Злоключения озорника
Шрифт:
Я снова стал что-то бормотать с полным ртом, но тут уже папа сам запретил мне разговаривать.
— Одиннадцать лет парню и боится прыгнуть с трамплина! — подзуживал он.
— Мне только ещё десять исполнилось, — сказал я.
Папа всегда так: что-нибудь ему не понравится, он обязательно мне год или два прибавит.
— Скоро будет и одиннадцать. А все одиннадцатилетние ребята умеют вниз головой прыгать. — Папа подумал немного и сказал: — Завтра воскресенье. Вместе пойдём купаться. Уж я-то научу тебя прыгать,
Я даже вздрогнул. Мама тоже.
Она сказала:
— Надеюсь, ты не будешь силой заставлять его прыгать?
Папа ответил:
— Я научу его прыгать вниз головой. Вот и всё.
Хоть бы дождь пошёл в это воскресенье! Пускай даже снег! Вообще я бы с удовольствием побегал на коньках в этот день. Но, как назло, солнышко сияло с самого утра. У папы было превосходное настроение. Он даже что-то напевал, когда брился.
— Ну как, Альфи? Покупаемся сегодня всласть!
Мама приготовила два больших полотенца и огромный пакет с бутербродами. Она махала нам из окошка, когда мы пустились в путь. Должно быть, она переживала за меня.
Папа всю дорогу шутил: паромщику, перевозившему нас на другой берег, он сказал, что я непременно буду чемпионом олимпийских игр по прыжкам в воду. А сегодня, мол, он на водной станции будет тренировать меня.
В бассейне сначала всё шло хорошо. Мы плавали кролем, на спине, и я не отставал от папы. Но, когда дело дошло до ныряния на выдержку, папа меня здорово «обскакал». Один раз он так долго не выныривал, что я даже подумал, не утонул ли он, и очень разволновался. А он возьми да и вынырни где-то позади меня. Я сразу стал восхищаться, как здорово мой папа ныряет, и ему это было очень приятно. Но я всё время старался, чтобы мы были подальше от трамплина. Под конец я даже стал немножко надеяться, что папа забудет о прыжках. Но он вдруг хлопнул меня по спине, подмигнул и спросил:
— Ну, а как же всё-таки насчёт изящного прыжка вниз головой, Альфи? — и, не дав мне опомниться, зашагал к вышке.
Я встал на трамплин, вцепился в него пальцами ног, поднял руки над головой, присел и… опять выпрямился.
— Я всё правильно сделал, папа?
— Правильно, правильно!
— Знаешь, я очень боюсь, что у меня с ногами ничего не получится. Начну болтать ими в разные стороны — все хохотать будут. — Я уж ничего не жалел, лишь бы время выиграть.
У папы на лбу появилась складка, но он довольно спокойно сказал:
— Послушай! Чтобы ты знал, что такое настоящий красивый прыжок, я сам тебе покажу, как надо прыгать. Следи за каждым моим движением, тогда у тебя и у самого всё хорошо получится.
Папа встал на трамплин, поджал пальцы ног и медленно начал падать вперёд.
Но то ли он падал слишком медленно, то ли ещё почему, этого уж я не знаю, во всяком случае, хоть папа и прыгнул вниз головой, но ноги всё-таки подогнул. Когда он потом
— Не слишком чисто у меня получилось. Дай-ка я лучше тебе ещё раз покажу.
Но и на этот раз, как мне показалось, папа немножко подогнул колени. Я ему сказал об этом.
— Вот ещё учитель нашёлся! Это был отличный прыжок! Покажи лучше, как сам-то умеешь.
Пришлось мне снова лезть на трамплин. Всё шло превосходно, но только… только до «критического момента». Тут я застыл словно заколдованный.
— Что же ты скажешь в своё оправдание? — спросил папа довольно сердито.
— Ничего. Мне просто показалось, что там кто-то нырнул. Не могу ж я на спину человеку прыгать.
Папа внимательно посмотрел на воду, затем покосился на меня.
— А теперь прыгай! — крикнул он.
Я начал медленно приседать. Вдруг папа как схватит меня за ноги да как подбросит!
— Чего ты? — только и успел я крикнуть.
Но «критический момент» уже миновал, и я полетел в воду. Оттолкнуться я, конечно, не оттолкнулся и упал в воду, как бревно. Вдобавок на этот раз правда кто-то нырял внизу, и я здорово заехал ему в бок ногой.
Потирая отбитый живот, я снова полез на вышку. Позади меня кто-то пыхтел. Оказалось, что это тот толстяк, которого я только что пихнул. Злой-презлой, он тоже поднимался на трамплин. Я сразу — юрк за папу.
— Ах ты, разбойник! Сейчас доберусь до тебя! — кричал толстый дядя.
— До кого, собственно, вы намерены добраться? — спросил папа.
— Послушайте, — рассердился толстяк. — Разве вы не видели, как этот мальчишка лягнул меня?
Но папа сразу нашёлся, что ответить.
— Это же смешно! Чтобы такой маленький мальчик…
— Я вовсе не хочу с вами разговаривать! — вскипел чужой дядя. — Что вы лезете не в своё дело?
— Это очень даже моё дело.
Я тоже считал, что это папино дело. Он же меня в воду столкнул.
Толстяк всё хотел обойти папу, но папа не пускал его. При этом он теснил меня всё ближе к краю трамплина и в конце концов столкнул. На этот раз, как только я почувствовал, что падаю, я изо всех сил оттолкнулся.
Не поверите, а я, честное слово, копьём врезался в воду. Если глядеть снизу, вода такая зеленоватая, красивая! Я уж вовсю таращил глаза. «Оказывается, всё очень просто!» — подумал я и снова стал взбираться на вышку. Там папа и толстяк всё ещё не могли договориться.
— Нечего сказать, хорош папаша! Собственного сына не пожалел, в воду сбросил, да ещё людям на голову.
— Категорически прошу вас не вмешиваться в мои семейные дела! Вам это не к лицу.
Осторожно пробираясь мимо них, чтобы снова прыгнуть, я услышал, как дядька сказал: