Злая Кровь (CИ)
Шрифт:
– Ты не обнаглела?
Вместо ответа я сосредоточилась, попросила чашу прийти ко мне в руки, уверенная в том, что расстояние ей не в тягость и как оказалось, была права: не прошло и дести секунд, как в моих руках уютную располагалась медная чаша. Штанга из рук Шармада упала, но он даже не обратил на это внимания.
– Что это?
– Сангреаль.
– !!!
Я искренне восхитилась таким точным сравнением:
– В точку!
– Ты хоть представляешь, что это такое?
– Даже больше, чем хотелось бы. С помощью этой чаши, - я подбросила артефакт в воздух, - Лукос успешно издевался над законами природы и скрещивал расы между собой, именно поэтому на мою кровь она откликается с большим энтузиазмом. Мы связаны с ней на тонком магическом уровне.
– Так, если ты пришла сюда и показываешь ее, то верно ли я понимаю, что ты хочешь передать эту штуковину мне на хранение, пока здесь рыскают следопыты инквизиции?
Я закатила глаза и простонала:
– Зачем? Ты же видел, чаша прекрасно перемещается в пространстве. Она достаточно разумна и умеет прятаться, если вдруг что-то не так. Нет, я хочу ее уничтожить, а у тебя есть ключи от кузницы, там должна быть хорошая печь, где можно легко расплавить медь.
Шармад ахнул от такого кощунства над реликвией и в крайнем нервном напряжении начал скрести ногтями по квадратному подбородку:
– Но ведь это надежда сотни тысяч обреченных людей!
– Мы дадим им другую надежду, - уверенно пообещала я и вкратце рассказала, как с помощью этого артефакта создавали химеру, - ты хочешь, чтобы это сделали с твоей сестрой или дочерью? При этом заметь, моя мать единственная, кто выжила после родов. Я, как продукт этого ритуала, такого точно не хочу и не могу дать гарантий, что Сангреаль не попадет в нечистоплотные руки.
Шармад долго думал, но потом все же решился:
– Приди ко мне кто-то другой с подобной просьбой, послал бы, не задумываясь. Но ты наследница создателя этой чаши, да и вообще… Если ты говоришь, что так надо, значит и правда так будет лучше. Пойдем, я помогу с печью.
По-хорошему неплохо было бы уничтожить заодно и все работы сумасшедшего исследователя, но раз все расчеты связаны с работой чаши, то может быть, в этом уже и нет никакого смысла.
Потом ночью, лежа в своей постели и думая обо все, я впервые за долгое время заснула тихо и спокойно, без ощущения тревоги.
Ядвига, узнав, что Сангреаль расплавлен, при чем без происшествий, в сердцах пожала мне руку. Дурочка, как будто я могла оставить чашу себе из-за личных амбиций. Я слишком хорошо знаю, что за все в мире надо платить.
А до Ральфа я так и не добралась, не успела поговорить: совсем скоро будет Бал в честь Зимнего солнцестояния и традиционный Аукцион Невест. Академия словно сошла с ума в подготовке к празднику: мужчины переживали, будет ли на банкете алкоголь, а девушки паниковали по поводу одежды. Незаметно, предпраздничная суета вытеснила из головы трагическую гибель Лисаветы, и никто уже не обращал внимания на усиленную охрану и неожиданные проверки.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ.
Двадцать второе снежня, субботу, объявили выходным днем. Я уже было собралась бежать на занятия, как услышала по громкоговорителю это сообщение и облегченно развалилась в гостиной, в глубоком кресле. Рядом приземлилась сияющая Ядвига, ей сегодня надо было идти ко второй паре, поэтому хорошие новости застали ее прямо в постели.
– Знаешь, я даже, грешным делом, подумала, что было бы не плохо, если б этих некромантов ловили подольше. Очень уж я не хочу переезжать в основной корпус академии, ведьмы умеют хорошо жить.
– Типун тебе на язык! – от всего сердца пожелала я подруге и вдруг заметила, как кто-то подсунул в щель под дверью конверт.
– Только не говори мне, что опять этот Господин Эн! Что за имя он себе дурацкое взял, можно было бы что-то оригинальное придумать! Вот давно не было его слышно, и столько б еще молчал.
– Хорошо, не скажу, - покладисто отозвалась я, поднимая письмо и одновременно открывая дверь.
Там, на полу, стояла небольшая коробка, перевязанная ярко-голубым бантом из шелка. Того же, кто доставил этот подарок, уже не было и в помине, хотя выглянула я быстро, а спрятаться в длинном коридоре было негде. Интересно, кто именно это был, ведь мужчин в это здание не пускают.
Отдав коробку Ядвиге, с любопытством водящей носом по упаковке, я быстро вскрыла письмо и погрузилась в чтение. Не выдержав тишины, ведунья тут же заканючила:
– Если я сейчас не узнаю, кто прислал эту коробку и что именно в ней находиться, то умру от любопытства, и на бал пойдешь одна.
Видя, что на меня это должным образом не действует, Ядвига простонала:
– Ну, ты скажешь от кого это?
– Вообще-то ты просила про него не говорить.
– Да я и так поняла, кто это, лучше скажи, что ему надо?
– Он просит ответить ему на письмо, если я хочу его увидеть или промолчать как обычно, и он больше не побеспокоит меня. В коробке подарок к празднику, пишет, что долго искал его и будет оскорблен, если я его не приму.
– Ну, мы в любом случае возьмем подарок, он же здесь не при чем, правда? Эй, Яра, ты чего?
Письмо выпало из разжатых пальцев, хотелось спрятаться где-нибудь, чтобы меня никто не вдел и не слышал. Что сейчас делать, я не знала, мне казалось, что так быстро выбирать не придется. Ядвига тихо пустилась на пол рядом со мной:
– Не знаешь, ответить или попытаться помириться с Самаэлем? Выбор, конечно, тот еще, оба достойные мужчины. Только вот знаешь что?
Я открыла глаза и молча посмотрела на редкость серьезную ведунью:
– Самаэль за тебя готов отдать жизнь и душу, а есть ли у этого Эна что-то, кроме денег, ты не знаешь.
На это я невесело улыбнулась:
– А я и не узнаю, если не напишу ему.
– Сегодня аукцион, он не может об этом не знать. Если бы ему было надо, он не писал глупости, а участвовал в нем.