Злая королева
Шрифт:
— Ваше Величество? — новый губернатор даже не сразу заметил, что залил-таки черновик письма единственному настоящему Величеству — королю Доротео II.
Я перегнулась через стол и убедилась, что текст остался читаемым, а значит, восстанавливать его по памяти не придется. Я не была уверена, что сумею воспроизвести все в точности: от недосыпа плыло перед глазами и немилосердно болела голова.
Первые недели правления губернатора Руиса дались нам ничуть не легче, чем первые недели работы в регентском совете. Было очевидно, что в одиночку рыцарь не справится, и ему нужно время, чтобы разобраться в записях Лисбет и порядках
Отсюда не было видно ни форт, ни корабли в бухте. Окно выходило в запущенный сад — и вместо морского бриза впускало только одуряющий запах цветения, но это странным образом помогало сосредоточиться на текущих делах. До определенного предела.
— Закончим на сегодня, — предложила я и сама удивилась тому, как неуверенно это прозвучало.
Кажется, мирной жизни предстояло долго и упорно учиться.
— Но… — Родриго покосился на недописанное письмо с заверениями в верности и предложением союза — и наконец-то вспомнил, кто здесь главный. Хотя бы формально. — Как пожелаете, леди Марисоль. Я останусь еще ненадолго и закончу письмо, чтобы «Гордость Эль-Монте» успела отплыть с утренним приливом.
— Доброй ночи, лорд Руис, — благосклонно отозвалась я — и даже зажмурилась от удовольствия, когда дверь кабинета с негромким скрипом закрылась за моей спиной.
Как обычно, рано обрадовалась.
Каталина дожидалась меня в малой гостиной — и вскочила с оттоманки как ошпаренная, едва не расплескав чай на передвижном столике, стоило мне только мне только высунуть нос из кабинета. Ампаро, которая на правах хозяйки дома составляла ей компанию, проводила излишне резкое движение взглядом и с заметным усилием подавила тяжелый вздох, но дисциплинированно отставила свою чашечку и тоже поднялась на ноги.
— Позвольте угадать, — со вздохом произнесла я и обреченно уселась в свободное кресло, — «Бродяга» вернулся в порт.
— Ваше Величество, как всегда, правы, — невозмутимо отозвалась Ампаро и опустилась обратно на диванчик, будто бы невзначай подложив подушку под поясницу.
Я сделала вид, что у меня вовсе не щемит в груди. Губернаторская чета не теряла времени даром — хотя я по-прежнему не понимала, как Родриго хватало сил еще и на то, чтобы трудиться над продолжением рода, в нехватке старания обвинить его было нельзя.
— Вот, — Каталина протянула мне запечатанное письмо и снова уселась на оттоманку, нервно сцепив пальцы в замок.
Героически не поинтересовавшись, отчего это моя младшая фрейлина служит посыльным и что она делала в порту так поздно, я сломала восковую печать и пробежалась взглядом по строчкам, против воли расплываясь в дурацкой улыбке… пока не наткнулась на главную новость.
«…вынужден с прискорбием сообщить, что наш общий знакомый казнен за покушение на убийство дядюшки Вилфредо».
Я встряхнулась и перечитала письмо. А потом неблаговоспитанно откинулась на спинку кресла и прикрыла глаза.
— Неважные новости, Ваше Величество? — сочувственно предположила Ампаро.
— Важные, — возразила я и все-таки выпрямилась.
В конце концов, я с самого начала знала, что Анхель не вернется из Санвриды. Только не ожидала, что он выберет столь самоотверженный способ.
Вот и все. Не будет никаких семерых дочерей, не будет драгоценного мага для Яфта, не будет атаки яфтийского флота… только почему я не ощутила никакого облегчения?..
— Вышло даже лучше, чем я рассчитывала, — рассудительно произнесла я — скорее сама для себя, чем для затаивших дыхание фрейлин. — «Острота» осталась на плаву, но ее капитан был ранен, когда защищал герцога Переса от Анхеля, и не может возглавить рейд. А Его Величество был так добр, что послал любимому дядюшке нового капитана из числа своих приближенных, «мудрого и опытного», — процитировала я и не сдержала злорадную усмешку. — А самого герцога отправил на целебные источники, чтобы тот скорее оправился от шока и ран.
Проблему это не решало, но, по крайней мере, давало достаточно времени, чтобы аккуратно, по одному, заменить советников на угодных королю людей и добиться перемирия с Павосси, — а если как следует извернуться, то и жениться прежде, чем кто-нибудь еще сочтет необходимым поучаствовать в выборе невесты.
А тот день, когда королю удастся решить все проблемы, будет записан в истории как день гибели всего человечества — просто потому, что пока существовало оно, существовали и проблемы.
— А сеньор Крус?.. — выпалила Каталина и тут же прикрыла губы кончиками пальцев, сообразив, насколько бестактно прозвучал вопрос.
Я все-таки покачала головой, но подробности предпочла оставить при себе.
— Благодарю за помощь, Каталина, — сдержанно произнесла я. — Однако уже поздно.
Младшая фрейлина понятливо пожелала спокойной ночи и удалилась — безупречно выверенной походкой, натренированной на тяжелых придворных нарядах, с идеальной прямой спиной и гордо поднятой головой. Ни разу не обернувшись.
Я дождалась, когда затихнут ее шаги на лестнице, и перевела взгляд на Ампаро.
— Мне хотелось бы верить, что ты отправила ее в порт из лучших побуждений, — негромко сказала я. — Ты вышла замуж, ожидаешь пополнения в семействе и желаешь такого же счастья для подруги, я понимаю… или же боишься проходить одна через неизбежные изменения, связанные с материнством. Это я тоже могу понять. Чего я не приемлю, так это давления в подобных вопросах. Они требуют куда более деликатного подхода.
Ампаро заметно напряглась, приготовившись оправдываться, и я остановила ее жестом.
— Родриго — рыцарь королевской гвардии, губернатор целого архипелага, который вот-вот будет признан колонией Альвеона. Ты — старшая дочь древнего и уважаемого рода. Я способствовала вашему браку, потому что вы говорите на одном языке. Потому что вы последовали за мной в изгнание с одной и той же целью: выгода. Ты защищала себя и сестер, Родриго — семейную честь, но в конечном счете вы оба понимали, какую сторону нужно принять, и не колебались ни секунды. Ваш союз выгоден и вам, и Фриайленду, и даже — косвенно — Альвеону, — я помолчала, давая ей время осмыслить сказанное с практической точки зрения; с точки зрения морали все это звучало почти оскорбительно, но я назначила Ампаро своей старшей фрейлиной как раз потому, что она всегда точно знала, когда не стоит позволять гордости перевесить расчет. — Однако Бузур и Каталина — совсем другое дело. Хотя бы потому, что вместо подписи на его каперской грамоте стоит крестик.