Зловещее проклятие
Шрифт:
– Слушаюсь, – сухо ответил майор.
– Подыщите свободную комнату, – посоветовал подполковник.
– Может, в дежурке?
– Все равно где…
Алифанова была какая-то закостеневшая, вялая. Она сидела на стуле неестественно прямо, придерживаясь руками за сиденье, словно боялась, что свалится на пол.
Опрашивал ее следователь прокуратуры. Ответы Алифановой были отрывочны, бессвязны.
– …Валя позвонила… чтобы я срочно приехала. Срочно… Не успела…
– Чем она мотивировала свою просьбу?
– Я
– Она была взволнована?
– Очень. Я даже испугалась. Сразу же оделась, взяла такси и сюда…
– Поднимались в лифте?
– По лестнице. Лифт был занят. Я спешила…
– Дежурная была в вестибюле?
– Точно не помню… Кажется, была.
– Поднимаясь по лестнице, вы кого-нибудь встретили?
– Нет.
– Что дальше?
– Дверь была заперта. Я вошла и…
Алифанова закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
– Успокойтесь, успокойтесь… Выпейте…
Следователь протянул ей стакан воды.
Алифанова, дрожа всем телом, глотнула несколько раз, облив кофточку, вернула стакан майору, вытерла слезы.
– Звонить вы бросились тотчас? – спросил Дубравин.
– Д-да… Я пощупала пульс…
– Ирина Викторовна, успокойтесь. Позвонив, вы сразу возвратились. Так?
– Сразу. Я бежала по лестнице… Дошла до двери – и больше ничего не помню… Будто меня кто-то по голове…
“Шишка у нее есть на темени. Довольно приличная, – подумал Дубравин. – Ударилась при падении, когда потеряла сознание? Может, да, а может, нет. Поди знай… Еще раз проконсультируюсь с доктором. Возможно, ее ударили, чтобы оглушить”
– Лейтенанта вы встретили, когда бежали звонить? – спросил майор.
– К-когда б-бежала…
Алифанова снова начала от волнения слегка заикаться.
– Спасибо, Ирина Викторовна, – неожиданно вмешался Драч. – Хватит.
Все это время он безмолвно сидел в углу дежурки, хмуро уставившись в пол.
– На сегодня хватит.
Это он повторил больше для следователя и Дубравина.
– Внизу моя машина. Вас, Ирина Викторовна, к ней проводят и отвезут, куда скажете…
Дежурная по дому выглядела не лучше Алифановой.
Ее морщинистое лицо подергивалось, в глазах блестели слезы, которые она вытирала уголком платка, приподнимая очки.
– …Значит, вы присутствовали, когда звонила Новосад?
Следователь старался смягчить голос, чтобы немного успокоить старушку.
– А как же, а как же… Я завсегда… на вахте. И разговор весь слышала.
– Когда Новосад разговаривала, кто-нибудь поблизости был?
– Никого, никого не было… Я одна.
– И после вы никуда не отлучались?
– Что вы! У нас начальство строгое. Проверяет. А как иначе? Бывает, наозоруют парни – здесь почти одни девушки живут, вот они тут и отираются, – кому ответ держать? Знамо, кому – дежурным.
– А
– Эта рыженькая? Да вон там, возле окна, на стуле сидела.
– Вы не можете вспомнить, кто за это время – между двумя звонками – заходил в дом?
– А чего ж, могу…
Старушка покосилась на безмолвного Драча и снова перевела взгляд на следователя.
– Кто… Значится, так: Оля с пятого этажа, Тамара и Вика с седьмого, еще три девушки, незнакомые мне…
Дежурная, подняв глаза на потолок, считала, загибая пальцы:
– Марина с дитем – эта на втором этаже. Крошкина…
– Минуту… Извините…
Следователь быстро записывал фамилии и имена.
– Вы что же, всех жильцов в лицо знаете? – спросил Дубравин.
– Многих, многих… За полгода примелькались…
– Понятно. Продолжайте, пожалуйста.
Старушка назвала еще с десяток имен девушек, а также лейтенанта Бойченко.
– Это все? – спросил следователь.
– Ой, нет!
Дежурная всплеснула руками.
– Память стала дырявой…
Старушка сокрушенно вздохнула.
– Мебель новую привозили Маркиным. Это у нас молодожены, со второго этажа. Наташа и муж ее – имени не знаю – и грузчики, все ребята молодые, веселые. Шутили…
– Сколько их было?
– Вот уж чего не знаю, того не знаю. Не считала.
– Хотя бы приблизительно…
– Как будто… человек пять… Нет, точно не помню.
– Ладно… И еще: кто за то время покинул дом?
– Тут и считать нечего. Тоня с пятого. Крикунова с шестого… И еще какая-то незнакомая девушка.
– Всего трое?
– Точно, трое.
– А мужчина не выходил?
– Нет. Не было мужчин…
Старушка вышла. Следователь тоже не стал задерживаться: забот на этот вечер у него было вдоволь.
– Тэ-эк… Вот как… нас… – сказал подполковник.
Он поднялся и подошел к окну.
– Белейко работает с жильцами? – спросил он Дубравина.
– Да.
– Подключайтесь к нему. Я дам еще двух человек из отдела. Их уже вызвали. Должны быть с минуты на минуту. Нужна оперативность. После – в управление. Я буду там.
– Слушаюсь, товарищ подполковник.
– И вот что, Евгений Тарасович…
Дубравин даже вздрогнул от подобного обращения: Драч еще никого в отделе не называл по имени-отчеству.
– Вы бросьте эти интеллигентские штучки с переживаниями, – жестко сказал Драч. – В том, что случилось, прежде всего моя вина, как руководителя. Что-то недоучел, чего-то не предусмотрел. А потом уже ваша недоработка. Прокол, прямо скажем. Можно, конечно, найти оправдательные мотивы. Но от этого никому легче не будет. В том числе и нам. Погиб человек – и этим все сказано. Поэтому не будем хлюпать носом, как кисейные барышни. Трудиться и трудиться. Искать. Всего лишь. Убийца от нас не уйдет…