Зимний вечер в проруби
Шрифт:
ГЛАВА 8
Второй вечер своего пребывания в Лисине подруги провели беспокойно. Их тревожила постоянная необходимость следить за Таней, а также угрызения совести, вдруг слежка за ней ни к чему не приведет и выяснится, что совесть подруги чище свежевыпавшего снега. Угрызения совести усиливались все больше и больше по мере того, как время шло, а Таня не делала попыток улизнуть из дома или как-то иначе вступить в контакт с Пашкой.
— Я до конца жизни себе не прощу, если выяснится, что мы напрасно поверили Ольге и позволили ей оболгать нашу подругу, — сказала Юлька на ухо Марише, когда они вечером сидели в гостиной и прислушивались к всхлипываниям Тани, закрывшейся от всех в мансарде.
— Все-таки человек погиб, — напомнила Юльке Мариша. — И как это ни прискорбно, но пока не найдется виновный, мы все под подозрением.
— И я? — ужаснулась Юля. — Ты и меня подозреваешь?
— Тебя — нет, — после некоторого колебания произнесла Мариша.
Но не успела Юля порадоваться, как подруга добавила:
— Я же отлично знаю, что ты и в собственной машине не способна отличить карданный вал от карбюратора. Что уж там говорить о том, чтобы попортить тормозную систему чужой машины.
— Да ты! — задохнулась от возмущения Юлька. — Ты знаешь кто?..
— Ладно, ладно, — примирительно замахала на нее руками Мариша. — Я же шучу! Ты что, шуток не понимаешь?
— В каждой шутке есть доля правды, — все еще сердито буркнула Юля.
— Если честно, то, на мой взгляд, не было у тебя повода гробить Рому, — сказала Мариша. — И у меня не было. Значит, мы с тобой из списка подозреваемых выбываем. Так что будем пока придерживаться рабочей версии, что тут и в самом деле не обошлось без Пашки. Тем более что тот в машинах разбирается.
— Кстати, а как, интересно знать, Пашка сюда добрался? На чьей машине? Ведь на их «Ауди» сюда приехала Ольга.
— А в самом деле? — задумалась Мариша. — Как же мы с тобой так сплоховали? Такую важную деталь и не выяснили. Пошли к Ольге!
Оля сидела в засаде в маленьких сенях возле входной двери. Она твердо решила не дать Тане ни единого шанса выскользнуть из дома незамеченной. Со второго этажа выход был только через дом. Окна на зиму были забиты наглухо. Так что, если бы Таня захотела пообщаться с кем-нибудь вне пределов дома, например с Пашкой, то ей бы волей или неволей пришлось пройти мимо того места, где притаилась Оля.
В этом плане все было бы хорошо, но вот только печи в сенях не имелось. И температура тут была всего на несколько градусов выше, чем на улице, где по-прежнему вовсю трещал мороз. Поэтому из ртов трех подруг то и дело вырывались маленькие белые облачка пара, когда кто-то из них начинал говорить.
— Есть у него машина, — клацая зубами, сердито произнесла Оля. — Слушайте, принесите мне чего-нибудь горяченького!
— Шла бы ты в дом, — твердо сказала Мариша Ольге. — Таня выходить сегодня никуда не собирается. Плачет.
— Крокодиловыми слезами! — уперто заявила Оля. — Не верю я ей ни на грош. Сплошное притворство и фальшь.
— Ничего ты тут не высидишь! — сказала Юля, пока Мариша ходила на кухню за горячим чаем. — У Тани было полно времени, чтобы повидаться с Пашей, когда они ходили по соседям, чтобы разыскать кого-нибудь, кто бы видел того типа в красной куртке.
— Вы меня не путайте! — сказала Оля. — Таня все время была с матерью! Та ее специально ни на шаг от себя не отпускала, потому что боялась, что с дочкой в таком состоянии что-нибудь случится. И Никита Михайлович был с ними. Вы уж как хотите, а не верю я, чтобы и мать с Танькиным отчимом с дочерью сговорились. Убийство — не такое дело, чтобы лишних свидетелей приглашать. Так что я буду сидеть тут.
— И схватишь вместо своего Пашки воспаление легких! — рассердилась Мариша, вручая Оле большую кружку с тигрятами.
— Вы лучше идите и притворитесь, что спать легли! А то Танька и в самом деле никуда не пойдет, и я тут действительно окоченею.
Видя, что Олю с места не сдвинут и два бульдозера, подруги послушно отправились к себе в комнату. Длительные розыски таинственного незнакомца в красной куртке с рифленой подошвой ботинок ни к каким результатам не привели, но очень утомили всех друзей и родственников. Поэтому, вернувшись из деревни, они наскоро перекусили остатками праздничного стола, ставшего в один момент почти поминальным, и расползлись по своим кроватям. Единственной зацепкой были слова двух или трех соседей, которые видели какую-то белую иномарку, которая медленно ехала по их улице. А именно белую «Шкоду» и купил себе Пашка в прошлом месяце. Об этом подругам с явным торжеством в голосе сообщила Оля.
— Видите, еще один козырь в пользу того, что я была права и Пашка где-то тут, — сказала она подругам. — Моя интуиция никогда меня не подводит. Если чешется у меня на макушке, точно Пашка против меня какую-то пакость затеял. А макушка у меня прямо так и зудит последние две недели.
— А почему у тебя оказался «Ауди», а Пашке досталась всего лишь «Шкода»? — спросила у Оли Мариша. — Основные деньги в вашей семье ведь он зарабатывал.
— Да моему «Ауди» уже сколько лет! А «Шкоду» немцы полностью выкупили. Теперь новые «Шкоды» и не сравнить с теми, что чехи ляпали.
Оказавшись на своем диване, Юля с Маришей немного поворочались, обсуждая шепотом сложившуюся ситуацию, а потом сами не заметили, как задремали. Разбудил их тихий скрип двери. Юля приоткрыла глаза и из-под опущенных ресниц увидела, что в дверях стоит Таня и смотрит на них. На Ольгиной раскладушке та соорудила куклу из подушки и двух одеял. Так что издалека казалось, что там лежит человек. Таня так же тихо, без единого слова прикрыла дверь и стала удаляться. Вскоре звякнул замок и скрипнула еще одна дверь. И по этим звукам Юлька определила, что Таня вышла на улицу.
— Мариша! — растрясла подругу Юлька.
— А? Чего? — не поняла спросонок Мариша.
— Пойдем, Танька куда-то действительно намылилась!
— Да ты что? — тихо ахнула Мариша. — Неужели Олька права?
— Похоже, что так, — мрачно подтвердила Юля. — Туалет в доме, душ тоже. Мороз опять же нешуточный. Что Таньке может понадобиться сейчас на улице в кромешной тьме?
Этого подруги не знали, поэтому торопливо накинули на себя верхнюю одежду и шмыгнули к выходу. Там они быстро обулись и, не обнаружив Оли в ее логове, выскользнули на улицу. Покрутив головами, подруги увидели Танину долговязую фигуру, которая довольно быстро удалялась по освещенной лунным светом дороге. Приглядевшись, девушки увидели, что за Таней вдоль по обочине дороги, где кусты и деревья образовывали густую тень, крадется еще одна фигура, поменьше.