Злодейство торжествует
Шрифт:
Спустившись глубоко в недра черной скалы, процессия натолкнулась на отверстия в породе: помещение охраны, далее коридоры с камерами по обе стороны, двери которых проржавели и скособочились, наконец большое помещение, где находилось нечто напоминающее кузнечный горн и валялись остатки «жал». Крошка похлопала по каменной плите, покрытой толстым слоем грязи.
"Пыточная камера", — догадался Мэдисон и, увидев в неровном свете факела лицо Крошки, почувствовал, как волосы у него встают дыбом.
За этим помещением Крошка обнаружила еще две камеры, похожие на темные дыры. Взяв факел, она заглянула сначала в одну, потом в другую. И в обеих обнаружила старые кандалы.
— Это оковы, — объяснил Спурт. — Остались от древних поморов-теонцев. Я спускался сюда всего лишь раз, шестьдесят лет назад, когда один придворный потерял здесь свой любимый револьверчик. Эти темницы напугали меня до полусмерти. Могу я попросить разрешения вашего величества удалиться из этого ужасного места?
Крошка потрогала остатки двери одной из камер и распорядилась:
— Починить!
— О, разумеется, ваше величество, — с готовностью откликнулся Спурт. — Мы наведем тут идеальный порядок.
— Не надо, — сказала Крошка. — Оставьте все как можно более грязным и отвратительным. Исправьте только дверь — чтобы никто никогда не смог выбраться отсюда. И почините орудия пыток.
Мэдисон не выдержал.
— Крошка, зачем тебе все это? — спросил он по-английски.
— Это, — ответила она, — для Гриса.
— Для Гриса?
— Да! Когда я услышала о существовании этой темницы, то сразу же решила ехать сюда. Эта подземная тюрьма напоминает фильм ужасов. Самое то, что надо. Посажу Гриса сюда, в эту яму, и каждый день до конца его жизни буду мучить его и слушать, как он вопит, и рыдает, и молит меня о пощаде. Я буду годами выводить вензеля на его шкуре!
— Постой, Крошка. Но у тебя же нет Гриса. Он же в королевской тюрьме!
Крошка с жуткой улыбкой уставилась на Мэдисона:
— Это и есть моя военная кампания. Королева Хора держала на острове свой полк. Я собираюсь тайно перебросить его на материк, под покровом ночи штурмом взять королевскую тюрьму и похитить Гриса!
— Крошечка, но ты же никого не можешь об этом просить. Такая попытка равносильна смерти!
— В полку всегда служили флистенские дворяне, которые давали клятву отдать жизнь по первому приказу королевы. В каждом поколении только самые сильные получали разрешение вступить в этот полк. Ты достанешь мне оружие и транспорт! И я доберусь до Гриса!
— Крошка! — не унимался Мэдисон. — Крошечка, послушай меня. Я могу привлечь Гриса к суду. Но на это уйдет много времени и труда. Я могу пробиться в средства массовой информации Волтара, раструбить о его деле в прессе и наверняка заставлю чиновников осудить его. И, — добавил он в отчаянии, ибо от этого зависел весь его план в отношении Хеллера, — я могу гарантировать, что суд будет тянуться и тянуться! Страдать душевно Грис будет до бесконечности!
— Это не те страдания, которые хочу видеть я, — сказала Крошка. — Он нужен мне вот здесь, под самым острым моим ножом. На многие годы.
Мэдисон отчаялся вконец. И представил себе, как убивают обоих — Гриса и его.
— Крошка, а если я добьюсь, чтобы суд вынес ему приговор и отдал его в твое распоряжение?
— Я не собираюсь ждать так долго. — Крошка повернулась к коменданту и стала отдавать распоряжения насчет одиночки для Гриса, пыточной камеры и орудий пыток. Это продолжалось довольно долго.
Послышалось потрескивание рации, висящей на поясе у капитана. Говорил мажордом:
— Прошу передать ее величеству, что полк собирается. Пришлось разослать гонцов по деревням и фермам. К тому времени когда вы вернетесь во дворец, все они будут готовы для смотра.
Мэдисон не сознавал, как глубоко внутрь горы они забрались, до тех пор, пока группа не двинулась в обратный путь. В спертом воздухе стало трудно дышать. Чтобы добраться до туннеля, понадобилось почти полчаса.
Один из охранников хотел было обтереть сапоги своей королевы носовым платком, но дворцовые прислужницы оттолкнули его и собственной одеждой, слаженной из звериных шкур, принялись приводить в порядок черный костюм, сапоги и красные перчатки госпожи.
Принявшая божеский вид, Крошка прошествовала по коридорам дворца и вышла на террасу к лестнице.
И остановилась как вкопанная.
Перед нею, выстроившись в несколько рядов, стояли около пятисот человек. Все красавцы, великолепно сложенные — явно результат отбора по части благородного происхождения, сыновья высокопоставленных офицеров, которые получали свое звание по наследству, и высокопоставленных дам при дворе королевы Хоры. Несмотря на обноски, выглядели юноши просто великолепно.
Перед ними, прямой как шомпол, стоял пожилой человек — видимо, полковник. При виде Крошки он и весь его полк стали на колени.
— Ваше величество! — гаркнул полковник. — Мы не забыли прелиминарных условий договора. Мы готовы приступить к своим обязанностям. Мы просто жаждем расстелить постель для вашего величества.
Из пятисот глоток грянула песня:
Что за радость для нас,
Что за радость для нас:
С королевушкой нашей
Будет секс высший класс!
Закончив, все по сигналу полковника разом поднялись с колен.
Но что заставило Крошку замереть от удивления, так это цветы в их волосах, целые короны из цветов. Зато оружия в их руках не было — при них вообще не было никакого оружия.
Потом юноши встали в круг, взялись за руки и принялись водить хоровод, словно девушки семеня ногами и время от время вынимая цветки из волос и бросая их в воздух.
Крошка опустилась на ступеньку, склонила голову и заплакала.
Полк перестал танцевать и замер в оцепенении. Мажордом махнул рукой, и их словно ветром сдуло.
Крошка рыдала все громче.
Мэдисон встал рядом с ней на колени.
— Это не солдаты, — всхлипнула Крошка. — Их готовили для постели. О, Мэди, что мне делать?