Зимняя война 1939-1940. И.В.Сталин и финская кампания
Шрифт:
ГОЛОС. Были в мирное время минометы.
БАТОВ. Минометной подготовкой мы не занимались, роты, батальоны минометов не имели. Они были в виде выставочных образцов. Минометами начали заниматься с 1938, но особенно с 1939 г.
И дальше нужно еще отметить, я не согласен с тем положением, которое некоторые товарищи высказывали, что мы снабжены были плохо. Я считаю, что наши бойцы, наши части были хорошо снабжены как боевой техникой, так и продовольствием, особенно с 15 декабря. Командиры и бойцы были замечательно одеты и хорошо питались, что создавало неплохие
Считаю необходимым остановиться на тех вопросах, которыми нам надлежит заняться с тем, чтобы шероховатости, недоработки, имевшиеся в частях нашей Рабоче-Крестьянской Красной Армии, немедленно были устранены, ибо не может быть такого положения, чтобы мы уступали по боеспособности любой капиталистической армии.
Нельзя не остановиться на таком вопросе, как вопрос о дисциплине. У нас с дисциплиной неблагополучно на сегодняшний день. Это не только в звене рядового, младшего командующего состава, а это есть в любом звене и категории начальствующего состава.
В чем дело? Я считаю, и об этом здесь уже говорили, что у нас нет надлежащей требовательности. Товарищи правильно отмечали недостатки по этому вопросу. На сегодняшний день мы имеем полное право потребовать ответственности от военнослужащего Рабоче-Крестьянской Красной Армии, от любого командира и бойца, ибо все условия к этому есть. А на самом деле получается не так. Требовательность у нас низкая. Здесь правильно говорили, что мы имеем не одиночные случаи, их можно набрать десятки, а иногда и больше, когда боец самовольно оставлял поле боя. Наша замечательная техника в должной мере не использовалась, а порой и пренебрежительно оставлялась. Отдельные наши неустойчивые бойцы пользовались отсутствием требовательности, учета, контроля, самовольно уходили с поля боя.
СТАЛИН. Чем это объясняется?
БАТОВ. Я считаю, что это объясняется тем, что мы не предъявляем к нашим бойцам и командирам должных требований и на сегодняшний день не издали твердого положения, по которому наш боец и командир отвечает прежде всего за полученный ему участок работы, за знание службы и выполнение ее.
СТАЛИН. Нет такого устава. В уставе есть, кажется, оговорка, говорят, я не читал этого устава, что все бойцы обязаны выполнять все приказы, кроме явно преступных. Эта оговорка будет все делать. Никаких оговорок давать не следует. Все приказы обязательны и точку надо поставить.
БАТОВ. Я этим хочу сказать, что чувство ответственности у нашего бойца и командира должно быть всемерно повышено и должны быть внесены коррективы в части ответственности в наш дисциплинарный устав. На сегодняшний день наши бойцы преимущественно возраста Октябрьской революции, что создает для нас полную возможность с этими задачами справиться.
ГОЛОС. Иначе говоря, тов. Батов, нужен дисциплинарный устав, которого мы сейчас не имеем.
БАТОВ. Правильно, которого сейчас не имеем.
СТАЛИН. Нет такого устава?
БАТОВ. Не имеем.
ГОЛОС. Есть дисциплинарный устав 1925
СТАЛИН. Ай, ай, ай, как же вы терпите это?
БАТОВ. Я считаю, что в нашем дисциплинарном уставе нужно записать, что боец и командир отвечают за знание и за выполнение службы, как здесь говорили о бывших унтер-офицерах. Там нужно было знать службу, чего в нашем дисциплинарном уставе и даже в уставе внутренней службы не найдем.
Я считаю, что вопрос дисциплины нужно будет поставить так, что, может быть, незначительную часть бойцов, которых можно отнести к числу нерадивых, подвергать дисциплинарным взысканиям в виде арестов, а также создать специальные исправительные и дисциплинарные, батальоны, с тем чтобы покончить с расхлябанностью, которая у нас имеется.
ГОЛОС. Штрафных.
БАТОВ. Вопрос учебного порядка. Много до сих пор разговаривали о подготовке выносливости бойца, но решительных шагов еще не сделали.
Самым серьезным вопросом, которым также нужно заниматься, как показал нам опыт, – это ведение пехотой рукопашного боя в условиях траншеи. Здесь мы оказались не на высоте положения, и, даже более того, мы столкнулись с таким положением, что нашим бойцам нечем драться. С винтовкой в траншеи не пройдешь, правда, наши автоматы здесь помогли. Каждому бойцу нужен нож: видоизменить существующий штык и дать его в форме кинжала, укоротить штык. Это будет удобнее для рукопашной схватки, этот нож будет на поясе.
СТАЛИН. Нужно сделать короче и острее.
БАТОВ. Да. Я не против штыка, штык нам нужен, он потребуется, но нужно его изменить, сделать короче и острее.
Считаю нужным доложить о том, что мы не научились еще использовать ту технику, которую мы имеем. Я могу привести факты из боев на Карельском перешейке, характеризующие, что у нас с овладением техники не совсем благополучно. Поэтому, очевидно, что в центре внимания нужно будет поставить вопрос об овладении всеми видами техники, которые имеются на вооружении на сегодняшний день.
Считаю нужным поставить вопрос о необходимости ввести на вооружение артиллеристов, сапер, связистов в нашей Рабоче-Крестьянской Красной Армии не винтовку, а карабин, ибо опыт показал, что винтовка не везде, не во всех родах войск может полностью применяться.
ГОЛОС. Он у нас уже есть.
БАТОВ. Если он есть, то эта проблема будет разрешена. Но пока в войсках карабинов нет. Что касается автоматов, то я считаю, что нужно их ввести с таким расчетом, чтобы в отделении было не менее двух-трех автоматов.
СТАЛИН. Предполагается на отделение две штуки.
БАТОВ. По части гранат. Я считаю, что здесь тоже нужны кое-какие изменения, потому что опыт показал, что бойцу не всегда позволяет обстановка производить сложную установочную работу (установка на боевой взвод, постановка ударника и пр.). Мы должны облегчить работу бойца в бою. Я считаю нужным доложить, что ружейный гранатомет особенно себя не показал и не проявил, поэтому нет необходимости его иметь на вооружении.
СТАЛИН. Минометы нужны?