Зловещее светило

Егоров Игорь Александрович

The Crimes of Richmond City

Frederick Nebel

Преступления в Ричмонде

Фредерик Небель

переводчик — Юрий Балаян

Работая в самый разгар Великой Депрессии, Фредерик Небель (1903–1967) много писал для «Черной маски», «Грошового детектива» и других дешевых журналов, создавая десятки сравнительно реалистичных увлекательных рассказов. Их непременными персонажами были ирландец Кардиган, беспощадный детектив из агентства «Космос»

в Сент-Луисе, и крутой сыщик Донни Донахью, работающий на детективное агентство «Интерстейт». Наиболее значительной была серия рассказов о капитане МакБрайде и вездесущем репортере по имени Кеннеди, который часто оказывается в центре повествования и раскрывает не меньше преступлений, чем полицейский.

При жизни писателя были опубликованы два его детективных романа — «Вагоны идут на восток» (1934) и «Пятьдесят дорог, ведущих в город» (1936). «Преступления в Ричмонде» впервые вышли в виде пяти отдельных эпизодов в «Черной маске» в период с сентября 1928 по май 1929 года.

В то время в «Черной маске» из номера в номер часто публиковались крупные вещи; в частности, здесь были опубликованы четыре первых романа Дэшила Хэммета — в их числе знаменитый «Мальтийский сокол» и «Стеклянный ключ», — а также произведения Пола Кейна и Кэрролла Джона Дэйли.

Собака собаке волк…

Dog Eat Dog

1

Когда капитана МакБрайда внезапно перевели со Второго участка на Пятый, по управлению полиции прокатилась волна слухов. Новость тут же была подхвачена газетчиками и, разумеется, мгновенно долетела до преступного мира.

Да и как не заметить такое знаменательное перемещение! МакБрайд не только самый молодой из шефов участковых отделений полиции Ричмонда — ему чуть за сорок, — но и воистину гроза уголовников города. Этот стройный поджарый мужчина с квадратным подбородком и светлыми голубыми глазами отличался излишней, по мнению многих, прямотой суждений. Следует учесть, что Второй участок — очаг ночной жизни Ричмонда, в то время как Пятый по территории совпадает с пригородным районом Гроув-Манор и среди своих в шутку именуется иной раз Стариковской слободкой. Неудивительно, что перевод капитана МакБрайда на этот участок вызвал множество домыслов и пересудов.

МакБрайд по поводу нового назначения почти не высказывался. Он только чуть крепче сжал и без того стиснутые челюсти. В разговоре со своим преемником, капитаном О’Лири, он несколько иронически заметил:

— Что ж, к дому ближе.

И действительно, жил МакБрайд с женой и 18-летней дочерью в домике под вязами в том же пригородном районе Гроув-Манор.

На Пятый участок он пришел в конце августа и застал здесь обстановку совершенно идиллическую. Дежурный сержант трудился над пасьянсом, лейтенант в своем кабинете в служебное время кадил канифолью над схемой самодельного радиоприемника, нуждавшегося в ряде перепаек, улучшений и доработок. Удалившийся на пенсию предшественник МакБрайда на этом многотрудном посту преимущественно разгадывал кроссворды. Все патрульные и трое из четверых детективов — местные, пожилые, спокойные. Четвертый детектив лишь недавно сменил форму постового на цивильный наряд. Звали его Тед Керр. Этот 28-летний блондин отличался здоровым юмором, энергичностью, честолюбием и не уставал клясть сонное болото Пятого участка и злую судьбу, которая его туда забросила. Теперь он увидел здесь и МакБрайда.

— Да, кэп, не ожидал, что и вы попадете в эту трясину…

МакБрайд еще помнил время, когда Керр бегал по улицам в коротких штанишках. Он улыбнулся одной из

своих скупых улыбок:

— Ничего, Тед. Раз уж я здесь, придется смести паутину со стен и углов. Жаль только, что я никакого хобби не завел.

— Кэп, почему они вас сюда?

— Действительно, почему?..

МакБрайд скрипнул своим креслом, углубляясь в изучение каких-то папок на столе и давая понять, что тема закрыта.

Однообразные дни сменяли друг друга; так прошел месяц. Капитан чувствовал, как его засасывает скука. Однажды вечером, когда он сидел в своем кабинете и, взгромоздив ноги на стол, читал газетный отчет о жестоком убийстве на территории своего прежнего участка, к нему заглянул старый знакомый, репортер Кеннеди из «Фри Пресс».

— А, ты… — протянул МакБрайд.

Кеннеди уселся напротив:

— Решил тебя развлечь. Ты еще к столу не прирос, Мак?

— Скоро прирасту.

— Да, кто бы мог подумать… Бравый МакБрайд…

— Давай, давай. Пришел поиздеваться?

— Дюк Манола посмеивается…

— Пусть посмеивается.

Кеннеди пожал плечами:

— Поделом тебе. Не лезь выше положенного. Обычного жулика, мелкого карманника или итальяшку с пушкой сцапать — это пожалуйста. Но упаси боже замахнуться на святая святых нашего общества, на организованную преступность! Попытаться перекрыть неиссякаемый источник доходов наших столпов…

— Погоди, еще перекрою, — сверкнул глазами МакБрайд.

— Ага, еще не выкинул дурь из головы? — Кеннеди раскурил сигарету и выкинул спичку в открытое окно. — Хочешь с огнем поиграть? Но Дюка ты не слишком волнуешь теперь, когда сидишь здесь в болоте с лягушками да кузнечиками. Он заботливо и предусмотрительно устроил твой перевод и абсолютно спокоен. Я знаю, Мак. Многое знаю. Этого в газетах не напечатают. Устроив налет на клуб «Ник-Нак», ты наступил Дюку на любимую мозоль. И если бы только Дюку! Еще и его очень важному партнеру.

— Полегче, Кеннеди!

— Чего полегче? Мы здесь наедине, Мак. Со мной можешь за честь мундира не трястись. Я знаю, что судья Хаггерти — партнер Дюка по бизнесу в трех ночных клубах. Хаггерти метит в члены Верховного Суда, и бабок ему нужно немерено, чтобы туда протиснуться… то есть организовать вполне законную избирательную кампанию, я хочу сказать. Прошу прощения, оговорился. И судье Хаггерти вовсе ни к чему, чтобы какой-то лихой участковый капитан уменьшал его доходы.

МакБрайд смерил репортера острым взглядом, снял ноги со стола, открыл ящик:

— Выпей, Кеннеди.

Он вытащил бутылку и стакан. Кеннеди налил себе на добрых три пальца, опрокинул напиток в глотку, крякнул:

— Хорошо пошла, Мак.

— Повтори.

— Спасибо.

Кеннеди еще раз отмерил на три пальца, снова проглотил разом и уставился на пустой стакан. Подержав его в руке, тихо поставил на стол.

— Теперь, Мак, — сказал, наконец, репортер, искоса глядя на капитана, — скажу тебе, зачем я в твою деревню пожаловал.

— Мне мозги пудрить.

— Нет. Это лишь эпический зачин в моей манере… Из-за таких вот зачинов меня и поперли из отдела городских новостей.

Видимо, Кеннеди что-то и вправду знал. МакБрайду репортер иногда был очень даже по нутру, но иной раз он готов был вытряхнуть душу из этой газетной макаки. Если Кеннеди чуял малейшее дуновение, ему не надо было вертеть головой и хлопать глазами, чтобы определить, откуда ветер дует.

— Давай, не тяни, — подбодрил его капитан.

— Что ж, Мак. Дюк опять к тебе в руки просится.

— Слушаю.

Кеннеди едва заметно улыбался:

— Дюк приобрел старую пивоварню за Фармингвил-тернпайк.