Злобное море бушует в округе. Пародии и подражания. Часть II
Шрифт:
Чувствуете аллюзии как смысловые галлюцинации?
***
Кажется, я отдалился от темы. От того «опыта», который Пушкин называл «сыном ошибок трудных» (что касается «друга парадоксов» – это про другое). Поэтому двинусь ближе к земле, к «неподвижному брегу», а не в сторону от него.
Не стану освещать сложную судьбу Баратынского, которому пришлось послужить солдатом, чтобы вернуть свой дворянский статус вкупе c возможностью получения офицерского чина. Да, да, был в его жизни и такой гадкий «эпизод», ставший переломным. Обучаясь в престижном Пажеском корпусе, Баратынский участвовал в краже табакерки
Остановлюсь на том, какую интерпретацию некоторым строкам стиха дал поэт Александр Кушнер (поэт поэта видит издалека?):
«…Выговаривая г.Баратынскому за стихи “Последний поэт” […], Белинский писал: “Бедный век наш – сколько на него нападок, каким чудовищем считают его! И всё это за железные дороги, за пароходы – эти великие победы его, уже не над материей только, но над пространством и временем!” […]
Эта нотация больно задела Баратынского, так больно, что, по-видимому,
и стихотворение “Пироскаф”, написанное им в Италии, через два года, на пороге внезапной смерти, было его ответом критику. Интересно, дошёл ли до Белинского этот загробный привет от оскорблённого им поэта? Вспомнил ли он свою статью? Вряд ли. Критики не придают значения таким мелочам: Ну, пироскаф, ну, пароход, ну, парус, “братствующий с паром”, – им, наверное, и в голову не приходит, как слова, оброненные в горячечной спешке скоропалительных статей, потом прорастают в стихах. А стихотворение “Когда твой голос, о поэт…”, направленное против Белинского, было последним стихотворением, опубликованным Баратынским после выхода “Сумерек” и до самой смерти.
[…] Что же сказать тогда о вине Белинского перед Баратынским! Что делать поэту с критическими нападками? Разумнее всего, конечно, промолчать. Но ни Пушкин, ни Баратынский не отмалчивались, может быть, потому, что понятие чести, дворянской и авторской, для них совпадало; они не отступали под натиском литературного врага – отстреливались!..»
Написано с публицистической лихостью. Но тут интересна не лихость Кушнера, а его гипотеза/догадка, что «Пироскаф» – ответ Баратынского Белинскому на прежний «наезд». Как говорится, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся.
***
И, казалось бы, при чём тут «неистовый Виссарион»? Почему Белинский? А потому, что этот «оценщик» прекрасного и ужасного оставил неизгладимый след в русской литературной критике, и на него можно опереться как на авторитета, подспудно имея в виду: мол, не один я такой (с таким мнением), «нас тьмы и тьмы, и тьмы». В отношении стихов Баратынского я (пусть и являясь дилетантом!) с Белинским совершенно согласен: они самодеятельны и даже самопальны.
Моя личная аллюзия тут одна – к порталуПо меткому определению моего друга Миши Гундарина, портал является «сборищем графоманов» (или как-то так, за точность цитирования не ручаюсь). Однако сам я на нём активно публикуюсь и участвую в конкурсах пародий.
Корявость и бросающаяся в глаза неграмотность Баратынского (даже по нормам языка
Мы мельтешим, стараемся, стрекочим,
От немоты избавиться спешим…
…на которые я откликнулся таким образом:
За «мы» всегда удобно спрятать личность
Свою своим читателям назло.
Поэта уличает специфичность
Двух маркеров (ему не повезло).
Один – «стрекочим». А второй сложнее.
Коль «мы» стрекочем, где же немота?
Не каждый из поэтов так умеет:
И быть немым, и стрекотать без рта.
Что приятно, получил потом «в личку», когда началось голосование, такой комментарий:
Мой голос вам, поскольку быть Зоилом
Сложнее, чем без цели быть …лом.
С уважением. Виктор А.»
На что я тоже отреагировал (порой не люблю прерывать диалог на «полуслове», даже если никакого диалога нет или не предполагается):
Зоилов очень строго не судите,
Покуда разные поэты есть.
Зоилов (даже разных) – в дефиците,
Поэтов разных – правильно, не счесть.
Впрочем, хоть Виктор А. меня и поддержал тогда своим голосом, – увы (!), «голос единицы тоньше писка» – в конкурсе пародий я всё равно остался в аутсайдерах.
***
…Откликнулся я однажды и на такое, написанное как комментарий к какой-то из моих пародий (чем тут не Баратынский?):
– Я с Музой проболтал полгода…
Эй, пародисты! Как дела!?
– У нас прекрасная погода!
Поэты живы! Муза умерла…
Мой ответ на «такое»:
Муз, за поэзию ответственных,
По меньшей мере было три.
Эвтерпа в лирике усердствовала.
За лирику любви гран-при
Вручать могла одна Эрато
Поэту. Каллиопа рада
Эпических поэтов стадо
Своей порадовать наградой.
***
Да мало ли что ещё вспоминается по ходу дела. Самобытное. Пусть и самодеятельное, самопальное. Вот к примеру, некий Серджио Иванович, берёт в качестве эпиграфа к своему нетленному творению цитату зампреда Совета Безопасности Дмитрия Медведева, опубликованную последним в его телеграмм-канале (раньше Медведев любил, кажется, твиттер или фейсбук, но он и был голубем-миролюбцем-либералом, а нынче – самый настоящий ястреб-посмешище): «Патриотизм – это не образ твоих мыслей, это твои действия […] У тех, кто любит Родину, – очень разные лица. У предателя всегда одно лицо – лицо предателя. Главное – вовремя отличить это лицо».
Берёт, значит, Серджио такой эпиграф и публикует «стих» собственного производства с названием «Уже действуем!»:
Мы отличим, накажем подлецов!
И проклиная Штаты и Европу,
С утра искал предателя лицо…
А обнаружил вражескую попу!
Попался гад, иуда-обормот!
Узрел врага в родном и близком…
Конец ознакомительного фрагмента.