Злом за зло (Драконоборец - dark edition)
Шрифт:
Лью Гаралик подробно описал принципы работы чар, защищавших Мистакор от чужого проникновения. Помимо стандартных заклятий, препятствовавших свободной телепортации или нанесению внезапного магического удара, университет оберегали старые, можно сказать, древние чары, основанные на распознавании аур. Чары эти обману не поддавались, "смотрели" сквозь ложные ауры, игнорировали артефакты, их создающие, выявляли невидимок и тех, кто пытался вообще скрыть свою ауру. Важнейшим атрибутом этой системы также являлась зимбула, магический жетон, несший в себе помимо многого прочего слепок ауры носителя, который молниеносно сравнивался с оригиналом во время проникновения волшебника внутрь зданий университетского
Его сняли с городской работы и лишили старого убежища. Отныне Тобиус служил на более закрытой и лучше защищенной квартире, где под присмотром инструкторов раз за разом штудировал устройство защитных чар Мистакора, а также медитировал.
Тайный кабинет схватил в столице мага, являвшегося выпускником университета и внешне немного походившего на Тобиуса, который был выбран в качестве "донора" ауры. По некой иронии судьбы тот оказался воспитанником кафедры Дыма и Искр, сиречь актером-иллюзионистом. Будучи помещенным в стационарную Клетку Мага, он часами сидел напротив Тобиуса, пока тот, медитируя, старался придать своей ауре чуждые ей очертания. Сначала Тьерри пытался требовать, возмущался, грозил, упрямился, но ему быстро объяснили, что сотрудничеством он обеспечит себе не только жизнь, но и щедрое вознаграждение.
Стремление подогнать свою ауру под чью-то чужую было сродни попыткам взращенной на сдобных булочках дочки пекаря влезть в платье цирковой гимнастки. Сначала ему пришлось избавиться от излишков магической силы, создав множество полноценных двойников, ибо силой Тьери уступал серому магистру в разы. Пятеро суток, проведенные в медитативном созерцании и жесткой перекройке собственной ауры, дали плоды, ему удалось измениться.
— И как ощущения? — спросил Паскаль Мерат, попивавший свежесваренный кофе напротив давно немытого окна конспиративного жилища.
— Чувствую себя другим человеком, — признался Тобиус, — как будто родную морду на барабан натянули и заставляют улыбаться.
— Как красочно! Мы можем начинать?
— Мы должны начинать. Поддерживать искореженную ауру вечно я не смогу, она постепенно придет в норму. Или быстро придет, если приложить усилия.
— Тогда час настал, мэтр Тобиус. Похоже, экселлент, как всегда, был прав, посчитав, что вы принесете нам огромную пользу, а я ошибался, считая вас…
— Извинитесь перед ним позже.
— Пошлю личное письмо, — согласился главный шпион, — ваша одежда и зимбула ждут. Желаете повторить план?
— Прибываю в Мистакор, проникаю в главную башню, поднимаюсь на этажи, отведенные под ректорат и личные покои ректора. Систему ловушек я изучил полностью, так что, если их не переустановили, пройду быстро. Если же обновление имело место быть…
— Мы запомним вас как героя. Когда и если маска будет разрушена, мы надеемся, разум ректора Дегерока прояснится и вас не станут испепелять за содеянное. Хм? Что за взгляд?
— Я, конечно, не настоящий шпион, но и мне кажется, что все задумано слишком топорно.
— Отчего же? Все вполне ладно.
— А я сам вызвался добровольцем, так что нечего жаловаться, да, понимаю, но…
— К тому же не стоит множить вероятности, — добавил Мерат. — Мы располагаем секретной информацией о внутреннем устройстве, о системе защиты, о людях, которых стоит знать и которых следует остерегаться. К тому же у вас есть неповторимые умения, которые вместе со всем прочим составляют рецепт успеха. Позавтракайте и отправляйтесь. На кону будущее Архаддира.
— Спасибо, что совсем не давите.
Тобиус обошелся чашкой кофе и куском свежей архаддирской булки с толстым слоем масла, после чего облачился в одеяние, приличествовавшее магу Дыма и Искр: длиннополый камзол пепельно-серого цвета, украшенный оранжевыми и красными повязками на рукавах и штанинах. Артефакт ему достался скромный — тонкий медный жезл, похожий на факел, со вставленным в чашу мутным аловитом. Именно в таком виде серый магистр сел на омнибус, приводимый в движение гномским тягачом, и добрался до Мистакора.
Второй въезд в долину оказался не столь впечатляющим и ярким, да и волшебнику не было дела ни до чего вокруг. Голова полнилась мыслями, деталями безукоризненно зазубренного плана, схемой внутреннего устройства главной башни и наиболее охраняемых ее частей. Оказавшись внутри стен волшебного городка, он отправился прямиком в центр, к сияющему фиолетовому шпилю. Когда Тобиус вышел из-под тени бесконечных навесов, он наконец оказался на территории кампуса — высота и красота зданий, а также простор, окружавший их, аккуратные клумбы и выложенные фиолетовым кирпичом дорожки явственно на это намекали. Стены, делившей внутреннее пространство Мистакора на части, не построили, но она существовала, и все, кто не имел на груди блестящей зимбулы, точно знали, где им ходить можно, а где нет.
Громада вечного кварца возносилась в небеса и сверкала на солнце, разбрасывая множество бликов, которые не ослепляли напрочь лишь потому, что самые яркие из них падали на парившие в воздухе круглые зеркала и, отраженные, уносились в небо. Когда-то таких зеркал было намного больше, и они, ежедневно паря по одним и тем же орбитам, могли защищать весь город, но время беспощадно ко всему, и к нынешнему моменту сохранились лишь ближайшие отражатели.
Кампус жил своей жизнью, полный молодых волшебников и волшебниц, постоянно спешивших на лекции, семинары и практические занятия. Все это выглядело весьма хаотичным, что устраивало Тобиуса более чем, он стремился в потоке людей, никому неинтересный и никем не узнанный, с чужой зимбулой и поддельной аурой слабенького пироманта.
В подножье башни имелось шесть симметрично расположенных по кругу порталов, хрустальные двери которых охранялись аметистовыми стражами — непохожими друг на друга статуями чудищ, выточенными из минерала характерного цвета. Как сообщил Гаралик, они были напрямую связаны с главными защитными чарами башни, и лучше бы тайному агенту Тобиусу было пройти мимо них, не разбудив ни одного.
Как только ступил под свод портала, он сразу почувствовал, что некий пристальный взгляд впивается в него, в его астральное тело, в отнятую у другого зимбулу. Появилось ощущение… вопрошания. Нечто взывало к глубинам его разума, желая узнать, не замыслил ли он злого против Мистакора, его воспитанников и преподавателей? Тобиус как мог четко проговорил про себя, что нет, ничего злого не замыслил. В конце концов все, что он намеревался сделать, было искренне направлено во благо Мистакора, его воспитанников и преподавателей. Затем, поскольку ничего из ряда вон не произошло, волшебник продолжил путь вместе со студентами, непрерывно двигавшимися сквозь хрустальные двери, но когда он почти прошел, земля дрогнула, послышались взволнованные голоса. Магистр обернулся и с холодеющим сердцем обнаружил, что одна из статуй, огромная, похожая на горного примата, сошла со своего места и двинулась на него.