Злой и коварный демон Буратино. Часть II
Шрифт:
– Ого! Какие мы смелые! А что ты скажешь на это? – правая ладонь Монти резко отклонилась в сторону.
Получив звонкую затрещину, Элеонора пошатнулась и тотчас повалилась на землю. Однако разъяренному мужчине было мало огреть женщину по голове. Для пущей верности он прошелся мыском сапога по ее ребрам, после чего отволок обмякшее тело в спальню и в буквальном смысле слова над ним надругался, дабы наглядно продемонстрировать, кто здесь главный.
– Ну что, усвоила урок, стерва? – болью отдалось в висках Элеоноры за миг до финального толчка.
– Усвоила, – жалобно простонала она, безучастно принимая внутрь продукт мужской
– Будешь еще мне перечить?
– Нет! Не буду! Прости!
– То-то! Быстро приводи себя в порядок, надевай передник и иди обслуживать гостей. На сегодня ставки отменяются. У нас есть дела поважнее.
Спустя два часа, когда за окном начало смеркаться, между Монти и его друзьями состоялся серьезный разговор. Разумеется, провинившаяся супруга не была приглашена к их столу. Да и куда ей? В результате семейной ссоры у бедняжки под глазом красовался темный синяк, а нижняя губа дала такую глубокую трещину, что из нее без остановки сочилась кровь. Благо хоть зубы остались целы, не то она могла бы запросто сойти за артистку из цирка уродцев, о котором рассказывал Аллан Кросби.
– Итак, парни, – подвел итог Монти после разъяснения сути проблемы, – судьба предоставляет нам шанс заработать кучу денег и убраться отсюда навсегда.
– В смысле? – вопросительно посмотрел на приятеля Малоун. – Ты же сейчас сам говорил, что Горлица собирается выкупить таверну твоей жены за бесценок. Кстати, где она?
– Да! Где Малая, Флек? – воскликнули Невилл с Персом. – Почему ее нет с нами?
"Малой" Элеонору звали уже года четыре, и все потому, что люди того времени страсть как любили давать друг другу клички согласно тем или иным человеческим недостаткам. К примеру, Монти прозвали "Бешеным" – за его буйный нрав, Малоуна прозвали "Щелкуном" – за его привычку щелкать суставами пальцев, Невилла прозвали "Раскосым" – за его раскосые глаза, а Перса прозвали "Неряхой" – за его вечно неряшливый вид. Нетрудно догадаться, вследствие чего маленькая женщина получила столь звучное дополнение к своему имени. Как же еще стоило ее величать при росте в четыре с небольшим фута? Уж точно не "Долговязой".
– Моя сварливая женушка на кухне посуду перемывает, – недовольно пробурчал Монти, с силой сжав кулаки.
– Это же входит в обязанности служанок, – возмутился Малоун, не веря собственным ушам.
– Теперь нет. Служанки дорабатывают последний день, поэтому ей следует восстановить утраченные навыки.
– Может, мы все-таки позовем Малую? – неуверенно предложил Перс. – Ведь обсуждать будущую сделку без хозяина имущества неправомерно.
– Ладно, ваша взяла. Если вы такие правильные, то зовите. Однако решающее слово все равно останется за мной.
– Договорились! – удовлетворенный ответом, Перс встал из-за стола и неспешным шагом отправился на кухню. Когда же он увидел, во что превратилась их общая подруга, его обуяла дикая ярость. – Какого черта, Флек? Сколько можно измываться над женщиной? Неужели в тебе не осталось ни капли сострадания?
– Сколько надо, столько и буду измываться, – озлобленно произнес Монти, даже не удосужившись посмотреть на результат своих трудов. – Моя жена! Чего хочу с ней, то и делаю! И никто мне не указ!
– Она была твоей, пока не начала выигрывать пари, – колко подметил Малоун. – Так что на будущее советую быть более сдержанным.
– Ты меня еще поучи, как вести себя с недоразвитой дурой!
– И поучу! Поскольку Малая далеко не недоразвитая.
– Хватит собачиться! – решила прекратить спор Элеонора. – Это ни к чему хорошему не приведет.
– Согласен, – взгляд Монти, наконец, коснулся изувеченного лица супруги.
– Тогда продолжай, – сдался Малоун, перейдя на спокойный тон.
– Ну, спасибо! Не то бы я сам не догадался, что мне делать. Значит, слушайте сюда внимательно. Раз от сделки отказываться нельзя, нужно извлечь из нее максимум пользы.
– Каким образом? – начал было Невилл, но тут же заткнулся, поняв, насколько неуместен его вопрос.
– Все очень просто. Сначала мы наберем у ростовщиков Слатфилда ссуд на строительство третьего этажа таверны. Дескать, нам не хватает помещений, где наши обольстительные служанки могли бы уединяться за соответствующую плату с посетителями, положившими на них глаз во время ужина. Затем провернем то же самое в двух соседних городках, сославшись на длительную волокиту, устраиваемую здешними толстосумами при составлении договоров. И уже потом придем к Горлице для подписания купчей.
– А дальше что? – вновь поинтересовался Невилл. – Обман ведь в конечном счете раскроется.
– Пускай раскрывается. Невелика беда. Если после подписания купчей в срочном порядке уехать в столицу, то кредиторам останется только кусать от досады локти. Или требовать возмещение ущерба у нового хозяина. Ха-ха-ха! Представляете, какое кислое выражение примет его лицо, когда на поверхность всплывут столь неприятные факты? Да он от обиды дар речи потеряет, превратившись…
– Почему именно в столицу? – перебила мужа Элеонора.
– Там проще всего смешаться с толпой.
– Ага, и всю оставшуюся жизнь опасливо озираться по сторонам, боясь, как бы на тебя случайно не обратили внимание солдаты.
– Что же ты предлагаешь? Поделись с нами своими соображениями, коль такая умная.
– Хорошо, можно и поделиться. Я предлагаю сесть на корабль и отправиться на нем в Новый Свет. Уж там нас точно никто не будет искать. При условии, что мы сменим имена.
– Глупость чистой воды. Новый Свет слишком далеко.
– Малая права! – в один голос прокричали друзья. – Новый Свет, новые возможности, новая жизнь! Ради этого стоит пойти на любые лишения, лишь бы поскорее отсюда убраться.
– Вы действительно так считаете? – покраснел Монти, кляня себя за то, что ему первому не пришла в голову подобная идея.
– Да, считаем.
– Учтите, плыть придется через океан.
– Нам без разницы. Пусть хоть через два океана.
– Выношу на голосование.
– Не утруждайся. Желающих ехать с тобой в столицу здесь нет. Мы выбираем вариант Элеоноры.
На осуществление дерзкого плана, совершенно справедливо приравниваемого слугами закона к мошенническим действиям и караемого десятью годами каторги, ушло не более двух недель. В силу отсутствия информации о секретных намерениях эсквайра Коллума Таббса заполучить таверну Элеоноры, ростовщики Слатфилда охотно ссудили ей пятьсот гиней сроком на шесть месяцев, попутно предложив воспользоваться услугами самой лучшей строительной бригады. Причем дело ограничилось одной простой распиской, что значительно облегчало задачу по сбору денег. Ведь в случае оформления закладной пришлось бы нанимать специального писаря, специализирующегося на копировании документов, и нести дополнительные расходы, исчисляемые сотнями гиней.