Злое небо
Шрифт:
– Значит, они решили тебя прикончить? – Миха вытер рот рукавом рубахи, сыто рыгнул и вопросительно уставился на меня. – Неужели мстят за того огрызка, которого ты порешила на «Медузе»
– Не думаю, - на какое-то мгновение мне самой пришла в голову эта мысль, но я быстро ее отбросила. Это было бы слишком просто, жаль, что все не так. Эти люди, сидящие сейчас здесь со мной, и кажущийся бесхитростным Миха, и скромный профессор, даже не догадываются о том, кто я такая. Надеюсь, они этого не узнают никогда. Сколько бы нам не довелось времени провести вместе. Я бы не хотела их… разочаровывать. Хотя, если все мы
Год назад
Дом как будто спал, но я знала: на первом этаже слева от лестницы, в дальней комнате, заставленной книгами, горел камин. И меня ждали. Я пересекла коридор и на цыпочках прошла по мягкому ковру. Знаю, было слишком расточительно снимать целый дом, когда многие офицеры до сих пор жили в казармах и едва сводили концы с концами. Но я всегда мечтала о чем-то своем, родном. Куда можно прийти и быть самой собой. Поэтому почти все, что зарабатывала, отдавала за аренду. Но и этих денег не хватило бы, если бы не…
– Это ты? – я улыбнулась его вопросу. Ну, кто же еще?
– А ты ждал кого-то другого? – лукаво спросила я и бросилась в объятья Рейна. Высокий голубоглазый шатен, сильный, добрый, самый лучший на свете. Наверное, я не беспристрастна, но глядя на этого мужчину, мне хотелось прожить с ним жизнь, нарожать детей и никогда больше не расставаться. Он нежно привлек меня к себе, поцеловал, провел кончиками пальцев по волосам, и я почувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.
– Как семья? – он сел в кресло и усадил к себе на колени. Я обняла его за плечи и уткнулась подбородком в его макушку. Стало тепло и уютно.
– Передают тебе привет. Хотят видеть жениха их дочери и сестры.
– С удовольствием с ними познакомлюсь, - Рейн улыбнулся, и от его открытой улыбки мое сердце забилось быстрее.
Вот уже два месяца, как мы приняли решение жить вместе. Сразу после того, как Рейн Вилард, пилот, а с недавнего времени командующий новеньким боевым крейсером «Фурия» (названного так, по словам моего жениха, «в мою честь»), сделал мне предложение руки и сердца. Однажды утром я проснулась, а у меня на пальце уже было надето кольцо из платины с голубоватым бриллиантом в виде звезды, а Рейн, даже не скрывая удовлетворенного взгляда, заявил, что раз я не сняла его сразу, значит, согласна принять его предложение. Кольцо было прекрасно! У меня бы никогда не хватило духу его снять. Поэтому… пришлось согласиться. По крайней мере, именно так я пояснила причину своего согласия жениху.
Мы знали друг друга уже давно, еще с Академии, но близки стали намного позже. Для многих было бы странно узнать, как долго я оттягивала это событие. Не потому что не любила… Он был старше на два курса. Наверное, я просто не верила, что завязав отношения с мужчиной, буду отдаваться учебе с прежним рвением. Или не хотела знать, что кроме космоса есть и другая жизнь, романтика, любовь. Рейну пришлось потратить много времени и сил, чтобы изменить мое мнение. Когда же зашла речь об аренде дома, все свое красноречие пришлось применить мне. Я была упряма и настойчива. Да, я хочу быть независимой, даже от собственного будущего мужа. И ничего, что я сейчас почти на мели. У меня контракт, а, значит,
– Знаешь, - я нахмурилась. Одна мысль не давала мне покоя всю дорогу с Земли. Мне хотелось с кем-то посоветоваться, чтобы Рейн меня успокоил, и уверил, что все будет хорошо, - папа получил выгодный контракт на Дельте-2. Но не хочет так надолго бросать маму и Даринку. Мама мне сообщила, что всерьез подумывает перебраться в колонию всей семьей.
– Тебя это беспокоит? – Рейн внимательно всмотрелся мне в глаза. Он всегда чувствовал мое настроение.
– Дельту-2 можно назвать оазисом благополучия. Там спокойно, жители ни в чем не нуждаются. Но она далеко! Ты сам прекрасно знаешь, сколько в последнее время совершено нападений на пассажирские суда. Даже в сопровождении охраны.
– Если тебя тревожит только это, мы придумаем, как безопасно доставить твою семью к месту назначения. Могу взять несколько дней увольнительных, я так и не использовал отпуск за последний год. Заодно, познакомлюсь с будущими родственниками.
***
Я вынырнула из воспоминаний, которые засасывали меня, словно тина. Почувствовав на глазах влагу, украдкой смахнула непрошеные слезы. К счастью, мужчины не заметили моего состояния. Не хочу выглядеть слабой. Хватит того, что я ранена и уязвима.
Сколько еще мы сможем просидеть в этой пещере, пока нас не найдут? И кто может прийти сюда, если учесть, что на этой планете у нас нет друзей. Лишь охранники и конкуренты, борющиеся, как и мы за выживание. Будто в ответ на мои не слишком приятные мысли, камень, скрывавший вход дрогнул. В образовавшийся пока что узкий проем ворвался ветер и снег.
– Черт возьми!
– Твою мать! – два восклицания моих товарищей прозвучали одновременно. Я промолчала, сжав в руке оставленные профессором ножницы и надеясь продать свою жизнь подороже. Наконец, камень оказался отброшен с чьего-то пути и нас троих оглушил громкий звериный рев.
4
Рычание гулким эхом отразилось от стен пещеры и мне захотелось заткнуть уши и закрыть глаза. Но я переборола в себе этот порыв. Не следует терять бдительность и выпускать ножницы, особенно если тебя соберутся все-таки сожрать.
Первой в открывшийся проем пролезла чья-то оскалившаяся морда, затем, издав недовольный рев, она исчезла, и на ее месте появилась уже вполне человеческая физиономия, заросшая бородой, припорошенной снегом.
– Фу! Пошел отсюда!! – я догадалась, что это не нам, и уже с неким интересом ждала, что же будет дальше.
Наконец, в нашей пещере появился человек целиком: громадная туша белого меха, увешанного необъятными сумками. Его лицо, кроме бороды скрывала шерстяная маска с вырезом для глаз и плотные очки. Эта «туша» впустила в пещеру холод, мокрый снег и сильный запах псины, сняла очки, обвела нас троих внимательным взглядом, и ухмыльнулась:
– Ну че, Миха, обделался со страху? – его громоподобный голос, мало чем отличавшийся от рева его «домашней тварюшки» слегка оглушил, - а это чего за крендель с бабой? Мы договаривались, ты будешь один.