Зимняя луна (Ад в наследство)
Шрифт:
Когда Тоби начал снова стучать по клавишам, цвета на экране пропали - они резко поярчели снова, хотя уже в виде других пятен.
– Это язык, - тихо сказала Хитер.
Некоторое время Джек глядел на нее, не понимая.
Она сказала:
– Цвета, пятна. Это язык.
Он посмотрел на монитор:
– Как это может быть языком?
– Так, - настаивала она.
– Здесь нет повторяющихся образов, ничего, что может служить буквами, или словами.
– Я разговариваю, - подтвердил Тоби. Он нажал на клавишу. Как
– Чудовищно усложненный и выразительный язык, - сказала Хитер, - по сравнению с которым английский, и французский, и китайский просто первобытное уханье.
Тоби прекратил печатать, и ответ от другого собеседника был уездный и пенный, черный и желчно-зеленый, с комками красного.
– Нет, - сказал мальчик экрану.
Цвета стали еще более строгими, ритм более яростным.
– Нет, - повторил Тоби.
Пенные, кипящие, спиральные красноты.
И в третий раз:
– Нет!
Джек спросил:
– На что ты говоришь "нет"?
– На то, что оно хочет, - ответил Тоби.
– Что оно хочет?
– Оно хочет, чтобы я его впустил, просто впустил.
– О Боже!
– сказала Хитер, и снова потянулась к рубильнику выключателя.
Джек остановил ее руку, как и раньше. Ее пальцы были бледные и холодные.
– Что такое?
– спросил он, хотя опасался, что уже понял. Слова "впустить это" встряхнули его почти так же сильно, как и пули Энсона Оливера.
– Прошлой ночью, - сказала Хитер, глядя в ужасе на экран, - во сне.
– Может быть, его собственные руки похолодели. Или она почувствовала его дрожь. Но она сморгнула: - У тебя тоже был этот сон!
– Только что. Я проснулся от него.
– Дверь, - сказала она.
– Оно хочет, чтобы ты нашел дверь в себе, открыл ее и впустил это. Джек, черт возьми, что здесь происходит, что за ад здесь творится?
Хотел бы знать! Или, может быть, не хотел. Был более испуган этим, чем кем-то другим, с кем он имел дело как полицейский. Он убил Энсона Оливера, но не знал, сможет ли как-то потревожить этого врага, не знал, сможет ли вообще найти его или увидеть.
– Нет, - сказал Тоби экрану.
Фальстаф завыл и забился в угол, напряженный и настороженный.
– Нет. Нет!
Джек нагнулся к сыну.
– Тоби, прямо сейчас ты можешь слышать и это, и меня, обоих?
– Да.
– Ты не целиком под его влиянием?
– Только чуть-чуть.
– Ты... где-то между?
– Между, - подтвердил мальчик.
– Ты помнишь, вчера, на кладбище?
– Да.
– Ты помнишь как оно... говорил через тебя?
– Да.
– Что?
– спросила Хитер, удивляясь.
– Что там, на кладбище?
На экране: волнистая чернота, разрываемая пузырями желтого, протекающая пятнами красного.
– Джек, - начала Хитер сердито, - ты говорил, что ничего не произошло, когда поднялся на кладбище. Объяснил, что Тоби просто грезил - просто стоял там и грезил.
Джек сказал Тоби:
– Но ты не помнил ничего о кладбище прямо после того, как все произошло?
– Нет.
– Что помнил?
– потребовала Хитер.
– Что, черт возьми, он должен был помнить?
– Тоби, - спросил Джек, - ты можешь вспомнить теперь, потому что ты снова под его влиянием, но только наполовину... ни там и ни здесь?
– Между, - сообщил мальчик.
– Расскажи мне, что оно тебе говорит, - сказал Джек.
– Джек, не надо, - попросила Хитер.
Она выглядела напуганной. Он знал, какие чувства она сейчас испытывает. Но добавил:
– Мы должны узнать об этом как можно больше.
– Зачем?
– Может быть, чтобы выжить.
Ему не потребовалось объяснять. Она поняла, что он имеет в виду: тоже пережила некоторую степень контакта во сне - враждебность этого, его нечеловеческую ярость.
Он попросил Тоби:
– Расскажи мне о нем.
– Что ты хочешь знать?
На экране: все пятна голубые, развернулись, как японский веер, но без резких складок, одно голубое на другом, друг сквозь друга.
– Откуда оно пришло, Тоби?
– Извне.
– Что ты имеешь в виду?
– Извне.
– Вне чего?
– Этого мира.
– Оно... не с Земли?
Хитер простонала:
– О Боже...
– Да, - подтвердил Тоби.
– Нет.
– Так что же, Тоби?
– Не так просто. Не просто инопланетянин.
– Да. И нет.
– Что оно делает здесь?
– Превращается.
– Превращается во что?
– Во все.
Джек потряс головой.
– Я не понимаю.
– Я тоже, - признался мальчик, его взор был прикован к калейдоскопу на мониторе компьютера.
Хитер стояла, прижав кулаки к груди.
Джек сказал:
– Тоби, вчера на кладбище, ты не был между, как сейчас.
– Ушел.
– Да, ты ушел на все время.
– Ушел.
– Я не мог достать тебя.
– Черт, - сказала Хитер яростно, но Джек не поднял глаз на нее, потому что знал, как она глядит на него, - что случилось вчера, Джек? Почему ты не сказал мне, ради Бога? Что-то, как сейчас? Почему ты не рассказал?
Не встречаясь с ее глазами, он ответил:
– Расскажу, расскажу тебе, только дай мне сейчас покончить с этим.
– Что же еще ты не рассказал мне, - потребовала она.
– Что тогда случилось; Джек?
Он сказал Тоби:
– Когда ты ушел вчера, сынок, где ты был?
– Ушел.
– Ушел куда?
– Под.
– Под? Подо что?
– Под это.
– Под?..
– Под контроль.
– Под эту тварь? Под его мозг?
– Да. В темное место.
– Голос Тоби задрожал от страха при воспоминании.
– Темное место, холод, сдавлен в темном месте, больно.