Зимний сон Малинки
Шрифт:
– От кого ты узнал, что именно я буду представлять интересы «Реформ-строй»?
– Твоя минута закончилась, Кирилл. Тебе пора.
– Ладно, как скажешь. – Мамлеев поднимает воротник куртки и отступает. Произносит со смешком, показав зубы: - А ведь Машка наверняка ни сном, ни духом о твоей свадьбе, иначе бы не подпустила к себе. Я знаю ее лучше тебя.
– Не лезь!
– И тебя знаю. Не боишься лишиться денег наследницы? Слухи они такие, любому
Рука срывается, и мы все-таки сцепляемся, схватившись в коридоре. Когда мои пальцы сдавливают воротник куртки Кирилла, прижав его к стене, он сцеживает со злостью сквозь зубы мне в лицо:
– Это ты, Гордеев, не лезь к моей семье! Оставь Машку в покое, слышишь! Когда решу, она снова выберет меня, никуда не денется… Малина моя!
Его заявление заставляет меня ударить. Кажется, мне нравится цвет крови на его губах, она делает ложь отмщенной. Не уверен, что он знает своих детей в лицо.
– Уходи, Кирилл, пока я тебя не убил! Пошел вон!
Я выезжаю в аэропорт через полчаса. Оставляю машину на стоянке, захожу в крытое здание терминала и регистрирую билет. Все проходит быстро, крупных вещей у меня с собой нет, и в образовавшуюся до посадки паузу я возвращаюсь мыслями к Малине. Думаю о том, что она, должно быть, давно уже спит.
Конечно, спит. В прошлую ночь мы почти не сомкнули глаз.
Рука в сомнении сжимает телефон, но я все же отправляю ей короткое сообщение – когда проснется, прочтет. Пусть так, но я должен ее чувствовать.
«Скучаю. Сильно»
Я не надеюсь на ответ, но получаю его сразу же. Такой же короткий.
«Я больше»
И еще одно.
«Думаю о тебе, Дед Мороз»
На моем лице появляется улыбка, ничего не могу с собой поделать. Последние дни для меня, как сумасшествие.
«Сейчас позднее время для мыслей, Маша. Спи»
«Когда я сплю, мне снишься ты.
… Ты не оставил мне выбора»
«Надеюсь, я веду себя неприлично? Во сне?»
«Совершенно неприлично.
О-очень, я бы сказала»
«Если так, то я горд»
«И почему я не удивлена?»
«Ты мне тоже снишься, Малина»
Вот теперь она отвечает не сразу. Я будто вижу, как она смотрит на экран телефона, закусив краешек нежных губ.
«Правда?»
«Правда.
…Хотел бы я сейчас тебя увидеть.
…У меня даже нет твоей фотографии»
Через
И прочесть новое сообщение.
«Теперь есть)
Пришлось включить светильник…
Держи, мой мужчина из снов, пока я не струсила»
Она. Машка. Малина. На подушке с разметавшимися волосами, открывшими голые плечи. Я не ошибся, она спала, и сонная улыбка и приглушенный свет сделали черты лица еще мягче.
«Спасибо, моя сладкая.
Ты прекрасна…»
«Теперь ты.
… У меня тоже нет твоей фотографии».
«Лови. Само собой я одет»
«Как жаль)»
«В следующий раз обещаю, что заставлю тебя краснеть»
«Ты красавчик, Гордеев. И ты улыбаешься.
…Тебе очень идет улыбка.
…И почему в школе ты был таким букой. Я бы влюбилась»
Это новый уровень отношений, от которого уходит земля из-под ног и хочется послать к черту поездку и вернуться к ней. Найти ее в этом холодном городе и забыться в ее тепле.
Все обязательно так и случится. Совсем скоро.
«Мне пора. Объявили посадку.
… Что тебе привезти?»
Машка не медлит с ответом. Она отвечает сразу и коротко, заставив меня улыбаться весь полет.
«Себя!»
Глава 38
Я прилетаю в город ранним утром, добираюсь до центра на такси и еще какое-то время сижу в кафе, просматривая новостные статьи, отвлекаясь на мысли и вкус горького кофе. Здесь он отменный. Такой же, каким был пять лет назад, когда я оказался в этом городе впервые. Парень бариста узнает меня и приветливо машет рукой, желает удачи и хорошего дня, и я отвечаю ему тем же. Хорошее место, приветливые люди, я бы с удовольствием привез сюда Малину и разделил с ней утро, просто сплетя наши пальцы. Она бы вписалась в этот город, с ее синими глазами и улыбкой. С длинными, вьющимися мягкой волной волосами и тихим смехом. Надеюсь, это когда-нибудь случится.
Однако сегодня у меня здесь встреча с другой девушкой и третья чашка кофе остывает нетронутой в ожидании ее прихода.
Диана Бартон, моя невеста. Красивая шатенка, знающая себе цену, которой уже не стать моей женой. Мы знакомы не один год, вместе учились в Сорбонне и долгое время были просто друзьями, она была свидетельницей моих увлечений и скорых разрывов, пока однажды жизнь не свела нас вместе. Прошлое лето оказалось долгим и холодным, таким же, как разговоры с отцом. Умеренно-жарким, что касается сближения, и закончилось помолвкой. Как только я дал согласие, стало ясно, что обратной дороги нет.