Злобный босс, пиджак и Танечка
Шрифт:
Он осекся. Я же посмотрела на него с большим интересом. Надо же! Посчитал меня злостной завистницей? Хотя я его целых несколько минут вообще вором считала, так что мы квиты. И говорила уверенно:
— Брось, Коля, я очень за тебя рада! Но попутно возникает сразу два вопроса. Как же ты тогда возле моей Квартирки оказался?
— Мимо проходил, — буркнул он вообще ничего не объясняющее объяснение. И тотчас сменил тему: — А второй вопрос какой?
Это на самом деле было интереснее, потому переключилась и я:
— Ты тогда оговорился, что Андрей Владимирович тебе с покупкой помог Это за какие же заслуги он покупает своим сотрудникам такие хоромы? Я не из зависти интересуюсь, но мне жутко интересно, бывает ли он настолько человечным?
— Да при чем тут человечность? — усмехнулся Коля. — Кредитовал он мне покупку, проценты выставил чуть пониже банковских. Вот и вся помощь.
— А-а-а, — я с облегчением выдохнула и даже рассмеялась. Как все запросто на свои места встало! — Тогда все ясно. А то я уж себе напридумала, что или в нем ничего не понимаю, или вы с ним какие-нибудь близкие друзья!
— Откуда у него друзья? — удивился Коля.
— Точно! Глупость сморозила.
Он громко рассмеялся. А я продолжила:
— Все-таки приятно обсудить этого хама с понимающим человеком! Но меня смущает тот факт, что я-то собираюсь увольняться, а тебе придется на него работать. Пока этот свой кредит не выплатишь... долго еще? Тут квартиры должны быть жутко дорогими.
Коля почти обреченно вздохнул:
— До самой смерти. И еще лет двадцать после нее.
Ну и чему тут завидовать? Я сочувственно покачала головой. Да, красиво жить не запретишь, но в такую кабалу за красивую жизнь не каждый впутается. Жаль человека, что такую помощь по глупости принял. Мой срок в полгода в сравнении выглядел сущей ерундой. Подумала и решила проявить всю житейскую мудрость:
— Я тогда босса при тебе ругать не буду, Коль. Раз тебе от него все равно не отвертеться, то хоть попытайся к нему относиться получше — тебе же проще будет.
— Ну уж нет! — удивил он. — Давай, выплескивай на меня весь негатив, жуть, как интересно! Придумала ему еще какую каверзу?
Он выглядел таким увлеченным, как будто фильм интересный смотрит. А мне не жалко:
— Конечно, что-нибудь устрою! Если он меня не уволит, то ближайшие полгода ему покажутся о-очень долгим сроком — как до самой смерти и еще двадцать лет сверху! Сегодня с его родителями обедаю, надо успеть продумать стратегию — так, чтобы жалобами не выглядело, но и свинью подложить.
— С родителями? — Коля даже остановился. — Ты с ними близка настолько?
— Нельзя сказать, что уж слишком близка, — я пожала плечами. — Но все же Владимир Александрович знает меня с детства. Он моего отца бесконечно уважает, с похоронами мамы помогал, вообще в любых бедах мою семью поддерживал, и вот теперь эта поддержка на меня перекинулась — понятия не имею, как увернуться.
— И что же ты ему будешь докладывать... в смысле, рассказывать? — Коля почему-то хмурился.
— Пока не придумала точно. Потом по факту расскажу, если интересно.
Он не ответил.
Андрей Владимирович удивил — когда вошел в приемную, бросил:
— Доброе утро. Сделай кофе, пожалуйста. Совещание через полчаса, будешь вести протокол. Пора уже использовать твое стремление к порядку на полную катушку.
оторопела так, что даже поздороваться забыла.
—А... хорошо... Мне сегодня на обеде бы задержаться, Андрей Вла...
— Ничего страшного, задержись, если надо. Срочных дел все равно нет. Кофе. Три ложки сахара. Спасибо.
Кофе? Он совсем страх потерял? Или таким образом демонстрирует, что я вообще больше в нем паники не вызываю? И так обескураживающе это прозвучало, что я от растерянности... сделала кофе. И даже три ложки сахара положила. Потянулась за солонкой, чтобы добавить немного от себя и одернула руку. Это какой-то гипноз?
Что он делает? Демонстративно отказывается воевать, давит меня добротой, размазывает по стенам человечностью, припечатывает к попу доверием? Ой, какое неприятное щекочущее чувство в горле! Вроде как и напакостить хочется, и не можется, потому что он мою совесть невидимым заклинанием связал.
— Ваш кофе, Андрей Владимирович, — нервно поставила перед ним чашку. — Что вы задумали?
— Ничего, — босс уже просматривал документы, готовясь к совещанию. — Просто заметил, что ты все-таки чем-то похожа на своего отца, и если твой талант не занять бумажками и бесконечным упорядочиванием, то ты скоро начнешь играть в тетрис, чтобы не уснуть.
Я глаза расширила и умолчала о том, что вчера полдня проиграла в телефон. Не в тетрис, правда, но он попал почти в яблочко. Накатила непонятная злость:
— Нет-нет! Андрей Владимирович! Даже если вы ближайшие полгода будете изображать из себя человека, я все равно вас буду донимать, ясно?
Он поднял лицо и едва заметно улыбнулся.
— Хочется воевать так, что руки чешутся? Понимаю. Ты мне тоже нравиться не начнешь. Потому воевать я с тобой буду, но в свободное от работы время.
— Это еще что значит?
— Надеюсь, со сном у тебя проблем нет? Потому что скоро начнутся. Да, Таня, я всегда буду где-то поблизости, чтобы тебя трясло от каждого шороха!
— В каком это смысле? — почему-то в его иронии я услышала почти отчетливую причину для паники. — Вы преследовать меня будете после работы?
— Неплохой кофе, кстати. Спасибо, что без плевка. Можешь идти.
Вышла, потому что не знала, что ответить. И уж тем более не могла себе позволить показать страх. Владимир Александрович помог отцу с арендой квартиры, то есть мой босс наверняка знает, где я живу. И что он сделает? Завалится посреди ночи и... протоколы заставит составлять? В каблуки меня насильно нарядит? Смешно и нелепо! Но зато подобного никто не сможет увидеть, в офисе будет притворяться дрессированным начальником, а выводить в свободное от работы время, чтобы дело не страдало. А он хитер, гад симпатичный. У таких вместо мозга клубок хитрых змей, щедро политых самолюбованием. Такие, действительно, ни перед чем не остановятся...
Теперь о предстоящей встрече с его родителями я думала с еще большим волнением. Поначалу собиралась ориентироваться по ситуации, но потом решила бить напролом.
Вошла в указанный ресторан, сразу нашла их взглядом. Радостно, как будто меня распирало от восторга, улыбнулась и поприветствовала Владимира Александровича и его супругу. У нее были серьезные проблемы со зрением, и оттого возникала небольшая неловкость. Женщина смотрела вроде бы прямо, но как-то сквозь, не фокусируя взгляд, и было неясно, что именно она разглядывает и видит ли вообще хоть что-нибудь. Потому я ежилась и пыталась не обращать внимания на ощущение сканирования.