Злодейка в деле
Шрифт:
— Леди, поскольку добраться до Лазурного дома мы не успели, этим вечером нам придётся смириться с тяготами переезда в храм, — моё молчание было бы воспринято как поощрение, — но утром я рассчитываю на вас, я доверяю вам устроить завтрак всего отряда.
— П-принцесса?!
Кто-то забыл, что принцесса неразумная и злая?
Кстати, мясо с гречневой кашей, приправленное дымком костра, сочное и свежее, достойно всяческих похвал. Конечно, не дворцовая пища и ни разу не высокая кухня, но ведь вкусно, я бы и добавку запросила, если бы
Я присматриваюсь к собравшимся и наконец нахожу своего оборвыша, примостившегося в самом углу. Если он таким образом избегает внимания, чтобы лишний раз не показывать слабость, то всё в порядке. Если же гвардейцы не пустили его в общий круг, то мне придётся вмешаться. Отношение к моему личному рыцарю это отношение и ко мне тоже.
К чаю мы с фрейлинами получаем по горстке ягод. Я понимаю, что гвардейцы собрали их здесь, в лесу — свежеснятые плоды ни чем не спутать. Сами гвардейцы пьют пустой чай.
Мой оборвыш поднимается, цепляясь за ствол ближайшего дерева. Императорский целитель хмурится, но вмешаться не торопится. Нетвёрдой походкой оборвыш направляется ко мне. Приблизившись он преклоняет колено. Целитель досадливо цыкает. Видимо, ему прибавится работы.
— О?
— Ваше высочество, ваш рыцарь для начала службы прибыл.
— Не помню, чтобы меня извещали о вашей готовности приступить к службе.
— Ваше высочество, я в вашем полном распоряжении.
— И вы готовы выполнить мой первый вам приказ? — хмыкаю я.
— Так точно!
— Извольте полностью восстановиться, рыцарь.
Я поднимаюсь и ухожу в свой экипаж. С умыванием и прочей необходимой вечерней рутиной мне поможет Кэтти. Вот и повезло, что она умеет прислуживать. Бьянке поможет, а остальным — нет. Я про себя ухмыляюсь и прикидываю, как удобнее разместиться на сиденье. Хотя есть своя прелесть в том, чтобы, засыпая, видеть далёкое звёздное небо, только стены и потолок экипажа скроют меня от комаров.
Утром, ожидаемо, бедная фрейлина ответственное задание провалила, и нам пришлось довольствоваться снова кашей с мясом. Я свою порцию съела с удовольствием, чем, кажется, весьма польстила гвардейцам.
После завтрака кортеж потянулся дальше и сходу взял неплохой темп. Вероятно командир отряда принял решение нагонять упущенное или просто хочет успеть до вечера выбраться к удобному месту. Уточнять я не стала, как не стала капризно требовать выдать мне лошадь, чтобы ехать верхом.
Почему я не догадалась взять с собой книжку? Лёгкое чтение в дорогу… Хотя лёгкое чтение из прошлой жизни до сих пор расхлебать не могу.
Я закрываю глаза и прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Мне бы научиться переключать зрение. Пока что оно меня не подводило, но не хотелось бы оказаться “слепой” в самый неподходящий момент. К тому же, если я смогу управлять зрением и докажу это, то нам не придётся искать доказательства. Точнее, придётся, конечно, но, в лоб опросив всех без исключения аристократов, мы значительно сузим круг, а остальных напугаем. Я мечтательно улыбаюсь и ищу в себе тот рычажок, который позволит переключаться.
В сохранившемся дневнике одной из хранительниц, подробностей, увы, не было, зато через страницу пестрели предупреждения, что нельзя злоупотреблять даром, часто попадались упоминания расплаты за эти самые злоупотребления — резь в глазах, слабость, головокружение.
Сколько ни стараюсь, перестроить зрение не могу. То ли оно срабатывает всегда без участия разума, то ли я что-то не так делаю.
Остановка на обед короткая, я толком не успеваю размять ноги.
Командир отряда сам находит меня:
— Ваше высочество, если мы поторопимся, то к ночи вы будете в храме.
— Считаете, есть смысл спешить? Будем мы в храме сегодня или завтра, какая разница?
— Принцесса, в храме безопаснее. Полчаса назад дозорный заметил подозрительное пылевое облако на горизонте. Кто-то скачет, причём не по дороге, а стороной, словно хочет срезать на изгибе.
— Мало ли, кто торопится. Лорд, я вас поняла. Считаете, что мне нужно оставаться в экипаже? Уходить верхом легче.
— И лучнику достать верхового тоже легче, принцесса.
— Поняла.
Я забираюсь в экипаж и приглашаю-таки фрейлин, причём всех пятерых. В карете сразу становится тесно и душно, но я притворяюсь, что меня всё устраивает, потому что гвардейцам легче защитить один экипаж, а не весь кортеж. Девочкам же об опасности знать не нужно. Что они сделают? Ничего. А вот панику развести могут и ещё как. Я завожу разговор о предстоящем бальном сезоне, о нарядах, о приглашениях. Бьянка хвастается, что её бальная книжечка уже заполнена — популярных леди на танец приглашают заранее, порой за полгода и больше. Впрочем, её популярность — это статус моей старшей фрейлины, и Бьянка это понимает.
Разговор плавно переходит на мужчин.
— Мой рыцарь уже украл чьё-то сердце? — со смехом спрашиваю я.
Фрейлины наперебой отказываются, только Кэтти поначалу отмалчивается, и девочки трактуют её молчание по-своему. Шутливо дразнят, но для Кэтти это очередной урок.
Дорога начинает поворот. Я невольно напрягаюсь, ожидая нападения, но поворот кортеж преодолевает мирно. Командир взвинчивает темп. Он так лошадей-то не загонит?
— Принцесса Крессида, прикажете проветрить? — заботливо предлагает Кэтти.
Бьянка бросает на меня извиняющийся взгляд.
— Не стоит, — качаю я головой. — В карете и без того прохладно.
— А-а-а…
Судя по тому, как Кэтти поворачивается к Бьянке, та Кэтти то ли ущипнула, то ли на ногу наступила.
— Второй рыцарь тоже неплох, — девочки подхватывают прерванный разговор. — Победить хана по правилам степного поединка… Пожалуй, ему я готова отдать своё сердце.
— Такой мужественный боец. На балу я бы отдала ему все танцы!
— Как неприлично…