Злополучная красота, или Резидент снова в деле
Шрифт:
– Ну что, есть еще охотники до моей пасты? – произнесла храбрая «воительница», – Или еще нужно объяснить, что меня лучше не трогать?
– Нет, нет, – произнесла та, что помладше, – мы все поняли, и обещаем оставить тебя в покое.
– То-то же, – промолвила Ветрова, и спокойным уверенным шагом, отправилась к раковине, где неторопливо закончила свой утренний туалет.
После этих событий представительницы детского дома приняли Катю в свою семью, посчитав ее достойной быть членом их коллектива. Конечно, и после этого многократно между ними возникали всевозможные стычки, но это были уже выяснения отношений между близкими людьми и надолго никто ни на кого не обижался. Кроме того к побоям и унижениям в таких заведениях все привыкают, потому что они являются делом обыденным и если не происходит конфликтов с воспитанниками, то обязательно достается от воспитателей.
Глава 7. Зловещий кочегар
Так, в постоянной борьбе за выживание со сверстниками, и непрекращающимися унижениями со стороны старших и преподавателей, прошло четыре года, и «Катеньке» исполнилось одиннадцать лет. Ее тело, развиваясь, стало набирать довольно привлекательные формы и старшие детдомовские мальчики уже засматривались на нее. Поэтому большую часть своего времени девочка проводила с ними.
Среди представительниц прекрасной половины заведения, она уже давно пользовалось вполне заслуженным авторитетом, как отчаянная и умеющая постоять за себя «пацанка». По этой причине с Екатериной старались не связываться даже старшие воспитанницы.
Училась Ветрова довольно неплохо, с легкостью осваивая школьную программу. Кроме своего выстраданного умения защищаться, она получила и дар от природы, которая оказалась не равнодушной и одарила девочку острым умом, мгновенной сообразительностью и необычайно восхитительными внешними данными.
Однако не только мальчики заглядывались на это поистине привлекательное создание Господа. Однажды, она гуляла со своими друзьями: Петей – мальчиком, чуть старше двенадцати лет, щуплого телосложения с белобрысой головой и Степой – пятнадцати летним юношей, уже начинающим приобретать мужские очертания развивающегося тела, с черными, как смоль, волосами и такого же цвета глазами. Увлекшись игрой, они забрели к зданию котельной, находившейся в самом дальнем конце территории детского дома.
Само помещение было кирпичное, квадратной формы, размерами шесть на шесть метров. Оно выступало за ограду и граничило с забором одной стеной, где было только окошко. Входная дверь и уголь находились снаружи так, что никто из обитателей заведения, не смог получить к ним доступ. Также и рабочий поддерживающий тепло не мог войти на земельный участок, находящийся в пределах учреждения.
Внезапно Степа сказал:
– А вы знаете, что в этом доме живет черт: страшный и черный, как вон тот уголь.
– Нет, – не скрывая суеверный испуг, ответила Катя, – а что он там делает?
– Он заманивает туда маленьких девочек и мальчиков, – продолжал рассказчик вкрадчивым голосом, – потом жарит их в печке, а затем съедает.
– Не может быть! – испуганно запротестовал Петя, – Как же он это делает, если в стене нет двери?
– А очень просто, – понижая голос до полушепота, начал Степан свою повесть, – ночью, когда все ложатся спать, он вырывает яму, через которую пролезает в сад, затем он идет к нашему дому, через окошко залезает внутрь и садится в туалете ждать, пока туда не придет кто-нибудь из детишек. Потом он хватает их и убегает, унося с собой в свою кочегарку, где кидает в печь и обжаривает, а потом ест, потихоньку начиная с ручек и ножек, и заканчивая головой, где ему особенно нравятся глаза, а в последнюю очередь, он съедает сердце.
Девочка и второй мальчик слушали его, как завороженные, не в силах проронить ни слова: так все походило на правду. Вдруг как-бы в подтверждение слов повествователя в покрытое сажей окно выглянуло лицо настолько страшное, что Екатерина не смогла удержаться, и пронзительно закричав, побежала в сторону детского дома. Ее примеру тут же последовали и ее друзья – как старший, так и младший.
Показавшееся в оконном проеме лицо принадлежало кочегару. Он еще долго смотрел, как убегают дети, глазами полными неутолимого мужского желания.
Об этом человеке стоит сказать особо. Был он не то что непривлекательной наружности, но просто отталкивающей – настолько он был страшен и уродлив. Его скривленное на одну сторону лицо, было настолько некрасиво, что всякого, кто видел его первый раз, безусловно пугало. Над правым глазом у него был необычайный нарост. Левая часть лба была намного шире правой. Все лицо его было покрыто шрамами от перенесенной ранее оспы. Ходил он всегда чуть согнувшись, так как его заставлял делать это имевшийся на спине огромный горб, который ко всему прочему перекашивал его тело, создавая ощущение, что одна часть выше другой. Ко всему сказанному он обладал небывалой силой, его мускулистые красивые руки никак не гармонировали с приведенными выше описаниями. Заканчивался облик коротенькими кривыми ножками, делая кочегара больше похожим на гориллу, чем на представителя рода человеческого. От рождения ему досталось имя: Мухротов Гаврила Спиридонович. Его возраст составлял чуть более тридцати лет.
Именно этот страшный человек был непредсказуемо поражен открывшейся его взору непередаваемой красотой Ветровой Кати. Кочегар долгое время не мог прийти в себя от увиденного и ходил по помещению котельной, обдумывая то, как он будет обладать этой девочкой.
Ничего не подозревающие о произведенном на Мухротова впечатлении, дети прибежали в здание детдома, где укрывшись в игровой комнате, отдышались и принялись обсуждать увиденное.
– Вы его видели? – спросил более старший мальчик.
– Да, ну и «страшила». – ответила перепуганная девочка.
– Вот теперь он нас запомнил, – продолжал нагонять ужас Степа, – и обязательно сожрет.
– Не может быть? – стуча от страха зубами произнес Петя, – а как он попадет в наше помещение?
– А я уже об этом рассказывал. Подстережет тебя ночью в туалете и утащит, а потом изжарит и точно сожрет.
– Я теперь точно ночью из комнаты никуда не выйду, – сделал свое заключение младший подросток.
– Да ладно, – сказала более рассудительная Екатерина, – в ДД ночью никого не пускают, так что никто туда не залезет, и если честно, то его я и днем ни разу не видела, значит ему сюда вообще заходить нельзя.
– Будет он кого спрашивать, – настаивал Степан, – придет ночью, пока все спят, и зайдет так, что его никто не остановит.
– А дежурная воспитательница? – робко вставил двенадцатилетний ребенок.
– Ха, а они что не люди? – устрашающе ухмыльнулся старший подросток, – они ночью спят еще крепче, чем ты.
– Не слушай его, – произнесла твердым голосом, уже успокоившаяся девочка, – никто посторонний сюда не придет. Назовите мне хоть один случай, если я не права.
На это возразить было нечего, и дети, имея бесценный талант: долго ни на чем не зацикливаться, постепенно забыли обо всем произошедшем.