Зимняя вьюга
Шрифт:
– Тьян!
– Ника вскочила и остановилась, поймав взгляд почерневших глаз.
– Что там?
– тихо спросила она.
– Елену убили, - равнодушно отозвался Князь.
Посредница отвернулась. Девочку было жаль, она ей даже нравилась. Да еще и проблемы с Константином теперь начнутся... Мелькнула мысль, что лучше бы умер кто-то более слабый. Типа Наташи с ее щитами или Сарры с животными замашками. Но что поделаешь, не судьба.
– Это всё?
– Она воскресла.
Ника посмотрела на Князя с ошарашенным выражением
– То есть как?
– мысли мелькали в голове, обгоняя друг друга.
– Ритуал разделения душ? Неужели оба выжили?
– Нет. Не ритуал. Мы собирались, но Елена ожила раньше.
– Но как?
– Вот у нее и спроси.
Севастьян развернулся и вышел из спальни по направлению к залу. Ника застывшим взглядом смотрела вслед. Тьян осуждал ее поведение и поступки. Но правду она рассказывать не собиралась. Да и в чем правда? Посредница была готова пожертвовать хищницей ради мира. А раз Елена выжила, то всё закончилось лучше ожидаемого. Осталось только выяснить, как ей это удалось.
Я проснулась почти в три часа дня, по ощущениям выспавшись. Наскоро умывшись и позавтракав, присоединилась к Рагуилу, который в гордом одиночестве смотрел какую-то новостную программу по телевизору.
– Ты завтракал?
– Да я не голоден. Доброе утро.
Фыркнула. Не голоден, как же.
– А архангелы вообще нормально питаются?
– осведомилась с подозрением.
– Им не обязательно есть и пить. А я павший.
– Угу, помню. Так ты точно не улетишь на небо?
Конечно, голос сочился иронией и даже сарказмом. Ну а в самом-то деле, не падать же мне ему в ноги и не умолять остаться здесь со мной? Захочет, останется. Наверное. Если захочет. И вообще, о чем это я?
– Точно, - Рагуил тяжело вздохнул.
– Катя, можем мы прогуляться? Я бы хотел поговорить с тобой наедине.
– Так здесь же никого нет, - удивилась я.
– Всё равно пойдем на улицу.
Ну на улицу, так на улицу. Встала, пожав плечами, пошла к себе за свитером и скинутой вчера на постель курткой. Сапоги стояли в прихожей рядом с мужскими ботинками, синими кедами - это у нас Сарре всегда жарко, - ботинками в стиле "коммандос" и полусапожками. С интересом взглянули на носки Рагуила: в этот раз одинаковые, черные. Пфе, неинтересно.
Идем десять минут, молчим и мерзнем. Я от нечего делать начала продумывать список подарков на новый год. От денег еще кое-что осталось, хоть и немного, но на безделушки хватит, а так пора искать новую работу. Вряд ли Петр Петрович, после моего хамского поведения и полной непосещаемости рабочего места в последние месяцы, оставит за мной должность продавца. Хотя работать с антиквариатом одно удовольствие, покупатели ходят редко, а зарплату платят регулярно.
– Катерина...
– Мм?
– Ты меня любишь?
Ой-ой. К чему такие провокационные вопросы? Люблю-не люблю... А хрен его знает.
– А что?
– Да так.
Идем дальше. Молчим. Тут я не выдержала:
– А ты меня?
– Что?
Ой, мальчик, не тупи.
– Ты меню любишь?
– Наверное.
Идем дальше. Я перевариваю его ответ. Это больше да, чем нет, так же? Не мог прямо сказать: да, Катерина, я тебя люблю! Ты мне очень дорога и без тебя я не могу прожить ни дня! Мне хочется прижать тебя к себе и никогда-никогда не отпускать! Один твой вид, и у меня перехватывает дыхание, а седце...
– ..начинает биться чаще.
– А?
– не поняла я, возвращаясь в наш грешный мир из сладких грез.
– Ты что, не слушаешь меня?
– он посмотрел укоризненно.
– Ну...
– Я признаюсь тебе в любви, - пояснил он со вздохом.
– А ты меня даже не слышишь!
– Извини, ушла в себя, - виновато произнесла я и, поймав его за руку, притянула к себе для поцелуя. Рагуил быстренько оттаял, и вскоре даже стало жаль, что мы не дома и рядышком не стоит удобная двуспальная кроватка.
– Рагуил, - позвал кто-то, и пришлось нехотя отклеиваться от него. "Кем-то" оказался противный блондин, Гавриил, вернувший моему оборотню силы. Действующий архангел, мать его. Интересно, а прикосновение к нему действует так же, как прикосновение к святым мощам, - исцеляет? Эксперимента ради вышла вперед и потрепала мужчину по щеке. Ничего особенно не ощутила, и, разочаровавшись, отошла. Мужчинку слегка перекосило.
– Что ты делаешь, сссмертная?
– реально прошипел он, и, по привычке поплевав через левое плечо, перекрестилась. Терпеть не могу змей, фу, пакость. Грудь Рагуила затряслась, он прикрыл ладонью рот и закашлялся, скрывая смех. Невинно хлопнула ресницами - я не при чем.
– Рассматриваю музейный экспонат.
Пернатый Гавриил растерялся, потом разозлился и с неудовольствием посмотрел на брата. Очевидно, сравнение со старинной развалюхой ему не льстило.
– Твоя смертная очень наглая!
– высказал он в вежливой форме мою характеристику. Я и не думала обижаться, наглость - второе счастье.
– Моя, - согласился Рагуил и прижал меня покрепче, непроизвольно у меня вырвался хрюкающий звук. Своими ребрами дрожу уже сейчас, а не только в качестве памяти. Оборотень - точнее, бывший оборотень, это я привыкла думать о нем в таком ключе - проникся, хватка стала чуть легче. Слегка пошевелилась, проверяя сохранность костей. Вроде в норме.
– Что ты планируешь с ней делать?
– Глупый вопрос, - прям почти увидела, как Рагуил морщится.
– Это Катерина, и я люблю ее.
Гавриил посмотрел на него с ужасом.
– Любишь? Окстись, брат! Она же смертная! А ты архангел!
– Вообще-то, я хищница, не совсем смертная, - вставила в их диалог, но меня либо не услышали, либо предпочли сделать вид.
– Я - падший, Гавр. И я не опасен для нее.