Злыднев Мир. Дилогия
Шрифт:
Как ни хотелось Вождю броситься на помощь своим товарищам, но он не сделал ни шага в сторону жаркой битвы, что разыгралась у него за спиной. Все что он мог, это тревожить войска Ярла внезапными атаками. Пару из них он возглавил лично, и в яростной схватке, на несколько мгновений забывал и про разных зверьков, терзающих его желудок и про подозрения терзающие его сердце.
Неизвестно что помогло больше, эти атаки или сопротивление солдат Большого Шишки, но оба лагеря продолжали держаться, нанося существенный урон войскам противника.
Но вот, эти мучительные часы ожидания и неизвестности,
На востоке его наблюдатели засекли большие клубы пыли, которые могла поднять только приближающая конница. И почти одновременно подскакал вестовой, сообщивший, что Полк Лучших, во главе с Одноухим, приближается с запада.
Наконец-то Вождь мог отойти от, может и выгодной, но такой тягостной роли обороняющегося, и взять инициативу в свои руки.
Расположение войск Ярла, к тому времени было хорошо известно из донесений лазутчиков, и общая картина предстоящего боя уже сложилась в голове у Вождя.
Сам Вождь, не дожидаясь подхода Полка Лучших, немедленно ударит на основные силы Ярла, в данный момент осаждавшие обозный лагерь. Завяжет бой, оттянет врага на себя и дождавшись подмоги окружит и уничтожит проклятого врага.
А конница тем временем, зайдет с тыла войскам Ярла, которые противостоят основные силы Армии. Этих войск было не так много, и внезапный удар кавалерии, даже если не разобьет их, то заставит забыть об ударе в спину вышедшим на помощь обозному лагерю солдатам Вождя.
На встречу коннице и Полку Лучших, немедленно были посланы сразу несколько гонцов, (для верности), с необходимыми приказами.
А томящиеся в ожидании войска, словно сбросив с себя состояние понурого ожидания, радостно готовились к драке. Всем не терпелось наконец-то по настоящему схватиться с врагом. И искупить перед товарищами, которые сражались почти весь день, буквально в нескольких шагах от них, грех долгого бездействия.
Бой начался быстро и яростно. Почти мгновенно солдаты Вождя смели блокирующие их позицию части противника. А затем, гоня перед собой толпу, в которую превратились некогда регулярные части Ярла, набросились на основные силы, торопясь придти на помощь своим соратникам.
Помощь пришла вовремя. Практически вовремя. То есть именно тогда, когда Ярл, измотав почти все свои силы, и положив огромное количество бойцов, практически взял обозный лагерь.
Любой командир мог бы гордится такими солдатами, что служили под началом Вождя. Никто из этих, по большей части «нестроевых», не дрогнул перед лицом врага и достойно принял смерть, захватив с собой столько противников, сколько смог прикончить.
И командовал ими не вороватый снабженец, а настоящий боец. Он сумел превратить вверенную ему позицию в крепость. Даже сейчас, будучи почти разгромленным, этот наспех поставленный лагерь выглядел крепким орешком. Со стороны леса и болот, откуда враг и так не мог пододвинуть существенные силы, лагерь был укреплен засеками и частоколом. А те направления, где штурм был возможен, были превращены в настоящие крепости, со стенами, из нагроможденных в несколько этажей возов и телег, и даже наспех выкопанными рвами.
Чтобы преодолеть все это, враг заплатил высокую цену. Все подходы к лагерю и сами укрепления были завалены телами штурмующих и защитников. В местах наиболее яростных атак возвышались целые груды тел, по которым штурмующие пытались перебраться через импровизированные стены, или разобрать завалы.
Но стены, даже самые высокие, – ничто, если их не защищают настоящие воины. Эти «нестроевые» части, своим упорством и мужеством, сорвали планы Ярла. Бойцы Армии честно выполнили свой долг, своей гибелью принеся победу своему Вождю.
В одном месте, где судя по всему сражение проходило особенно яростно, Вождь увидел Большого Шишку. Тот лежал в простых армейских доспехах, со своим легендарным мечом, и обычным солдатским щитом. Разве что доспехи эти и щит, были изрублены до неузнаваемости, а меч зазубрен и изломан о доспехи и мечи тех, кто валялся вокруг него.
Валялись, словно доказательство его преданности Вождю и верности ИХ делу.
А в глазах….. В глазах…. В глазах мертвого Большого Шишки навечно застыл укор Вождю. Укор за все его подозрения и плохие мысли о себе, его верности и постыдном происхождении. Взгляд этих мертвых глаз сверлил спину Вождя, даже тогда, когда он отъехал на расстояние нескольких полетов стрелы, – добивать отброшенного в сторону врага.
Вот тут уж Вождь не торопился, в этом просто не было необходимости. С одной стороны, Ярл был прижат к непроходимому болоту, с другой, его прижимал Вождь, с третьей, вот-вот должен был подойти Безопасность с кавалерией, а со спины, – Одноухий с Полком Лучших.
Это была победа. Ярл попал в ловушку, из которой ему уже не дано было выбраться. И как бы не повернулись события, – Вождь не собирался оставлять его в живых. Ярл был обречен с того момента, когда Вождь увидел мертвые глаза Большого Шишки.
Когда послышались звуки продирающегося сквозь лес войска, (кавалерия), – Вождь отдал приказ двинуться на врага. Его славные соратники двинулись тремя колоннами, давя на центр и сковывая фланги.
Затем им в бок ударили появившиеся вместо кавалерии копейщики Ярла, сминая левофланговую колонну и охватывая тыл. Вражеские лучники осыпали градом стрел продолжающую атаковать центральную колонну.
Спустя полчаса яростного боя, все три колонны были смяты и окружены. Правый фланг был разбит внезапной встречной атакой конницы Ярла. Центр, обращен в испуганную толпу, а левого фланга просто не существовало.
Ни о кавалерии, ни о Полке Лучших, не было даже слышно. Они просто пропали. И никто даже больше не спрашивал, – куда?
Это могло означать только одно, – предательство. Причем предательство сразу двоих ближайших соратников Вождя.
Но главное, – это означало конец дела Вождя. Конец всему, ради чего он трудился и сражался. Всего чему он посвятил свои лучшие и самые плодотворные годы жизни. И единственное, что он мог еще сделать, – это принять достойную смерть.
Его Армия, уже превратилась в разрозненную толпу. Большинство пыталось удрать в еще оставшиеся в кольце окружения прорехи. А те, кто или не хотел удирать, или уже не мог, – продолжали обречено драться, или сдавались в плен. Единственный отряд, на который еще мог рассчитывать Вождь, – были трое его вестовых, мальчишка знаменосец, да десяток охраны.