Злой и коварный демон Буратино. Часть II
Шрифт:
Проводив лейтенанта Хариссона до выхода, капитан вновь щелкнул щеколдой и сразу же подскочил к тумбочке. Во время разговора с незваным гостем он сильно боялся, что оттуда могут раздаться звуки, но еще больше его тревожило самочувствие красотки. Было бы весьма печально обнаружить внутри ее бездыханное тело, от которого нельзя избавиться без посторонней помощи.
– Милая, ты не задохнулась?
– Нет, – ответила Элеонора, высунувшись наружу. – Только ноги немного затекли.
– Слава богу! Скорей вылезай и приведи себя в порядок. Второй раз нам так легко выкрутиться не
– Да уж, игра с огнем еще никого до добра не доводила.
Вздохнув с облегчением, женщина ступила ногами на пол, выпрямилась во весь рост и принялась спешно зашнуровывать корсет. Затем она без малейшей капли стеснения задрала юбку выше живота и натянула панталоны, при этом настолько волнительно поведя пухленькими бедрами, что бедный Уолтон Спарроу чуть сам не свалился в обморок, мысленно окатив лейтенанта Харрисона потоком ругательств за его неожиданный визит.
– Во избежание подобных недоразумений предлагаю встретиться следующей ночью на твоей территории.
– Можно и на моей, – еле слышно хихикнула Элеонора, занявшись растрепанной прической.
– И не вздумай никому рассказывать о наших отношениях.
– Еще чего! Я же не дура, чтобы открывать всем подряд тайну собственного грехопадения.
– Правильно! О грехах лучше помалкивать, – покончив со своим обмундированием, капитан шагнул к двери, но вдруг остановился и нахмурил брови. – Ты пока здесь малость побудь, а потом так же через трюм отправляйся к себе.
– Ясно, – гребешок вернулся на прежнее место, закрепив в районе затылка объемистый пучок волос.
Капитан снова шагнул к выходу и снова остановился, поскольку за спиной раздался смешок.
– Знаете, сэр, – внезапно перешла на "вы" Элеонора. – Я тут подумала и задалась вопросом, что будет, если завтра моя каюта окажется для вас заперта?
– В смысле заперта?
– В прямом. Неужели вы донесете на меня лейтенанту Харрисону? Хотелось бы взглянуть, как он рассвирепеет, узнав правду на счет укрывательства преступницы.
– Ах вот, значит, в чем дело! – пришел в ярость Уолтон Спарроу, догадавшись, к чему клонит хитрая бестия, устроившая перед ним театральное представление. – Решила со мной поиграть?
– Нет! Просто хочу прояснить до конца ситуацию.
– Хорошо, сейчас я тебе ее проясню. Естественно, мистер Харрисон останется в неведении. Однако в Порт-Ройале ему придется сойти с корабля на берег, и тогда ты окажешься полностью в моем распоряжении. Когда же мне надоест наслаждаться твоим маленьким тельцем, тобой займется команда, предпочитающая действовать более напористо в отношении падших женщин. Дальше продолжать?
– Спасибо, не надо.
– Советую на досуге пересмотреть свое дерзкое поведение и сделать верный выбор.
– Попробую, но ничего не обещаю, – разнеслось по каюте уже после ухода капитана.
Если в противостоянии с Монти Элеонора одержала безоговорочную победу, то в противостоянии с Уолтоном Спарроу у них пока вырисовывалась ничья, а значит пришла пора обратиться еще к одному главному человеку на судне, который мог в корне изменить расстановку сил.
– Эй, дружок! – услышал юнга возле самого уха, перед тем как вытащить швабру из ведра. – Можешь оказать женщине услугу?
– Да, мэм.
– Найди матроса по имени Эдвин Даунинг и скажи ему, что я горю желанием с ним пообщаться.
– Вы уверены?
– Почему ты задаешь такой вопрос?
– Потому что он настоящее исчадие ада.
– Тем более. Заполучить в друзья исчадие ада весьма полезная штука.
– Как знаете. Мое дело вас предупредить.
– Спасибо.
Взглянув на полуют, где капитан с лейтенантом Харрисоном пялились в подзорные трубы, Элеонора сладко зевнула и отправилась к себе в каюту по верхней палубе, нисколько не заботясь о том, что ее может кто-то заметить. Даже наоборот, она хотела, чтобы ее заметили, поскольку это дало бы многим повод усомниться в порядочности одного из мужчин. Кого именно, значения не имело. Воспользоваться удручающим положением женщины, лишившейся защиты мужа, мог каждый, следовательно каждый являлся потенциальным объектом всеобщего порицания.
В течение следующих десяти часов Элеонора пребывала в глубоком забытье, полностью потеряв связь с окружающим миром. Сначала ей снился отец, предлагающий взять в руку пистолет и выстрелить из него по стае ворон. Затем перед глазами возник обнаженный Монти, предлагающий лечь на кровать и пошире раздвинуть ноги. В обоих случаях она ответила согласием, испытав удовольствие от меткого попадания, но не получив разрядки от короткого пятиминутного соития. Далее, мутную пелену развеял силуэт жуткого лысого типа, лихо взбирающегося по вантам на грот-мачту. Заметив внизу красотку, прогуливающуюся в неглиже, лысый тип громко присвистнул и полез назад, намереваясь завершить то, что не удалось сделать Уолтону Спарроу. Разумеется, красотка бросилась наутек, однако вскоре ей преградил путь лейтенант Харрисон, обнаживший свою длинную шпагу.
– Мэм, вы спите? – произнес юнга, настойчиво постучав в дверь.
– Секунду назад спала, – ответила Элеонора, ощутив сильную качку. – Что-то случилось?
– Нет, просто море штормит.
– Тогда в чем дело?
– Эдвин Даунинг ждет вас на баке.
– Прямо сейчас?
– Да.
– Хорошо, я скоро буду.
В любое другое время Элеонора потратила бы на сборы не больше десяти минут. И то основная часть времени ушла бы на мытье личика под рукомойником с последующим нанесением на него пудры. Теперь же фраза "скоро буду" вылилась в целых полчаса. Ведь помимо водных процедур для столь важной встречи следовало по-особенному нарядиться, дабы у пирата не сложилось впечатление, что он разговаривает с глупышкой, чьи слова не имеют никакого веса.
Сперва выбор пал на узкое платье из плотной ткани, верх которого был полностью закрыт, но потом Элеонора решила сменить образ замужней женщины на образ своенравной девицы и разложила перед собой, казалось бы, несовместимые вещи: просторную серую рубаху без воротника, черную бархатную жилетку, темно-зеленые индийские шаровары, широкий пояс с позолоченной пряжкой, коралловое ожерелье, несколько серебряных браслетов, камзол, шляпу с гусиным пером, а также укороченные красные сапожки на высоком каблуке.
Конец ознакомительного фрагмента.