Зло сгущается
Шрифт:
– Я видела, что некоторых людей охранники пускают в город. Почему?
– Это проксеры, как мой папаша.
– Не понимаю.
Дороти подсела поближе и, воровато оглянувшись, извлекла из складок одежды голубую карточку с голограммой «Дадзамоку». На ней крошечными буквами были написаны права и привилегии, которые эта карточка обеспечивала.
– Это моя карточка, – прошептала Дороти. – Она голубая, потому что я не могу голосовать, но мне ее дали, потому что мой отец продал свой голос "Дадзамокам".
За это мы получили еду и пристанище. Не
– Поняла, – тоже шепотом сказала Раджани, подражая Дороти. – Так, значит, ты можешь войти?
– Нет, только со взрослым, у которого полноценная карточка. Тот, у кого есть карточка другой компании, может поменять ее на местную. У меня есть карточка Мики; если бы раздобыть тебе чистую карточку, то нам можно будет войти.
Раджани медленно улыбнулась:
– Значит, если у меня будет карточка, то я смогу войти в город и поменять ее на карточку "Дадзамоку"?
А потом вернуться за вами?
Дороти кивнула:
– Да, вот только где ее взять? – Она проворно сунула карточку обратно в складки одежды, потому что мимо как раз проходила компания подозрительного вида молодых людей. – Бродяги тоже охотятся за карточками, которые дают право пройти внутрь.
– А разве нельзя… – как же там это слово? – подделать карточку?
Даже Мики хихикнул, услышав эту бредовую идею.
Дороти пристально посмотрела на Раджани и покачала головой:
– Для бандитки из Затмения ты вылитая Белоснежка. В эти карточки вплетены особые нити, специально, чтобы их нельзя было подделать. Их структуру практически невозможно сдублировать, и если подделка обнаружится, тебя просто пристрелят.
– За подделку?
Дороти с серьезным видом кивнула.
– "Дадзамоки" покупают голоса проксеров, чтобы с их помощью устанавливать собственные порядки. Возможно, они уже протолкнули закон, по которому шляться в окрестностях Флагстаффа приравнивается к государственной измене, и тогда нас всех возьмут и расстреляют.
– Но это же незаконно! – возмутилась Раджани. – Разве это уже не Соединенные Штаты?
– Лет десять назад какой-нибудь суд, может, и счел бы это незаконным и приструнил бы кое-кого, но теперь город у них в кармане, они сами пишут законы и вершат правосудие – свое правосудие. – Дороти протянула руку и взъерошила брату волосы.
– Дай-ка мне еще раз взглянуть на твою карточку. – Когда Дороти протянула ей голубую карту, Раджани постаралась отрешиться от всего отвлекающего и принялась тщательно ее изучать. Она запомнила, как выглядит карточка и что на ней написано, оценила ее вес, фактуру и температуру; когда каждая мельчайшая деталь отложилась у нее в памяти, она вернула карту Дороти.
– Какие компании присылают сюда своих работников? Не очень известные, чтобы фальшивку не могли раскусить с первого взгляда.
Дороти пожала плечами:
– Ну, какие-нибудь из Феникса… «Сумимото-Диал», "Генентех-Карбид".
Она осмотрелась вокруг и в куче мусора увидела смятую жестяную крышку от коробочки из-под венских сосисок. Она подняла ее и, распрямив, показала Раджани:
– Эти
Хорошо. Размер как раз подходящий для карты.
Раджани обломила бортики крышки и о камень обточила линию слома. Потом она показала получившийся четырехугольник Дороти:
– Ну, что ты об этом думаешь?
Дороти поежилась и обняла Мики.
– Я думаю, что тебе проще найти какого-нибудь охранника-извращенца и соблазнить его, чем заставить их поверить, будто это – настоящая карточка.
Раджани посмотрела на ночное небо:
– Еще пару часов подождем, и я пойду. – Она улыбнулась дьявольской улыбкой. – Все получится, поверь мне!
Было около трех часов ночи, когда Раджани пошла к воротам. Выйдя из зоны действия постоянной тревоги Мики, она открыла себя мыслям и чувствам троих мужчин, дежуривших у ворот. Двое казались совсем сонными, хотя их ментальная активность немного возросла при появлении Раджани. Третий сидел за стеклянной перегородкой, и разум его был затуманен, словно он был под воздействием наркотиков или смотрел телевизор.
– Мне нужно поменять карточку. – Раджани протянула кусок жести охраннику, который вышел ей навстречу.
Тот замялся, и Раджани почувствовала его растерянность. Она сдвинула кепку на затылок, и мужчина посмотрел ей в глаза. Есть.
Она немедленно послала ему в сознание образ карточки Дороти, только с другим логотипом. Растерянность охранника превратилась едва ли не в панику, за которой Раджани уловила чувство стыда: он понимал, что сделал ошибку, и готов был это признать. Он покраснел; потом покачал головой. Вместе с Раджани он не понимал, как ему хотя бы на минуту могло прийти в голову, что эта хрупкая женщина может представлять опасность?
Он махнул рукой, чтобы она прошла к охраннику за стеклом. Раджани направилась туда, и сердце у нее отчаянно билось. Доктор Чандра неплохо обучил ее управлять мыслями и настроением живых существ, но, к сожалению, на компьютеры она воздействовать не умела.
Прочность цепи определяется прочностью ее слабейшего звена. В данном случае это звено – офицер Грант.
Раджани мило улыбнулась мужчине в стеклянной будке и увидела в его очках отражение экрана телевизора. Когда он взглянул на нее, Раджани почувствовала, как ему досадно, что его потревожили, но она тут же внушила ему, что с ней совсем не будет хлопот. Обыкновенный обмен карточки, и времени это займет не больше, чем занимает средний рекламный ролик.
Из стены выехал маленький подносик. Панель поднялась наподобие верхней челюсти аллигатора.
– Положите, пожалуйста, свою карточку. – Микрофон и усилитель сделали голос охранника каким-то механическим. Раджани немедленно почувствовала, что та непрочная связь, которая установилась между ними, начинает рваться.
Нужно, чтобы он снова посмотрел на меня.
Она протянула карточку, но не спешила ее опускать.
Охранник начал сердиться, но его отвлек телевизор. Он ждал, вытянув руку в сторону окошечка, а в стеклах его очков мелькали картинки.