Зло именем твоим
Шрифт:
— Через десять минут сухогруз столкнется с вами! Он идет прямо на караван, расстояние меньше морской мили, сокращается! Уводите караван, иначе тут черт-те что будет!
Из десантного отсека канонир, сидящий за двадцатимиллиметровой пушкой, обстреливал палубу, отсекая очередь за очередью, — но не видел, попадает он в кого-нибудь или нет…
Траверз Дохи
Сухогруз «Яркая звезда»
Так получилось, что название захваченного сухогруза — «Яркая звезда» — как нельзя лучше подходило к складывающейся ситуации, потому что именно так называлась в свое время одна из операций американского ВМФ в акватории Персидского залива. Танкеры тогда, в восьмидесятые, обстреливали сразу две воюющие стороны — Ирак и Иран, обстреливали по-серьезному, противокорабельными ракетами с самолетов, иранцы вдобавок уже тогда атаковали, используя скоростные полугражданские катера с пулеметами «ДШК». Атаки танкерного флота, хотя и казались тогда варварством, имели свое логическое объяснение, равно как и предельно жесткая позиция США — тогда американской ракетой над Персидским заливом был сбит даже переполненный гражданский
Сухогруз «Яркая звезда» вышел из порта Доха, принадлежащего независимому государству Катар вместе с пятью другими судами, с пятью танкерами (газовозы, перевозящие сжиженный газ, давно тут не ходили, а жаль…), намереваясь присоединиться к американскому конвою под номером сто четыре, чтобы проследовать в порт Кейптаун. Судно это было не первой свежести, но еще ходкое и хорошо держащее волну, во время кризиса его владелец — голландская фрахтовая компания — обанкротился, и судно приобрел некий зарегистрированный в Швейцарии инвестиционный фонд. Экипажу платили исправно, швартоваться судну приходилось по самым разным портам, побывало оно и в Севастополе, и в Одессе. Каждый раз владелец судна нанимал охрану, и довольно значительную. Трижды их досматривали — дважды американцы и один раз нидерландский военный корвет, но ни разу на судне не было найдено никакого незаконного груза. Видимо, это судно какое-то время интересовало американские разведывательные службы, в основном благодаря маршрутам, которые оно делало, но потом, после нескольких проверок американцы решили, что все ОК, и исключили судно из вотч-листа. [81] Этого-то и дожидались новые хозяева судна, потому-то они и делали рейсы безо всякой прибыли, а порой и в убыток, потому-то они и нанимали большую охрану, перевозя то, что в охране не нуждалось. Так опытный рыбак бросает прикормку в воду, а потом садится на берегу с удочкой и ждет, кто попадется на крючок.
81
Дословно «смотри — лист», списки повышенной опасности.
Истинными владельцами судна были не иранцы, нет… Следы из Швейцарии — если бы кто-то захотел и смог по ним пройти — вели в Ливан, снова ставший одним из центров легальной и нелегальной финансовой активности Востока — там, на улице Рафика Харири, в одном из неприметных домов находится фирма, в которой работают четырнадцать человек. Верней, фирм там этих… не сосчитать, четырнадцать человек это просто координаторы, подставные владельцы, они отвечают на телефонные звонки, перечисляют деньги и делают то, что нужно. Именно там, в этом здании, лежали документы на судно, а приобрели его по поручению и на деньги одного из богатейших людей Ливана, некоего Эдмона Тавура, тайного шиита. Эдмону Тавуру было девяносто лет, и он чувствовал, что скоро умрет. Даже не чувствовал… знал, врачи опускали глаза, и дети были обходительно-внимательны, но он понимал, почему это так. И уходя, он напоследок решил хлопнуть дверью. Помочь своим братьям — иранцам-шиитам, которых растоптали и унизили израильтяне и американцы. Террористический акт? А почему бы и нет…
В продуманной совместно американцами и специалистами служб безопасности стран Персидского залива системе безопасности портов и перевозок в районе залива была очень существенная дыра. Американцы смотрели на нее в упор и не видели, просто потому, что были американцами. Весь комплекс антитеррористических мероприятий был направлен против противника, стремящегося атаковать охраняемые комплексы. Службы безопасности проводили досмотровые мероприятия, корабли и вертолеты патрулировали акваторию, прибрежные воды и эскортировали корабли, боевые пловцы и поисковые роботы дежурили в воде. Система безопасности могла остановить смертника, прорывающегося в порт на заминированной машине, ракету, пущенную с иранского берега, мину, неизвестно кем выставленную на фарватере, нападение боевых пловцов или смертников на заминированных катерах. Не могла остановить она только одного — совершенно легальных действий по перевозке легального, задекларированного груза на легальном, с известным владельцем судне…
План операции был простым. Группа охраны — утроенная по сравнению с обычным числом — проникает в порт по совершенно легальным документам. На судно по легальному контракту грузят оборудование — в его числе некоторое количество взрывчатки, предназначающееся для приисков в Южной Африке, — но вся она декларируется, и кроме того, указанного (и фактически имеющегося) количества взрывчатки недостаточно для того, чтобы превратить корабль в брандер. [82] Также на корабль грузят материал для того, чтобы в нужный момент быстро сделать штормтрапы. Атака планировалась при сближении с основным конвоем — судно должно было подать сигнал о том, что вышло из строя рулевое управление, под этим предлогом быстро, пока никто ничего не понял, сблизиться с одним из танкеров и закинуть на него абордажные кошки — для этого у охраны были специальные ружья. Чтобы никто не понял, что происходит, по крайней мере с самого начала, — на корабле были средства задымления, применение которых тоже поначалу не должно было вызвать вопросы — ведь окутанное дымом судно подало сигнал об аварии, верно? Планировщики операции прекрасно знали порядок действий американцев в таких ситуациях: вначале они будут пытаться разобраться, в чем дело, и даже оказать помощь. Да и к тому же — даже если они поймут, что дело нечисто, — сделать они мало что смогут.
82
В давние времена, когда суда строили из дерева, одним из наиболее эффективных способов потопить вражеский корабль было подвести к нему брандер, судно, набитое взрывчатой или легковоспламеняющейся смесью. Тот, кто шел на брандере на вражеские корабли, был, по сути, смертником, чаще всего это были дворяне.
Почему изначально не взяли танкер? Потому что танкеры американцы проверяют особенно тщательно, а сухогруз считается относительно безопасным — но в то же время он более маневренный.
Почему не пронесли и не погрузили на сухогруз больше взрывчатки? По очень простой причине — взрывчатку в порт пронести было невозможно. Вообще. Американцы, намучившиеся с фугасами и смертниками в Ираке и Афганистане, создали по-настоящему эффективные методики выявления скрытого проноса взрывчатки. Попытка пронести на судно значительное количество взрывчатки неминуемо привела бы к провалу всей операции.
Но планировщики операции не предусмотрели одну, ставшую очень серьезной проблему.
Экипаж сухогруза набирали из числа шиитов, причем проверяли — насколько человек религиозен. Как объяснили команде, владелец судна — человек предусмотрительный, и он верит, что если члены команды верят в Аллаха и страшатся его наказания, груз не исчезнет в неизвестном направлении вместе с судном, как иногда бывает. Команде, естественно, ничего не сообщали о планах совершить террористический акт — просто почему-то решили, что религиозные шииты априори поддержат такой план, как только им о нем сообщат. Это был уже расчет террористов, и обусловлен он был тем, что они были мусульманами, а мусульманин априори считает другого мусульманина братом и ждет от него поддержки.
Тем не менее в состав экипажа был внедрен один очень опытный человек, который был кем-то вроде контрразведчика в ХАМАСе и занимался тем, что выявлял продавшихся израильтянам мунафиков, а потом их убивали, зачастую вместе с семьями. У него, внедренного на судовую роль кока, было двойное задание. Первое — выяснить в неофициальной обстановке, чем дышит экипаж, как они относятся к исламу, к джихаду, при необходимости посоветовать заменить кого-то. Второе — исподволь, разговорами «ни о чем» подвести экипаж к нужному состоянию — когда американцы и израильтяне враги и заслуживают жестокого наказания за то, что сделали с братьями в Иране. Учитывая то, что в экипаж брали людей религиозных (но не исламских экстремистов, числящихся в списках спецслужб) — сделать это было вполне возможно.
Кок — его звали Гариб — ходил с ними уже больше года, по его рекомендации троих заменили, на их место взяли новых. Никого из тех троих не убили — убийство могло привлечь внимание и к судну, и вообще к происходящему. Их просто уволили. Списали на берег…
Но Гариб кое в ком ошибся. В человеке, которого звали Хамза Нуман и который был ни много ни мало — капитаном судна.
Человек по имени Хамза Нуман был шиитом, родившимся в шиитской семье, и поэтому он подходил на роль капитана. Человек по имени Хамза Нуман потерял сына во время израильской бомбежки Ливана в шестом году — и поэтому он вдвойне подходил на роль капитана. Наконец, Хамза Нуман был отличным капитаном, имеющим допуск даже на танкеры (на танкеры капитанов с именем Хамза теперь не пускали), — и поэтому нельзя было желать лучшего капитана для «Яркой звезды», чем Хамза Нуман.
И никто так и не понял — пока не стало поздно — какую ошибку они сделали.
Сын Хамзы Нумана Абдул погиб во время израильской бомбежки Бейрута, и погиб не просто потому, что оказался в неподходящее время в неподходящем месте. Он погиб потому, что поверил шейху Ахмеду Ясину, взял в руки оружие и вступил в ХАМАС, чтобы убивать израильтян. Машина с вооруженными боевиками в кузове попалась на глаза возвращающемуся с бомбежки израильскому пилоту, он уже израсходовал все бомбы, какие у него имелись — но у него была пушка с полным боекомплектом. Израильский пилот увидел машину, а в машине людей с «АК», а так как у него в прошлом году разорвало «Кассамом» дальнего родственника — к людям с автоматами «АК» израильский пилот испытывал весьма недобрые чувства. Не сообщив руководителю полетов о том, что он собирается делать, пилот вошел в пологое пикирование, поймал в прицел несущуюся по дороге машину, нажал на мгновение спуск — и Абдула хоронили в закрытом гробу, потому что снаряды с израильской авиапушки разорвали его пополам.