Златовласка зеленоглазая
Шрифт:
— Да-да-да! — зачастил дирижер. — Отличная идея! Музыка, она всегда остается в душе!
«Особенно, если новый хит и на халяву», — прокомментировал я про себя его спич. Посмотрим, как ты еще успеешь его разучить, за оставшееся-то время.
— Итак, два потенциальных скандала у нас уже есть! Потом… Помнится, господин главный эконом как-то рассказывал их высочествам о веселой университетской традиции посвящения первокурсников. С помощью «невидимого поросенка»… — Господин главный эконом сделал кислую гримасу. — Давайте организуем такое посвящение. Придумаем как — и сделаем! По столице ходят какие-то жуткие слухи о боевых свиньях-убийцах. Такое посвящение их подогреет и послужит прекрасным поводом для новых
— Хм… ну не знаю, — сказал ректор. — Скандалы? Как-то не такого я от вас ожидал…
— У нас минимум времени на подготовку, — парировал я, — и дефицит средств. Лучшими вечерами в итоге окажутся те, о которых будут говорить больше всего. В сложившейся ситуации только скандалы вынесут нас на гребень славы. Да! Обязательно нужно пригласить эльфов! И обязательно сделать это первыми!
— Не выйдет, — глубоко вздохнул организатор, — первыми эльфы будут в ордене.
— Да ну! — не поверив, удивился я. — Что, серьезно?
— Угу, — подтверждая, кивнул эконом.
«Это мы еще посмотрим, у кого они будут первыми!» — хмыкнул я про себя.
Эстела.
— Госпожа Эстела! Письмо из канцелярии первого советника императора! — заглянула дежурная.
— Давай, — вздохнула начальница тайной стражи, делая приглашающий жест и откладывая отчет, полученный из Этории. В нем писали, что дела в ней, как всегда, обстоят неважно. В этот раз проблемы были в торговле. Количество караванов, пересекающих границу, снизилось почти в два раза. Соответственно, цены на рынках выросли. Пока только на треть, но рост продолжается. Очень неприятно, очень. Особенно неприятно, что ввоз продовольствия упал больше, чем среднее значение по всем товарам. А это уже совсем нехорошо. Без тряпок и всяких мелочей какое-то время прожить можно, но кушать нужно каждый день. Голод — это страшно. Этория сама себя прокормить не может. Слишком близко к жарким Серым пустошам, слишком сухая почва. Из разговоров с купцами стало известно, что причина, по которой в этом году многие из них изменили свой маршрут, — распространение одной известной книги.
«Идиоты, — подумала Эста, постукивая еще не распечатанным конвертом по левой ладони и глядя на лежащий на столе лист с отчетом, — столько лет уже торгуют и поверили какой-то глупости! Можно подумать, первый раз к нам приехали! Небось сговорились меж собой, чтобы цены поднять… Суки торгашеские! На виселицу бы вас всех, скопом, вместе с этим писакой… Нет! Для писаки виселица — слишком быстро. Месяц, не меньше, жизни ему у палача! Чтоб знал, что можно писать, а что нет… Так, с этим ладно! Что там нам еще пишут?»
Она вскрыла конверт и углубилась в чтение.
— Отлично! — закончив читать, вслух произнесла она с хищной улыбкой. — Мы назначены в охрану Аальста! Никуда он теперь не денется, красавчик! Не зря я у советника унижалась! Хоть тут успех!
Неожиданно вспомнились два шотана, лежавших перед ней на столе. И резкий запах гари от их обугленных рукоятей…
«Дорого обходится нам этот Аальст… Ох и дорого! — Эстела тряхнула головой, прогоняя возникшее видение. — Но ничего. Сейчас мы получим предписание на маршрут, вывезем его из столицы… Отработает. Правда, написано, что нужно обращаться с ним бережно… Но никто на его жизнь и не собирался покушаться. Чем дольше он проживет в уме и здравии, тем нам лучше…
А с этими, — Эста вновь глянула на отчет, — с этими торгашами… Думаю, что, прознав про наши цены, они толпой примчатся к нам со всей империи — торговать. Просто нужно немного подождать… и все будет хорошо!»
Стефания.
— Стефи,
— Что именно? — оттягивая неизбежное, спросила я, вздохнув про себя — начинается! Не зря же она решила поговорить со мной наедине. Родители с сестрами приехали вчера, а сегодня я, придя в трактир, где они остановились, была совершенно внезапно окружена их большой и шумной толпой, от которой я, как оказалось, уже успела отвыкнуть. Меня обнимали, целовали, тормошили, разом рассказывали свои новости, спрашивали мои. Все было так… беспокойно! Я даже растерялась. Потом, когда все немного утихомирились, мы спустились вниз, в зал, и уселись сразу за два стола. За один мы все не уместились. Две старшие замужние сестры приехали со своими мужьями, плюс еще две мои сестры, я, брат, мама с папой. Немаленькая толпа народа получилась.
— Ну, дочка, какая же ты у нас молодец! — сказал отец, сделав заказ и откидываясь на стуле назад. Он с удовольствием оглядел меня. — Всего год проучилась, а уже целых две награды! И из рук императора! Не многие могут похвастать, что удостаивались такой чести. Пусть все знают про род Терских! В нем даже женщины умеют сражаться! И не только сражаться! Мои дочери еще и красавицы! Непросто будет жениха такой умнице подобрать. Соответствовать должен. Не всякий это сможет! А всяких нам не надо. Правда, дочка?
За столом все заулыбались.
— Повзрослела. Прямо невеста! Может, уже кто есть на примете? От женихов небось отбоя нет? Чего молчишь?
Все вновь заулыбались, с интересом смотря на мое внезапное смущение. Чувствуя свои неожиданно запылавшие щеки, я с ужасом подумала, что они сейчас еще не знают, но пройдет день-два, и им наверняка расскажут про Диния. Про Диния… и меня! Столица с удовольствием поделится своими сплетнями. И тогда семья возьмется за меня. Отмолчаться не получится. Они же мои родные! Будут трясти, пока я им все не расскажу. Станешь молчать — обидятся. Ругаться с близкими мне не хотелось. Они ведь мои, и я так давно их не видела! Но и сил выставлять напоказ потаенные уголки души я тоже в себе не чувствовала. После разговора с Эри я взглянула на отношения с Динием несколько иначе. О том, к чему они могут привести, я раньше как-то вообще не думала. Главным для меня было то, что я его люблю, а он любит меня! И это сейчас самое главное, но Эри, как обычно, прав. В наших отношениях с Динием всегда будет другая — империя. Он принц. И это не может не накладывать свой отпечаток.
О-о… Эти завистливые, все понимающие женские взгляды…
«Я с ним не потому, что он принц! Слышите, вы!» — так и хотелось крикнуть им прямо в лица. Но я молчала, понимая, что вопль мой вряд ли будет ими услышан.
— Никому ничего не докажешь, — сказал мне тогда Эри, когда я попыталась поговорить с ним по поводу изменившегося отношения ко мне окружающих. — Тебе просто банально завидуют. А зависть — она не лечится. Так что смакуй, а на окружающих наплюй! Говорят, что настоящая любовь бывает только раз. Поэтому стоит насладиться каждым ее мгновением. Гадости о себе еще успеешь послушать. Вот они уж точно никуда не денутся!
Ну, я и последовала его совету. Мое — это мое! Только для меня! Только для него! Не для вас! И вот теперь придется рассказывать… Пусть даже маме. Тогда меня спас младший брат. Воспользовавшись возникшей паузой, он задал вопрос, который его, похоже, мучил с того момента, как он меня увидел:
— А где же твоя черная мантия? Какая же ты тогда темная тварь, если ты не черная, а зеленая?
Пауза за столом была более чем неприятная. Отец самолично дал ему затрещину, хотя никогда до этого руку ни на нас, ни уж тем более на своего единственного наследника не поднимал.