Злыднев Мир.-2 Империя.
Шрифт:
…А самое главное, – у него не было ни малейшей охоты стоять тут, и сдерживать толпу, пытающуюся прорваться за Северную Ограду, чтобы по-свойски разобраться с Наследницей. И полгода не прошло, как эта самая Наследница, его Лома Гаста двоюродного брата под топор палача пустила. Самый перспективный, можно сказать представитель семейства Ломбов был…. В тридцатник с небольшим, уже до тысячника дослужился…. А поговаривали, что мог бы когда-нибудь и Командующим стать….. а самое главное, тысячник Ломб Витак, был ему как старший брат, всегда тащил за собой. Даже вот, в десятники протащить смог…. А его под топор…. Да еще и по какому-то абсолютно смешному поводу…. По пьяни в кабаке, ляпнул что-то не то…. То ли Аттия Бузму похвалил, то ли усомнился в том что он Самозванец…. Но какая-то сука подслушала, донесла, и на тебе пожалуйста…. А ты теперь тут стой, и эту самую Наследницу
Бабенка и наседающая за ней толпа усилила напор, немного вдавив легионера в глубь строя. …Слегка оторвав левую ногу от мостовой, Ломб Гаст толкнулся правой, и всей свой массой, не отрывая щит от груди, аккуратно толкнул разбушевавшуюся бабенку. Хорошо отработанное движение. Переместился-то всего на треть шага, восстановив линию строя, а бабенки отлетели назад, словно ядро от катапульты брюхом поймали, образовав на мостовой кучу-малу….
…Тут-то еще ничего…. Позади почти глухая стена Северной Ограды. Только маленькая калиточка в ней виднеется. Такая маленькая, что и телега не проедет, разве что ослика навьюченного провести…. Потому видно тут бабы и беснуются…. А вот в полукулломитре отсюда, там где Северная Калитка, или еще дальше у Центральных Ворот…, вот там настоящая драка идет. Говорят сброд повытаскивал из тайников запрещенные мечи и копья, а иные где-то и полные доспехи раздобыли. Так что там, это не тут баб щитами к калиточке не отгонять…. Знакомый десятник, пробегавший мимо с полчаса назад, говорил что бунтовщики уже с полсотни легионеров убили, а пораненных уже и считать перестали. Ну да уж можно догадаться чего такой успех этому быдлу стоил…. Небось на каждого убитого легионера, сотня горожан приходится…. Уж никак не меньше…. Чтобы завалить тренированного, закованного в доспехи легионера, это надо….
…Резкая боль где-то под коленкой заставила Ломба Гаста вздрогнуть и опустить глаза…. Какая-то соплячка…. Небось и двенадцати еще нет. С жалким хлебным ножиком…. Подползал стерва малолетняя, и подрезала ему сухожилие на ноге…. Ломб Гаст нелепо взмахнув руками, открылся и начал заваливаться куда-то вбок. Отшвырнутая мгновение назад бабенка, с истошным визгом прыгнула на него, и начала наносить удары небольшим, но вполне таким добротным кинжалом. Почти все эти суматошные, по бабьи нелепые удары лишь царапали по доспехам, но за мгновение до того как меч стоящего рядом легионера отправил бешенную сучку обслуживать Кондратия, один из ударов проник под забрало и прорезал горло…. Ломб Гаст умер несколько мгновений спустя, так и не сменив туповато-равнодушное выражение на лице… И он уже не видел, как в прорвавшуюся брешь ударила толпа.
Спустя несколько минут прорыв был ликвидирован, толпа отброшена назад…, но ценой немалой крови…. Нет не легионеров. Бедолага Ломб Гаст стал единственной жертвой. Еще парочка получила настолько серьезные ранения что пришлось покинуть строй. А вот бабенки, что в ярости забыли про страх и чувство самосохранения…., вот они то получили по полной…. Когда сотня слегка надавила вперед, а потом сдала на обратные позиции, перед строем лежало не меньше сотни тел…. Убитые…. И раненные…. Катающееся в городской грязи раненные, воющие, скулящие и разбрызгивающие по мостовой кровь и кишки…. До тех горожан, кто не видел этого лично, – слухи дошли со скоростью ветра. Даже те кто был нейтрален, и взял оружие только чтобы охранять свой дом и квартал от мародеров, – рассказ об избиении легионерами Наследницы, несчастных, мирных и ни в чем неповинных женщин, пробрал до самых косточек….. А уж вид порубленных женских тел….
…И тщетно сотник пытался кричать толпе что они тут по приказу самого Аттия Бузмы….. Тщетно сотня выстроив «черепаху» под градом камней, пыталась противостоять пылающим праведной местью мстителям…. – Силы были слишком неравны. Против сотни, выступили десятки тысяч…. Толпа смяла заслон, залив площадь перед калиткой морем собственной крови. А потом выбила довольно крепенькую дверцу, и ворвалась за Северную Ограду….
…А ведь он и правда был живой! Аттий Бузма почувствовал это еще когда вошел в Тронный зал. Но тогда он не придал этому значения. Тут и так было слишком много живого, и не лишенного магических способностей народа.
…Но когда он подошел к Трону…. К той незримой черте, пересекать которую не осмеливались даже самые туповатые и лишенные магических способностей существа…, – вроде слуг или мух. Даже они, подсознательно чувствуя удивительную границу между реальным и магическим мирами, предпочитали держаться на привычной стороне.
А вот он эту границу пересек без всякого трепета, и
Но чем придется за эти Власть и Величие расплачиваться? – Только ли расплющенным задом и оцарапанными руками? – Аттий Бузма чувствовал, как Трон говорит с ним об этом. Говорит, предупреждает и остерегает. …Нет. Не зло и враждебно. Не как врага или узурпатора. – Наш герой сразу понял что Трон признал его и готов допустить…, сотрудничать…, оберегать…. – (Очень сложно было объяснить это чувство взаимосвязи его и Трона.). – Но в тоже время, Трон предостерегал. Предостерегал и спрашивал, – готов ли Аттий Бузма принять на себя все те горести, тягости и страдания что получит вместе с Властью и Величием. Готов ли обречь себя на вечное одиночество? Готов ли стать мишенью для лести, интриг, заговоров и покушений? Готов ли принимать решения от которых зависят жизни миллионов людей, и расплачиваться муками совести за свои ошибки…? Готов ли взвалить на себя весь этот неподъемный для простого человека груз Власти, и нести его изо дня в день, из года в год, – до самой смерти? Потому что расслабиться, оступиться и уронить этот груз, – и будет означать смертный приговор!
…Только сейчас Аттий Бузма по-настоящему понял, почему Наследница несмотря на пять своих громких имен…, на жизнь с рождения во дворцах…, на свое презрение и чувство превосходства над всеми, – так и не осмелилась занять Трон. Возможно для обычного человека и было возможно заглушить все эти вопросы и предупреждения, слушая лишь своё честолюбие и жажду власти…, но для таких как Он и Она…, обладающих магическими способностями, – Трон звучал оглушающее, как голос собственной Совести. Игнорировать его, заглушить, свалить все на расшалившееся воображение и расшатанные нервы было невозможно. Он…, Она…, и подобные Им, не могли не воспринимать Трон как живое, разумное, и обладающее собственной волей существо. И от этого существа, даже у Аттия Бузмы, за свою жизнь повидавшего немало удивительного и даже невозможного, – мурашки бежали по коже и подрагивали ноги….. Потому-то Романа Комнус Виллия Кордиус Виллина и не осмелилась его занять…. А он?
Аттий Бузма понял что может…. Но не хочет.
Он способен тащить до конца своей жизни этот груз, но не станет этого делать. Потому что слишком много придется отдать за не нужные ему Власть и Величие. – Когда Трон показал все те тягости что ожидают Мэра, – наш герой вдруг осознал, почему же он, все последнее время так активно пытался избежать этой участи. Трон словно снял пелену с его глаз, прояснил глаза и прочистил мозги. – Он Аттий Бузма уже был одиноким изгоем. Он вырос один, без родных, без друзей, и даже без чужих, посторонних людей, которые все же признавали бы его себе подобным…. Он был чужим в мире людей, как впрочем и в мире помоечных псов или крыс, ибо и там и там, не имел своей стаи. Он научился выживать в обоих мирах. …Но жить…, – жить он научился только совсем недавно, когда приобрел друзей, товарищей, соратников…, и Ее. Ее, – высокомерную, раздражающую, ненавистную…, – но такую родную.
Он может сесть на Трон. Он может быть Мэром. Он, может даже возродить былое Величие Империи. – Но при этом, – он опять станет изгоем. Ибо Мэр, каким бы почетом он не пользовался, как бы перед ним не пресмыкались и угодничали, – в глазах людей, такое же инородное и чуждое существо, как и дикий, грязный и вонючий помоешник Эй в глазах горожан. …Он может сесть на Трон. Но дядюшка Кастий, никогда больше не осмелится называть его мальчишкой и сопляком…. Торус, ухватив за плечо не отшвырнет за спину оберегая от опасности…. И даже лучший его друг Цинт Виннус Оттон, больше никогда не осмелится разговаривать так же по дружески открыто и откровенно. Отныне и навсегда, в глазах окружающих он будет читать лишь почтительный страх, и желание как-то умаслить живого бога, в надежде получить какую-то выгоду. Заняв Трон, он снова, на сей раз добровольно, исключит себя из числа людей. …А ведь он столько сил приложил, чтобы попасть в это число….