вам про Сагранну. Рокэ Алва спас мне жизнь и вернул свободу.
– Я поняла. – Для нее это довод. Дочь Эгмонта всерьез полагает, что за добро платят добром, раньше Робер тоже так думал.
– Сударыня, вы долго жили очень замкнуто и многого не знаете. Поэтому я умоляю вас меня выслушать, не перебивая.
Айрис кивнула, из прически выбилась русая прядка, налетевший ветерок ухватил ее, как разыгравшийся котенок. Робер взял девушку под руку, та уже не брыкалась, и они побрели меж спящих деревьев и мраморных астэр.
– Айрис, – злости в серых глазах больше не было, только надежда и доверие, – вы понимаете, что дело Раканов безнадежно? К весне у Его Величества останется лишь один козырь – заложники, и прежде всего Рокэ Алва. Поверьте, сейчас его жизни ничего не угрожает. Альдо Ракан не станет сжигать единственный корабль.