Злоумышленники
Шрифт:
– Мы действительно в высшей степени признательны вам, - сказала Кэрол.
– Несмотря на то, что говорил тут Хелм.
– Он, разумеется, абсолютно прав, сеньора. Я и впрямь позволил сантиментам вмешаться в мою профессиональную деятельность. Остается надеяться, что эти люди дадут верные ответы на наши вопросы...
– При условии, что они знают эти ответы, - мрачно буркнул я.
– Я, пожалуй, могу немного сократить работу вашей инквизиции. Конечно, тут не обойтись без риска, но это может принести крупный выигрыш.
– Верно, - быстро вставила Кэрол.
– Ты ведь говорил, что Присцилла как бы прозрачно намекнула тебе...
–
– уточнил Солана.
– Кстати, я был бы рад узнать, что случилось с ней и с летчиком. Но это позже. Что же она сказала вам, Хелм?
– Очень немногое, - признал я.
– Только то, что когда их агент Вадя показывала мне Масатлан, она провезла меня по району, где мне как раз быть не следовало. Присцилла увидела в этом попытку Вади выдать мне их тайну. Это, конечно, не так. Вадя не была предательницей. Возможно, она смекнула, что за ней следят, возможно, она даже знала, что обречена, и просто из иронических побуждений решила подразнить своих легавых. Она и словом не обмолвилась о том, что этот район имел какое-то особое значение. Она вообще ничем не выдала его особенность - разве что показала мне район, где нам с ней никак не следовало бы появляться в романтическом настроении. Мы любовались закатом с вершины Холодильника, это в порядке вещей. Но зрелище ржавой баржи, которую грузят какими-то семенами, вовсе не укрепляет мужское либидо.
– Доки?
– быстро спросил Солана.
– В Масатлане? Я кивнул.
– Не помню, как называется корабль, кажется, я даже не видел название. Но вы свяжитесь с Масатланом и узнайте, там ли он еще.
Он был еще там, и после всех наших стараний, основную работу местные власти Масатлана проделали до того, как мы туда прибыли, хотя мы и неслись по Морю Кортеса со скоростью, ужаснувшей бы старика Эрнандо.
Позже, договорившись со своими людьми в Масатлане, Солана устроил мне экскурсию по захваченному судну. Наиболее захватывающая часть экспозиции находилась в переднем трюме, где размещался своеобразный цех по изготовлению опаленных и помятых обломков летающих тарелок. Именно эти останки должны были появиться на месте катастрофы некоего нестандартного летательного аппарата, по которым можно было бы установить его североамериканское происхождение. Оглядывая мрачный трюм, я поморщился и сказал:
– Учитывая, сколько они потратили на это сил и умения, можно удивляться, что они не смастерили парочку настоящих летающих тарелок. Я, конечно, понимаю, что самый простой способ распространить слухи - это заставить массу людей во всеуслышание заявлять о чудесах, которые они якобы видели, но что было бы, если бы и впрямь в небе появилась парочка всамделишных тарелок?
– Это также пришло в головы наших друзей, - рассмеялся Солана.
– Их главная беда состояла в том, что, несмотря на все попытки, им не удавалось заставить их летать. Об этом нам поведал один из арестованных. Тарелочная форма, похоже, плохо сочетается с высокой скоростью, по крайней мере, в свете возможностей сегодняшней технологии. Наверно, марсиане или жители Венеры способны изготовить такую штуковину, которая могла бы летать в нашей атмосфере, а вот мы, похоже, нет. По крайней мере, эти люди не смогли. Им пришлось довольствоваться распространением большой лжи.
Я посмотрел в дальний конец похожего на подземную пещеру трюма и спросил:
– А что там?
– Там зажигательные бомбы. А вот карты, где указано, в каких точках Масатлана эти бомбы следует взорвать и где
– К Со-лане подошел человек, что-то ему сказал, на что тот нетерпеливо бросил: - Ну, конечно, ее можно впустить. Да, с камерами. Разве я не дал соответствующие распоряжения? Ей следует оказать полное содействие.
Вскоре появилась Кэрол. На ней были легкие брюки и рубашка, она была увешана своими фотоштучками, словно рождественская елка игрушками. Но что делать - все профессионалы так поступают. Только отдельные одинокие волки могут блуждать с одной камерой и одним объективом, стремясь запечатлеть окружающий мир так, как это нравится им. Тот, кто работает для удовлетворения запросов главного редактора, нуждается в сложном оборудовании.
– Я очень признательна вам, Рамон, что вы помогли мне дотащить сюда все это. Я действительно могу немножко поснимать?
– Внутри, снаружи, где угодно, - ответил Солана.
– Нам нужно самое подробное освещение и самая громкая реклама. Когда закончите снимать здесь, вас переправят на остров, и вы можете поработать там. Но главное - как следует сфотографируйте эту фабрику. Во имя наших стран надо показать миру, что это был гигантский мошеннический план.
– Хорошо.
– Кэрол скорчила рожицу и продолжала: - Конечно, этот остров не входит в число моих самых любимых курортов, но все это надо запечатлеть на пленке. А людей тоже можно снимать?
– Пожалуйста. Всех, кого захотите, живых, мертвых...
– Спасибо.
– Кэрол немного помолчала и затем сказала, обращаясь ко мне: - Мэтт, извини, если я ляпнула что-то не то. Просто я впервые оказалась участницей такого...
– Ну, конечно...
– Скоро увидимся.
Я поглядел на нее. Она говорила мне, что мы провели прекрасное время летом, но это было еще до того, как она поняла, с кем, собственно, имеет дело: с хладнокровным, жестоким, безжалостным типом, который оставляет за собой горы трупов. Но так или иначе это не разобьет мое сердце. Я и сам несколько разочаровался в ней за время наших похождений. Она была симпатичная девочка - вернее, женщина, и я надеялся, что она найдет себе милого мальчика - вернее, мужа, а пока у нее были ее камеры и ее идеалы, наивные представления о том, каким должен быть этот мир.
– Конечно, увидимся, - сказал я. Солана прокашлялся и спросил:
– А я, сеньора? Мы с вами увидимся? Я ведь задолжал вам обед, если вы, конечно, помните.
На мгновение в голубых глазах Кэрол мелькнул какой-то испуг. Я понял, что она пыталась изо всех сил убедить себя, что говорит с двумя нормальными людьми. Хотя на самом деле для нее мы были вовсе не людьми. Мы были иной разновидностью - дикими, хищными обитателями джунглей, шпионажа и интриг, существование которых ей очень не хотелось признавать.
– Извините меня, Рамон, - сказала она, - но это ни к чему.
– Могу ли спросить, почему?
– Я не знаю, вправе ли я...
– Кэрол была смущена.
– Ну ладно. Помните, мотель в Пуэрто-Пеньяско? Вы позволили тому человеку спрятаться в номере, хотя знали, что его убьют. Вас интересовало лишь одно: кто из двоих подозреваемых убьет его. То, что он погибнет, вас совершенно не волновало.
Некоторое время мы пребывали в молчании. Потом я сказал:
– Я помню этого беднягу. Он угостил жену Микки Финном, а потом поджег ее, как факел.