Злость
Шрифт:
Пять рук разжимаются, шесть разумов успокаиваются, возвращаясь во тьму и сладкое забытье.
На расстоянии нескольких миль, сокрытое во тьме, завернутое в ткань, под слоем пыли, заточенное в дерево, открывается око.
В небе лениво парит птица, держа в клюве отчаянно извивающегося червяка. Взмахнув крыльями, она снижается, ловя воздушные потоки, и кружит около высокой колонны, на вершине которой располагается сияющий небесный корабль, чьи пушки превратились в заросли птичьих гнезд.
Их здесь быть
Воздух пронзают резкие крики – дай поесть! Птица не обращает на них внимания, направляясь к собственным детям, и кидает червяка трем раскрытым клювам, прежде чем воздушные потоки вновь уносят ее навстречу новым приключениям.
Гораздо ниже и несколькими милями дальше за птицей через старую потрепанную подзорную трубу наблюдает девочка. Ее зовут Веспер, и от желания дойти до колонны у девочки зудят ноги, а руки чешутся на нее вскарабкаться. Но колонна, как и всё в Сияющем Граде, под запретом. Всё здесь – лишь смутно различимые картинки, не реальнее сказок дяди Вреда.
Веспер засовывает визор в карман и оглядывается в поисках вдохновения. Ничего не найдя, вновь возвращается взглядом к птице и с завистью за ней следит, пока кривая линия ее тела не становится черной точкой. Вскоре и она пропадает. Без нее небо выглядит пустым и скучным.
Она юна, она защищена, она отличается от остальных, поэтому она играет. Расправляя руки и размахивая ими словно крыльями, Веспер бежит. Но никакое рвение не в силах побороть физику, и она остается на земле, на потеху козам, заполонившим луга.
Тяжело дыша, она добирается до границ своего мира. Дальнейший путь ей преграждает не очередное энергетическое поле, а простой забор и память о бесчисленных предупреждениях ее семьи.
Веспер делает шаг вперед. Для преодоления этого препятствия крылья уж точно не потребуются! Брошенный через плечо взгляд убивает план в зародыше. Отец стоит у дома, янтарные глаза ищут ее. С самым невинным видом Веспер машет рукой. Отец жестом зовет ее домой.
Она любит отца и дядю сильнее, чем может выразить, но иногда ей хочется, чтобы они исчезли. Не навсегда. Всего на часик или на полдня. Плетясь вверх по холму, она представляет, какие чудеса могут принести эти полдня.
Однако не успевает она дойти до дома, как ее внимание привлекает злобное блеяние.
– Ну началось, – бормочет Веспер и срывается с места.
Несколько метров козлы бегут вместе с ней, но потом останавливаются, зная свое место.
На вершине холма рядом с ее домом находится здание поменьше. Внутри по всему полу разбросаны подношения – как почти неопознаваемые остатки, так и сжеванные лишь наполовину. По полу тонким прозрачным блином расползся куб из мутигеля. Его частично прикрывает одеяло. Сверху, покачиваясь, стоит коза, ее живот раздут. Темные глаза холодно смотрят на Веспер. Коза старая, слишком старая для таких глупостей, и все же они продолжаются. Она не знает, кого следует
Веспер довелось проверить это на себе. Она останавливается на пороге, рассеянно трет старый шрам на руке.
– Не смотри на меня. Я не виновата.
Роды проходят быстро – всего лишь несколько мгновений схваток и потуг. В этот мир проскальзывает новорожденный – подозрительно тихий, закутанный в плаценту, будто в саван.
Коза неодобрительно на него смотрит и ждет. Во время первых беременностей она еще заботилась о детях, но теперь и она кое-что поняла.
– Давай! – поторапливает Веспер.
Коза ее игнорирует.
– Немедленно!
Ноль реакции.
Выругавшись, Веспер достает из кармана обрывок ткани и обтирает слизь с головы у козленка. Наученная опытом, она знает, что надо прочистить рот и ноздри. Веспер снова ругается, произнося услышанные где-то причудливые взрослые слова. Постепенно слизь вычищена: меньшая часть ее оказывается на полу, большая – на штанах у Веспер.
У козы победоносно сверкают глаза, и она уходит к двери искать выбившиеся травинки. А козленок все не шевелится, мокрый комок – не вполне мертвый, но и не совсем живой. Веспер его гладит.
– Давай, ты сможешь. Дыши ради меня.
Она ни на секунду не замолкает, продолжая его гладить. Девочка не знает, слышит ли он ее, помогают ли ее действия, но все равно продолжает.
Коза раздраженно стучит обрубком хвоста и подскакивает ближе. Быстро осматривает ребенка, вновь стучит хвостом и лягает сынка.
Вздрогнув, козленок оживает, глотает воздух, тихо хнычет. Веспер сердито смотрит на козу.
– Неужели это было так необходимо?
Коза и ухом не ведет.
Забыв об ушибе в приступе внезапного голода, козленок переводит взгляд с одной фигуры на другую, выжидательно открыв рот.
– Я так понимаю, ты не собираешься его кормить?
Веспер засучивает рукава.
– Так я и думала.
Опасаясь возмездия, Веспер хватает ближайшее ведро и начинает доить козу.
Слишком измученная, чтобы сопротивляться, коза решает проявить милосердие.
Закончив, Веспер поднимается с ведром наперевес.
– Я принесу бутылку, никуда не уходи, хорошо?
Козленок смотрит, как она исчезает. Поворачивается к другой маме, но той уже тоже не видно. Высунув язык, он неуверенно болтает головой. Делает первые шаги, натыкается на козий загон.
Оттуда доносится глухой удар, потом визг.
Козленок шарахается и убегает, спасая свою жизнь. Взглянуть назад он не осмеливается.
Из кухни доносится стук медных мисок, похожий на перезвон колокольчиков, и мягкий голос. Веспер прислушивается к словам и замирает, затаив дыхание. Она не идет дальше и не здоровается, решив подождать. Если они не будут знать, что она здесь, то не станут притворяться другими, и это поможет приоткрыть завесу над их секретами.
Как обычно, говорит дядя Вред, пока ее отец в чем-то копается, пытаясь привести извечный кухонный хаос в некое подобие порядка.