Злоба 2
Шрифт:
— Рик — продукт той системы, в которой находится. Для него издеваться над другими, чтобы стать сильнее — норма. Но в этом его ошибка. Такой путь развращает и не даст подняться выше агрессии.
— Но как же его слова про ученика? И кто ему предложил стать учеником?
— Хороший вопрос. Хотела бы я сама знать ответ.
— В городе есть темные маги?
— Обязаны быть. Иначе кто питает город злобой?
— Если там темный, может он стоит за тем, как здесь всё устроено?
— Эрик, у тебя предвзятое отношение к темным магам. Или не у тебя, а в Эдеме.
Это была новая для меня информация. Я сделал себе пометку, чтобы позже как следует обдумать.
— Но это ведь не исключает, что за этим может стоять темный маг?
— Не исключает.
— Ясно, слишком мало данных… Хол, помоги разобраться, — вернулся я к основной теме, — В чем моя ошибка?
— Ты зациклился на Рике, хотя не являешься важным для него. Это отвлекает тебя от главной задачи — стать сильнее.
— Как это меня отвлекает?
— Хотя бы тем, что ты тратишь время на мысли о нём. Лучше думай о чем-то более полезном.
— Логично. Но я всё равно не могу признать, что его вины тут нет. Он повинен в том, что случилось с Майки.
— Это равнозначно заявлению, что Майки тупое безмозглое животное.
— В смысле? — опешил я от таких заявлений.
— Что тебя удивляет? Назначая виновным Рика, ты отказываешься признать, что у Майки имелась собственная воля. Почему ты не хочешь признать, что он сам выбрал пойти против тебя? Из зависти, страха, злобы… Как бы там не было, но доля его выбора в случившемся присутствует.
— Хочешь сказать, что Рик не причем? Как и не причём тот, кто создал это место?
— Хочу сказать, что не надо назначать кого-то виноватым. Обвинения, будь-то себя или других, ведут к саморазрушению. Смерть Майки стала следствием ряда факторов. Окружения, влияния Рика, собственного выбора Майки.
— Мне надо это обдумать, Хол.
— Я буду только рада, если ты начнешь думать. — улыбнулась она своей фирменной улыбкой, в который раз напомнив мне маму.
Глава 16. Вызовы
— Эрик, шанс потерять себя повысился.
— Я догадываюсь.
Пока веду диалог с Хол, топаю к Рику, который меня заметил и остановился. Без лишних прелюдий передаю ему четыре пайка.
— Это за меня и Оба.
— А чего он сам не пришёл? — разглядывает парень «дань».
— Сказал, что ты сволочь и мудак, чтоб подавился и что не хочет тебя видеть.
— Понятно, — улыбнулся Рик, — Рад твоему благоразумию.
Вот и всё. Никаких подколок, провокаций и издевательств. Рик просто забрал откупные и отправился дальше по своим делам. Что касаемо слов Хол… Она права на сто процентов. Отдавать еду этому ублюдку было против моих принципов.
— Это может тебя разрушить. Падение начинается всегда с компромиссов и едва заметных трещин в личности. — голос Хол пах тревогой.
— Я понимаю. Это мой сознательный выбор.
Что
— Хол, я хочу компенсировать эту уступку. Я придумал себе новую цель и смысл.
— Поделишься?
— Конечно. — это была наша игра. Субличность читает мысли, но всё равно поддерживает иллюзию диалога. — Я хочу изучить природу зла и насилия. Хочу понять, зачем оно совершается, какие есть причины и предпосылки, как обстоятельства влияют на то, что человек выбирает падение.
— Зачем тебе это, Эрик?
— Ответ очевиден. Я хочу искоренить зло.
— Идея утопичная, ты и сам это понимаешь.
— А я и не говорю, что у меня это получится. По крайней мере не получится искоренить всё зло в мире. Но какую-то часть… Почему бы и нет? Скажи, это достойная цель?
— Вполне. Но что ты задумал?
— Я буду платить дань Рику, чтобы не отвлекаться на него, чтобы не получить травму, чтобы не влезть в долги, чтобы не терять время. Это тот компромисс, за который я покупаю спокойствие. Я не отрицаю, что это предательство, что это подкосит веру в себя. Поэтому я и нашёл себе цель, точнее это одна из причин. То, что случилось с Майки — неправильно. Просто неправильно и я больше не хочу допускать, чтобы такое происходило хоть с кем-то. Поэтому я буду наблюдать, следить за рабами злости и вызывать на бой главных ублюдков.
— Но это ведь тоже насилие. Чем ты отличаешься от них?
— А это я и хочу проверить. Отличаюсь ли я хоть чем-то или такой же ублюдок, как и они.
— Эй, Парс!
— Чего тебе, мясо? — нехотя остановился парень.
Ещё бы ему не остановиться. Он собирался пнуть испуганного раба страха, а я встал у него на пути.
— Вызываю тебя на бой. Сегодня. Принимаешь вызов?
— У тебя здоровья слишком много, придурок?
— Принимаешь? — спокойно переспросил я.
— Принимаю. Встретимся на арене, — Парс ткнул меня кулаком грудь, но я не сдвинулся и на миллиметр.
Парень нахмурился, но усугублять конфликт не стал. Отошёл обратно, к своим корешам. Друзьями я их назвать не могу при всём желание. Дружба — это что-то хорошее, а не когда стоите в темной пещере, через которую идут потоком рабы страха с тяжелыми ведрами, а вы даёте им пинков и всячески издеваетесь, называя это «работой».
Парс что-то сказал корешам, те рассмеялись, глянули на меня и…
— Мясо! Я тебе бросаю вызов? Принимаешь?
— И я! Сколько у тебя ещё мест?
Таким образом за минуту мне кинули четыре вызова.
Целенаправленное наблюдение за насилием и злом привело к неожиданным открытиям. Во-первых, люди объединялись в стаи. Как настоящие хищники, хотя называть их так, это оскорблять хищников. Большинство рабов злости собирались в группы, общались, вместе «работали», прессовали рабов страха, тренировались, обсуждали бои и так далее. Я заметил, что группки обычно вьются вокруг кого-то сильного. То есть лидер всегда находился наверху рейтинга.