Злом за зло
Шрифт:
– А что за Нимма?
– обратился Тобиус к стоявшему рядом плечистому человеку в непромокаемом плаще, по виду грузчику.
– Один из притоков Наля, месье, - ответил тот, - выше по течению входит в него. А еще выше по течению самой Ниммы стоит плотина, защищает пастбища на Алувинских холмах. Если прорвет ее, то и пастбища затопит, и Наль поднимется так, что спаси Господь тех, кто неважно плавает.
Грузчик сплюнул, втянул голову в плечи и потрусил прочь под потоками проливного дождя. Тобиус решил спуститься к реке на причал, где стоял корабль Барвази,
Следующие три дня троица сидела в снятой мансарде одного из доходных домов Фельена. Гном с гоблином большую часть времени резались в карты, распивая горячий чай, а Тобиус, сидя у окна, работал над книгой заклинаний. Бывало, он разглядывал темно-серый город, раскуривая трубку, и следил за быстрым водотоком все ширящегося Наля. Буря лютовала, и оставалось радоваться, что, несмотря на нехватку дров, его чары защищали мансарду от холода и сырости, а Вадильфар сразу же, как они сняли это жилище, заделал все дыры в крыше, чтобы не текло.
По крайней мере, раз в день то один гвардеец, то другой отправлялся в порт, чтобы проверить, как дела у капитана Барвази. По возвращении они докладывали, что вода поднимается, и обитатели ближайших к реке построек уже подумывают о том, куда бы им убраться в случае чего.
– Местные встревожены, - говорил гном, вернувшись под вечер в мансарду и стаскивая с себя плащ да латы, - начались неприятности. Мало того что рыбаки не могут выйти на промысел, торговцы бояться за скоропортящийся товар, и в городе застряло изрядное количество народу, так еще и собаки начали пропадать. А местами, говорят, и не только они.
Когда Вадильфар вернулся, Вилезий смог покинуть свой пост и отправиться на кухню за ужином. По крайней мере один телохранитель находился рядом с Тобиусом круглосуточно. Поужинали в обычной непринужденной обстановке, после чего гвардейцы уселись играть и Тобиус присоединился к ним. Это был первый раз, когда он изъявил желание взять в руки карты, и приняли нового игрока с некоторой настороженностью - волшебники за игральным столом вызывали справедливую опаску.
– И все-таки, - молвил Вадильфар, разглядывая свои карты, - говядина - это не то. И баранина тоже.
– То ли дело славный кусок нежной крысятины, а?
– ехидно хмыкнул Вилезий.
– Тебе-то откуда знать, о обездоленный пожиратель галлюциногенных поганок?
– хмыкнул гном в ответ, выбрасывая вперед тройку мечей.
– С гномами поведешься - наслушаешься о всякой съедобной гадости.
Тобиус отстраненно подумал, что его попутчикам, должно быть, стало совсем невмоготу. Они добросовестно исполняли свои обязанности и хранили бдительность, но необходимость сидеть на одном месте просто выматывала нелюдей. Чтобы хоть как-то развлечься, они даже начали лениво переругиваться, что было явлением из ряда вон. Обычно-то гномы с гоблинами совместно занимались лишь одним делом - пытались удушить друг друга, но Вадильфар и Вилезий были исключениями.
– Я ел крысятину, - припомнил Тобиус, движением пальцев прося сдать ему еще одну пятиугольную карту.
– Да ну?
– Несколько месяцев пришлось ловить и есть снежных крыс, когда меня держали в ледяной камере на острове Ора.
– Сырыми! Ставлю золото против известняка, они не пришлись вам по вкусу, господин! Кто же ест сырых крыс, да еще и снежных?
– Да, все дело именно в этом, а не в том, что крысы - это мерзкие твари, копошащиеся в выгребных ямах и переносящие кучу смертельных болезней.
– Я говорю о племенных, тоннельных крысах, а ты про какую-то мелюзгу из сточной канавы! Ха! Да раз на то пошло, разве твое зеленое племя не ест крыс?
– Нордлинги, может, и едят, но сумеречные предпочитают существ более благородных - оленей, кабанов, зубров и диких баранов, если хочешь знать. Самым близким к крысе, что я когда-либо ел, был опоссум. Я схватил его за хвост, ударил о ближайшее дерево и вгрызся на ходу, потому что за моим отрядом гнались ищейки ордена во главе с Видельмондским Колосажателем. В общем, питались чем могли, пока не сбросили их в Долине Тысячи Рек.
– Красивое название.
– Красивое имя для ерунды, господин Солезамо. Долина, окруженная холмами, из которых бьют минеральные ключи. Река там всего одна, но ручьев действительно тысячи. Запах тухлых яиц такой, что любая псина нюх потеряет, а за долиной всего ничего до спасительной кромки леса.
Они проболтали еще несколько часов. Карточные игры всегда давались Тобиусу легко, в отличие от безумно замкнутой на долгосрочном планировании раджамауты, так что он мог бы оставить нелюдей без единого медяка, но не захотел. Скоротав время и путем проигрышей вернув попутчикам все деньги, он отправился спать.
– Вот еще что, завтра могут прийти люди, желающие встретиться с мэтром Солезамо, - напутствовал маг, - не бросайтесь на них с оружием, это, что называется, государевы люди.
Телохранители оказались удивлены такой новостью - ведь они знали, что за несколько последних суток их подопечный ни с кем не общался. А даже если и общался своими, волшебными способами, то ничем хорошим для исполнителей тайного королевского поручения сие обернуться не могло.
– Дозвольте узнать, откуда такая вероятность, господин?
– Оттуда, что собаки пропадают, - сказал Тобиус мрачно, - а в нашем положении пропадающие собаки - это даже хуже пропадающих людей. Знаете, кто любит собачатину больше любого другого мяса? Топлецы.
Но на следующий день никто не пришел, хотя забавно было наблюдать, как гном и гоблин принялись скрупулезно проверять состояние снаряжения и как они настораживались при любом подозрительном шорохе. К вечеру оба заподозрили, что маг их разыграл, и немного расслабились, но на следующее утро в напольный люк, постучалась старенькая хозяйка дома, сообщившая, что пришли стражники и спрашивают мэтра Солезамо.