Злыднев Мир. Дилогия
Шрифт:
– Чушь!!! Этими спорами, стишками и намеками, мы занимаемся сотни лет подряд. Мы их почти и не замечаем.
– Ага. Там, в Империи, это было приятным времяпрепровождением, вносившим толику пикантности и остроты в ваши, по большей части, скучные жизни. Но теперь, в Горах, – каждая обида будет восприниматься горше раз в пять-десять, и в конечном итого приведет к тому, что все единомышленники передерутся из-за бочек вина, стишков и косых взглядов.
– Но ты мой, НЕблагородный друг забываешь, что сейчас перед нами стоит куда более Высокая Цель, и грозит Большая Опасность. Так что думаю, – передраться из-за мелочей нам не грозит.
– Грозит мой друг. Еще как грозит. Поверь мне, я изучал эти приемы в Школе Ловцов. С помощью подобных мелочей, была свергнута не одна династия в варварских царствах, поднят не один бунт, или разбит надежный, казалось бы, союз. Против Главной Опасности, вы может и стоите
– Так значит я, и мой семья тоже…. – Вдруг всполошился Цинт Виннус Оттон.
– Надеюсь что твоей головы в списках нет, – успокоил его Аттий Бузма. – Разве только если удастся устранить меня. А до этого, ты будешь последней надеждой Мэра.
– …Но как нам тогда защититься от этих мелких уколов?
– Ну…. Главное оружие против такой тактики, – Правда и Знание. Так что на ближайшем собрании своих Благородных Юношей, ты и расскажешь своим единомышленникам про новую опасность. Надеюсь, это заставит кого-то лишний раз подумать, прежде чем сделать опрометчивый шаг. Ну а я…, А я возьмусь организовывать Ловчую Службу! Как ни смешно это звучит. Будем пытаться отлавливать шпионов и агентов Империи. А заодно и приглядывать за Благородными Юношами. Один хрен, не больно-то я вам всем доверяю.
– Когда-нибудь я на тебя серьезно обижусь….
– Ничего страшного. Главное не забудь скорчить скорбную физиономию на моих похоронах, а не лыбься как блин на сковородке.
А потом потянулись долгие и скучные будни. Караваны успели вернуться до первых настоящих снегов, обеспечив бунтовщиков провизией и оружием, и отправиться с новым заданием. Пополнение запасов было весьма кстати, потому как примерно сотня имперских легионеров пожелала остаться в Горах, и их надо было чем-то кормить. И к особому удовольствию Аттия Бузмы, одним из этих перебежчиков, стал Торус, принявший приглашение Аттия Бузмы стать его телохранителем.
Зато, в противовес примкнувшим, ряды бунтовщиков покинуло большинство горцев, которые не видели смысла торчать в неуютных казармах, раз до схода снега грабить Империю все равно никто не будет. Лучше уж провести это время дома, с семьей, хвастаясь перед земляками своими подвигами, а не маршируя по площади, или ползая по Горам, ради каких-то там тренировок и маневров. Возможно имперцам все это и было нужно, но горцы-то сразу рождаются воинами, и их специально чему-то обучать не было никакой необходимости.
И откровенно говоря, Аттий Бузма был этому рад. Он уже продемонстрировал Мэру свою силу, и дал намек на то что сможет поднять Большое Восстание. И теперь шляющиеся вокруг крепостей и поселков Благородных Юношей толпы вооруженных горцев, были явно лишними. Пусть уж сидят по домам. – Был большой шанс, что служба в Милиции показалась им скучной, и они вообще не вернутся назад, если только бунтовщики, по весне не бросят клич, или сами не нападут на Империю. Потому-то Аттий Бузма и не стал настаивать, или даже Приказывать им остаться. А вместо этого оставшись наедине, Договорился с несколькими воинами из каждого клана, чтобы они послали ему весточку, если в их селениях появятся люди, которые будут подговаривать их против бунтовщиков, или наоборот, – торопить напасть на Империю. Примерно так же он Договорился с людьми большинства Благородных Юношей. Чтобы те присматривали за своими хозяевами, и сообщили ему если те начнут дурить, или в их поселках появятся новые люди н настроения.
Он уже довольно неплохо освоился в науке копаться в мозгах и подчинять чужую волю. И потому почти не сомневался, что когда Ловчая Служба начнет мутить воду в его прудике, он это сразу узнает. Заодно он проехался по постоялым дворам Северного Пути, после чего в каждом из них появился конюх, слуга, или даже сам трактирщик, душой и телом преданные лично ему, и готовые сообщать о каждом подозрительном незнакомце.
Однако сейчас, как понимал Аттий Бузма, – его главным врагом была не Ловчая Служба или колдуны…. Его главным врагом была скука. Долгая бесконечная скука. Когда приходится неделями сидеть в своих домах, бесконечное количество раз обозревая одни и те же заваленные снегом вершины. Слушать свист ветра в печных трубах, и бесконечные разговоры об одном и том же. На такое были способны только дикари-горцы. Даже простой имперский мастеровой, и то привык к большему количеству развлечений, от выступления площадных трупп, загулов в кабаках, гладиаторских боев, карнавалов, армейских парадов, шествий жрецов, празднества различных гильдий…. Сложно было перечислить все возможности остановиться и поглазеть, а то и поучаствовать самому, которые предоставляла Империя своим даже самым ничтожным гражданам. А уж что говорить о Благородных Юношах, чья жизнь состояла сплошь из праздников и развлечений? – Даже страшно было представить, как они переживут бесконечную скуку горской зимы.
У него-то была привычная защита от скуки, – Работа. Еще в Школе Ловцов, в него накрепко вбили привычку заставлять себя трудиться физически либо умственно. – «Даже если Ловца несут в паланкине в бордель, он развалясь на мягких подушках и потягивая вино, – запомнит все повороты, характерные приметы местности, и лица встречных людей». – Так учили его наставники. – «И даже пусть это никогда ему не пригодится. – Главное чтобы мозги не закисли».
Как же заставить не закиснуть мозги Благородных Юношей? – Аттий Бузма долго думал над этим, а потом решил, что проще всего прибегнуть к старому испытанному способу, которым Благородные спасаются от скуки уже сотни лет. Он созвал чрезвычайное собрание Сената, постаравшись вытащить как можно больше Благородных Юношей из их селений и крепостей. Приехали не все. Но те кто остался дома, видимо и там нашли для себя какое-то спасение от закисание мозгов. Съехавшихся же, Аттий Бузма загрузил планами обустройства и составлением законов их Новой, пока не существующей, (и вряд ли имеющий шанс на существование) Империи. Подражая отцам, Благородные Юноши немедленно разделились на фракции и партии, и начали долгое обсуждение плавно перешедшее в политические разборки, споры, подковерные интриги, заключение тайных союзов, предательства и прочие радости политической жизни, к которым Благородные Юноши привыкли с детства.
Минусом всего этого было то, что теперь и Аттию Бузме пришлось время от времени влезать в эту песочницу ради третейского судейства и урегулирования споров чересчур разошедшихся противников. А плюсом, – помимо того что Благородные Юноши не кисли от скуки, – его завалили грудами доносов и докладов, благодаря которым он держал руку на пульсе всех происходящих в среде Благородных Юношей событий, а также узнал немало нового об их прошлом, настоящем и возможном будущем. О таком не могла мечтать даже Ловчая Служба! Частенько, сидя вечером у пылающего очага, за кружками горячего вина или шшаца, они с Цинтом Виннусом Оттоном и тихонько сидящей в уголке Шшасой перечитывали наиболее «замечательные» доносы, ухахатываясь над избранными местами. И это тоже спасало их от долгой зимней скуки.
Чем еще развлекался Аттий Бузма в эту зиму? – Ловил шпионов.
В раскинутую им сеть, попалось шесть Ловцов. Сопротивляться его методу Допроса, они не смогли, и быстро сдали своих связных, агентов, и начальников. Заодно рассказали про успехи и достижения. Кого успели завербовать, кого пошантажировать, кого запугать…. Аттий Бузма принял соответствующие меры, устранив парочку генералов Ловчей Службы, забравшихся слишком далеко в Горы, перевербовал нескольких агентов, и поговорил с объектами вербовки, шантажа и запугивания. – В общем рутина. Копаться в чужих мозгах стало слишком привычно, и потому скучно. Куда интереснее было писать послания Мэру, пытаясь облапошить его, не прибегая к действию Магии. Так что когда Цинт Виннус Оттон получил ответное послание с первым серьезным предложением поговорить, – это показалось Аттию Бузме истинной победой. Куда более важной, чем разгром пяти сотен имперских легионеров. Первое послание было подписано Личным Секретарем Мэра Романом Актусом. Однако внимательно вчитавшись в каждую строчку, Аттий Бузма узнал в нем немало оборотов и фраз свойственных самому Мэру. Послание было достаточно нейтральным, и состояло по большей части из приветствий и пожеланий доброго здоровья самому Цинту Виннусу Оттону, его жене и будущему ребенку. Из чего можно было понять, что Мэр внимательно приглядывает за своим подданным и хорошо знает его слабые места. В ответ Аттий Бузма и Цинт Виннус Оттон составили столь же туманное послание, в котором высказывалась мысль, что ребенку будет весьма полезен приморский климат на побережье, где лежит одно из загородных поместий Цинтов, и ностальгические воспоминания о том как прекрасен дворец Цинтов в Городе, особенно если присоединить к нему соседний особняк Валегиев, и вскользь упомянуто, что вот уже восемьсот лет, каждый представитель очередного поколения рода Цинтов верно служил Империи в Сенате.