Злой гений Порт-Артура
Шрифт:
– Тяжело парням приходится, пора им ноги уносить…
Набег русских миноносцев (не китайцы же в ночной бой ввязались) на Бицзыво порядком удивил Фока, ведь в истории русские моряки сидели тихо в Порт-Артуре, как мыши под веником. Только сетовали на злую судьбу и утирали сопли, до дрожи боясь выйти в море. Хотя в составе русской эскадры было три быстроходных крейсера, что могли навязать бой легким силам противника, попытаться раздергать их.
Ведь, по большому счету, соревноваться с ними в скорости могли только четыре японские «собачки», каждая из которых по отдельности была слабее не только «Баяна», но и «Аскольда». «Новик» тут можно не учитывать,
Так что диверсии против транспортов с десантом не предпринимали. Впрочем, точно так же вела себя и армия, выполняя строжайший приказ Куропаткина: в бой не ввязываться, чтобы не понести потери. А те отдельные батальонные командиры, что по собственной инициативе пытались придвинуть свои роты к месту высадки, одергивались собственным начальством – самое худшее, что может быть для инициативных командиров. Странная война шла, в поддавки. Причем только с одной стороны – русской, а противник такой дурью не маялся.
Трудно понять логику Куропаткина в этой войне – он ухитрился проделать все, что шло во вред русской армии. Ведь любому военному ясно, что противнику нельзя давать ни малейшей возможности уцепиться за плацдарм, нужно сразу же скидывать вражеский десант в море – атаковать и еще раз атаковать, бросая все, что под рукою: артиллерию, пехоту, танки. Понятно, если у врага подавляющее господство в воздухе, у берега – линкоры, что лупят из 16-дюймовых орудий, а из танкодесантных кораблей по аппарелям сходит на берег бронетехника, тут ничего не сделаешь, лихим наскоком врага не уничтожишь! Так на дворе сейчас начало ХХ века, а не середина и тем более не окончание тысячелетия, иные реалии!
Десантных транспортов специальной постройки сейчас попросту нет, высадка идет пещерными способами, что апробировали флибустьеры Моргана. Солдат просто сгружают с бортов в баркасы и катера, и они направляются к берегу. С лошадьми, артиллерией и грузами поступают так же, так как быстрые способы постройки причалов здесь неизвестны. Артиллерийская поддержка десанта предусмотрена, только ведение огня на примитивном уровне – бинокль и прямая наводка, «вижу врага – стреляю».
О заградительном огне не ведают, как о переносе, средства связи примитивные, так как компактных радиостанций нет, да тут не каждый крейсер радиосвязь имеет. В лучшем случае обходятся набором сигнальных флагов, что на мачтах, что в руках матроса.
Без нормальной связи идет сплошная лотерея, а не высадка, если противник догадается поставить свои пушки на закрытые позиции. И вообще, при таком обеспечении подобные операции очень рискованны, если оппонент действует решительно и быстро, блокирует плацдарм с суши и наносит удары своими морскими силами по скоплению транспортов.
Генерал Куропаткин и командующий флотом Витгефт в прошлой истории не сделали ровным счетом ничего, играли в поддавки, хотя имелись вполне реальные шансы на успех…
Японцы не стали ждать отлива, сразу начали десантирование, как только наступил рассвет. Фок внимательно рассмотрел вражеский флот: четыре транспорта притоплены чуть ли не под планшир. Видимо, их торпедировали русские миноносцы. Одно небольшое судно на бок прилегло – глубины мелкие, не затонуло полностью, хотя народ соленой воды
Крейсера, а их хищные силуэты распознать было легко, немного придвинулись к берегу, но версты две с половиной расстояния до них было, никак не меньше, а это серьезно облегчало ситуацию.
Скорострельных трехдюймовок было всего на две батареи, и получены пушки артиллерийской бригадой месяц тому назад, так что расчеты успели подготовить и провести учебные стрельбы. Орудия стояли в трех-четырех верстах от морского берега, на отдалении, за возвышенностями. Для них успели подготовить закрытые и открытые позиции, к тому же число батарей «удвоилось». Просто две громоздкие батареи по восемь орудий превратились в четыре, более маневренных, по опыту Первой мировой войны. Сакральное число в четыре пушки, выведенное после кровавых боев. Тем самым, при хорошей огневой производительности и достаточном количестве снарядов, значительно вырастали шансы на успех, так как подавить четыре батареи на широком фронте для японцев будет гораздо тяжелее, чем две.
А вот батарея 87-мм пушек была придана повзводно батальонам, им предназначалась доля противоштурмовых орудий для стрельбы в упор картечью и обстрела гранатами. Понятное дело, что их будут обстреливать в первую очередь, но такая жертва была необходимой: кому-то нужно принять на себя залпы с крейсеров. Но тем самым обеспечивалась вполне комфортная стрельба из скорострельных пушек.
Пулеметы были расставлены для ведения самого страшного фланкирующего огня, прицел чуть выше или ниже в такой ситуации промахов не дает, пули всегда найдут себе жертву. Большого труда стоило объяснить расчетам, что от них требуется: к изумлению Фока, стрелять они умели, но о тактике не имели никакого представления. Да и сами пулеметы представляли собой нелепые конструкции высотой почти с трехдюймовую пушку – сплошные проблемы в маскировке…
Баркасы приближались к берегу, но таких было немного – видимо, попадали на глубокие места. Самые большие из весельных лодок встали, не дойдя до берега версту, солдаты дружно посыпались в море и медленно пошли к берегу по грудь в воде, держа винтовки над головою. Сигнала для открытия стрельбы не требовалось – как только первый баркас уткнется в берег, противоштурмовая пушка сделает выстрел, и сражение начнется.
Но пока вокруг стояла полная тишина, стрелки даже не высовывались из наспех отрытых окопов, не любопытничали, чего Фок особенно опасался: вдруг найдется глазастый сигнальщик с хорошим биноклем да заподозрит неладное? Русских всадников японцы видели, но не обращали на них внимания и огня не открывали – сотня верховых не противник для восьми батальонов, что первой волной пошли на берег.
Орудийный выстрел прогремел далеко на правом фланге, и сразу же началась стрельба из винтовок и пулеметов по всему фронту. Александр Викторович прекрасно видел всю картину: идущие по морю японцы стали падать в воду, и при этом редко кто из солдат всплыл на бурлящую поверхность. С баркасов падали в воду сраженные пулями японцы – путь на берег в этих ладьях Харона для них стал недостижимым, если только на противоположный берег Стикса.
Заговорили трехдюймовки, взявшие сразу максимальный темп – каждые восемь секунд гремели залпы. В небе над армадой лодок стали вспухать белые клубки шрапнели – тысячи смертельных шариков обрушились на водную гладь, осыпая заодно лодки с сидящими в них людьми. Но эта радостная картина избиения врага длилась с минуту, не больше.