Зловещий детдом
Шрифт:
– Тормози, – скомандовал он, когда крышка прошла между колесами и по всем подсчетам осталась сзади машины.
Труха сильнее, чем надо, надавила на тормоз. Колган снова повис на ремне безопасности и улыбнулся:
– Шумахер!
– Дальше что? – едва слышно спросила она.
– Выходим! – Колган открыл дверцу и поставил ногу на дорогу.
Труха сидела, вцепившись в руль, и глядела прямо перед собой диковатым взглядом.
– Лариса, – ласково позвал Колган, – хочешь ты этого или нет, но мне
Колган мог спокойно справиться сам. Но нужно было, чтобы Труха на собственной шкуре прочувствовала себя в роли соучастницы преступления. Это воспоминание должно въесться в каждую клетку ее организма.
Однако Труха никак не отреагировала, и он вышел. Обойдя машину с другой стороны, открыл дверцу. Труха развернулась на сиденье. Колган подал руку. Она вышла.
Колган подошел к багажнику и поднял крышку. В нос ударил запах парной крови и живого тепла, которое еще отдавало тело.
– И-ии! – пропищала Труха и повалилась на подкосившихся ногах.
Колган успел подхватить ее и тряхнул:
– Соберись!
– Все! Все… – она прижала виски пальцами.
Колган осторожно отпустил ее. Труха удержалась на ногах. Лишь ухватилась за кромку багажника, но тут же отдернула руку.
Он достал трубку сотового телефона и включил подсветку дисплея. Свободной рукой проверил карманы Плевка. Достав оттуда свернутые листы заявлений, протянул их Трухе:
– Возьми, это у него было.
Ничего не подозревая, Труха сунула заявления в карман шубки.
Колган стал искать ящик с инструментом, в наличии которого убедился, когда менял ей колесо. Достав оттуда небольшой спецломик, присел на корточки перед люком.
– Что ты собрался делать? – раздался над головой изумленный голос Трухи.
– Послушай, – он поднял на нее взгляд, – ты хочешь так вот, с трупом в багажнике, завтра на работу поехать?
– Извини, – она всхлипнула. – Просто мне страшно!
– Мне тоже! – буркнул Колган. – Лучше посвети.
Труха достала телефон.
При тусклом свете дисплея Колган отковырял по кругу чугунной крышки лед. Потом поддел ее, подхватил рукой и сдвинул в сторону. Оставалось свалить труп вниз. Он огляделся. На расстоянии вытянутой руки сплошная чернота. Лишь за постукивающими на морозе ветками кустов светились окнами дома нового микрорайона.
Колган выпрямился и посмотрел на замерший сбоку силуэт Трухи:
– Замерзла?
Она не ответила.
Колган склонился над багажником. Брезгливо морщась, просунул под скрюченное тело наркомана руки, обхватил его за шею и потянул на себя. Плевок издал протяжный квакающий звук. Охнув, Труха как подкошенная рухнула на лед.
Колган зло выругался, но не стал бросать начатое дело, а выволок труп, уложил на землю и свесил Плевка головой в люк. Однако сваливать тело вниз пока не спешил.
Он присел перед Трухой на корточки. Просунув ладонь под голову, приподнял ее и пошлепал по щекам.
– М-мм! – протянула она и открыла глаза.
– Ты меня пугаешь, – покачал он головой.
Однако Труха повела себя странно. Она отпрянула от него и закричала. От неожиданности он зажал ей ладонью рот. Проявив незаурядную прыть, Труха извернулась и в два счета оказалась на четвереньках, вонзив зубы ему в ладонь. В тот же миг лицо пронзила боль. Колган охнул и полетел на спину.
Оказавшись сверху, Труха принялась рвать его лицо ногтями.
– Ты что?! – каким-то чудом он схватил ее за запястья и тряхнул. – Это я!
Труха как-то вмиг вдруг ослабла:
– Господи!
– Успокойся, – продолжая держать ее руки, Колган встал сначала на колени, потом поднялся во весь рост и вынудил выпрямиться ее.
– Что это было?
– Ты упала в обморок, – пораженный реакцией, стал рассказывать он. – А когда пришла в себя, набросилась на меня.
– Но ведь я не видела тебя! – стала оправдываться она. – Прости!
– Ничего, – он, наконец, разжал ее руки и развернулся к трупу.
– Господи! – простонала она, разглядев лежащего на снегу Плевка.
– Сейчас, – Колган взял наркомана за щиколотки, приподнял и стал толкать.
Плевок соскользнул в люк. Раздался звук упавшего вниз тела.
Тяжело дыша, Колган стал устанавливать на место крышку люка:
– Я ведь ради нас с тобой стараюсь.
Матвей взял блин, не спеша свернул его рулетиком, обмакнул в растопленное масло и откусил.
Марта предпочла маслу мед. Смешно надувая щеки, она дула на чай, налитый в блюдце. Потом завороженно подносила его к губам и делала глоток. Матвей еще вечером заметил, что этот процесс вызывал у нее детский восторг.
– Как блины? – на кухню с улицы ввалился хозяин, ходивший поить скотину.
Горница вмиг заполнилась запахом парного молока, мороза и сена.
– Никогда не пробовала ничего подобного! – похвалила с набитым ртом Марта.
– Да чего же в них особенного? – засмущалась сидевшая с краю стола хозяйка. – Блин он и есть блин…
– Не скажите, – поддержал Матвей Марту. – От души все зависит. Научно доказано, что если готовить и при этом ругаться, вода, например, меняет свои свойства.