Злоба
Шрифт:
– До каких пор?’
– Мое Испытание воина, Долгая Ночь.’
– Да, - кивнул Халион. ‘Ты чувствуешь, что готов?’
‘Не знаю, - ответил Корбан.
– Думаю, что да. Я надеюсь, что это так.- Он скорчил кислую гримасу. ‘А ты как думаешь?’
– Я думаю, ты готов. Вот почему я попросил перенести твою долгую ночь вперед.’
– Что?- Корбан был ошеломлен.
– Но почему?’
Халион отвел взгляд, оглядел поле боя и бесчисленных воинов, готовящихся к бою.
– Потому что мы скоро уедем отсюда. Я видел тебя в Лесу Мрака, Корбан. Ты изменил ситуацию.- Он почесал свою щетинистую
– Выбор за тобой, Корбан, но Бренин удовлетворил мою просьбу. Ты можешь пройти испытание воина, посидеть свою Долгую Ночь, пораньше – если захочешь.’
– Когда же?’
‘На другой день.’
– Что?’
Халион усмехнулся.
– Тогда меньше времени на беспокойство.- Его улыбка погасла.
– Ехать на войну-это не шутка, Корбан. Но я обучал тебя, видел, как ты растешь. Это был Темный Лес, который запечатал его для меня. Насколько я понимаю, тогда ты прошел испытание воином. Ты столкнулся с человеком, воином, победил его в честном бою.- Его улыбка снова вспыхнула. ‘Я говорил с Гаром, слышал, что ты сделал. Ты более готов, чем большинство тех, кто проводит свою Долгую Ночь, Корбан. Более того, ты этого заслуживаешь и заслужил.- Он пожал плечами. ‘Какая разница через сколько дней?’
Корбан оглядел поле, повсюду были воины. Как давно он мечтал стать одним из них. И вот теперь это время наконец пришло.
– Ну и что?- Сказал халион. ‘Что скажешь?’
‘Да, - твердо сказал Корбан. ‘Да. И прими мою благодарность, Халион. Ты оказываешь мне честь.’
– Хорошо, - удовлетворенно сказал Халион. ‘Тогда давайте убедимся, что ты готов.’
Внезапно затрубили рога, эхом разнесшиеся по полю. Корбан увидел, как из-под Рябиновой арки на поле вышла шеренга людей, во главе которой шел Бренин. Рядом с ним шагали Пендатран и Эдана, позади-Эвнис и Хеб, а за ними-полдюжины стражников Бренина.
Корбан наблюдал за Эданой. Он не видел ее с тех пор, как они сбежали из Леса Мрака, разве что на похоронах Алоны. Пирамида королевы была воздвигнута на холме за крепостными стенами, и Бренин громко перечислял мертвых, оставшихся позади. При упоминании имени Ронана Сайвен тихо заплакала.
Эдана выглядела почти так же, как и тогда: темные тени под глазами, бледное лицо, если не считать красных полосок, которые она исцарапала в горе, напоминавших кровавые слезы, бегущие по щекам.
Бренин направился к каменному двору, воины расступались перед ним.
– Добро пожаловать, воины Ардана, - крикнул Бренин. ‘Я пришел сюда с новостями. Но сначала-запоздалая задача.’
Люди теснились плечом к плечу, слушая короля. За исключением Корбана, который был единственным, у кого было маленькое кольцо вокруг него, где мужчины освобождали место для Бури – все слышали историю о том, что она сделала с Рафом. Корбан кивнул Дату и Фарреллу, когда они протиснулись внутрь и встали по обе стороны от него.
– Талл, мой первый меч, пал на моей службе, защищая мою любимую жену, меньше Луны назад.- В его голосе слышалась дрожь.
– Лучшего человека, более преданного, более свирепого, никогда не было, и я боюсь, что мы больше не увидим таких, как он. Он склонил голову, и в поле воцарилась тишина.
‘Тем не менее,-сказал Бренин, снова оглядываясь, - королю Ардана не подобает оставаться без своего первого меча. Тем более в такие времена, как сейчас.’
По полю прокатился ропот, когда люди поняли, куда ведет Бренин.
– Один из вас высоко поднялся в моих глазах, храбро служил мне, рисковал жизнью ради моей чести, проявил себя в бою.’
Теперь снова воцарилась тишина, словно живое существо, и Корбан почувствовал, что почти может протянуть руку и коснуться напряжения, заполнившего поле.
– Халион, подойди сюда.’
Тропинка расступилась перед воином, и Халион вышел перед королем, выглядя неловко и изумленно.
‘Ты примешь этот выбор?- Спросил Бренин.
– Стать моим защитником, защитником моей плоти, моей крови, моей чести?’
Халион упал на одно колено.
– Я бы так и сделал, мой Король, - громко и отчетливо произнес он.
– Тогда отдай мне свой меч.’
Халион встал, выхватил клинок и вонзил его в землю между двумя каменными плитами, где тот и остался стоять, дрожа.
Бренин вытащил из-за пояса нож, быстрым взмахом рассек ладонь и прижал кулак к мечу, кровь капала на рукоять, поперечную гарду, стекала по лезвию. Он поманил Эдану, которая шагнула вперед, взяла нож и сделала то же самое, ее кровь смешалась на рукояти меча с кровью ее отца. Воин взял его, перевел взгляд с Бренина на Эдану, затем порезал себе руку и позволил своей крови смешаться с их кровью.
‘Хорошо.
– Дело сделано, - сказал Бренин, и по полю прокатился рев. Корбан ударил кулаком по воздуху, крича так же громко, как и все остальные. Он не мог до конца поверить, что Бренин только что оказал честь Халиону, которого многие все еще считали чужаком. Корбан увидел, как Эвнис отошел на несколько шагов и наклонился, чтобы прошептать Коналлу на ухо:
‘Это еще не все, - крикнул Бренин, поднимая окровавленную руку. Постепенно толпа успокоилась. Бренин повернулся к Хебу, который передал ему маленькую корзинку, сплетенную из ивовых веток. ‘Я послал гонца к Овейну, чтобы сообщить ему о предательстве Рин и смерти моей жены. Таков его ответ.- Он опустил руку в корзину и вытащил оттуда отрубленную голову, держа ее высоко, чтобы все видели.
– Вот как Овейн обращается с моим посланником. Готовьтесь к войне, - крикнул Бренин.
– В течение десяти ночей мы отправимся на битву, сначала с Нарвоном, потом с Камбреном.’
Снова раздались крики, воины выкрикивали имя Бренина и боевые кличи. Над всем этим раздавался звук труб, становившийся все громче. Сначала Корбан подумал, что это часть призыва Бренина к войне, но постепенно люди в поле притихли. Рога все еще звучали с северной стены, но не от стражников Бренина.
Сначала медленно, потом все быстрее люди начали пробираться к северной стене, среди них были Корбан, Дат и Фаррелл. Они поднялись по широким ступеням и посмотрели вниз, на залив.
В нее втягивался странного вида корабль, длинный и гладкий, весла то погружались, то выныривали из воды, как ноги многоногого жука. На одной из мачт развевалось на ветру знамя-Белый орел на черном поле.