Злые чары Синей Луны
Шрифт:
Чанс надолго умолк.
— Что было дальше? — спросила, наконец, Фишер. — Что сталось с демоном?
— Я убил его, — просто ответил Чанс. — Что еще я мог сделать? Нельзя же было позволить ему болтаться в окрестностях города, а отправлять его — вспомнившего, кем некогда был, — обратно в Черный лес было бы жестоко. Поэтому Чаппи прижал его к земле, а я отрубил ему голову. После этого он принял человеческий вид, так что я похоронил его на кладбище рядом с членами его предполагаемой семьи. Разумеется, без памятной надписи. Я не знал его имени, а в городе спрашивать не стал. Это только огорчило бы людей.
— Ты не мог поступить иначе, — сказал Чаппи. — у
— Он просто хотел домой, — повторил Чанс.
— Как и все мы, — добавил пес.
— Когда мы вернулись в Лесной замок, мне сказали, что в мое отсутствие король Харальд был убит, — продолжал Чанс. — Враги добрались до него, а меня не оказалось рядом, чтобы защитить моего сюзерена. Если бы я не гонялся за этим демоном…
— Король все равно бы погиб! — рявкнул Чаппи. — Короля охраняли сэр Вивиан со своими гвардейцами и волшебные щиты проклятого Магуса, но убийца все равно до него добрался. Что бы ты мог сделать такого, чего не сделали все эти люди?
— Не знаю, — отозвался Чанс. — А поскольку меня там не было, то и не узнаю. Никогда.
Вскоре, оставив позади Черный лес, они выехали на полянку, которую Хок узнал. По идее он не должен был ее узнавать — полянка выглядела в точности так, как любая другая, — но всем своим нутром, душой Хок ощутил ее особенность. Фишер пришлось натянуть вожжи и сдать назад, чтобы поравняться с мужем. Ехавший впереди Чанс заметил задержку не сразу, и Чаппи пришлось окликать его. Юноша быстро развернул коня, рука его уже потянулась к секире, но никаких признаков угрозы не обнаружил. Пели птицы, зеленела роскошная густая трава, высились гордые деревья. Просто очередная лесная поляна.
— Ты тоже узнаешь это место? — спросил Хок у Фишер.
— Разумеется. Как не узнать?
— Эй, не посвятите ли нас в эту тайну? — окликнул супругов Чаппи, подходя к ним вместе с Чансом.
— Здесь мы встретили князя демонов, — сказал Хок. — Тогда здесь билось гнилое сердце Черного леса. Здесь я призвал Радугу, чтобы изгнать темноту. Здесь мы вынырнули из долгой ночи, а Черный лес отошел к своим исходным границам. И здесь Верховный маг сообщил мне о том, что мой отец, король Иоанн, мертв.
— Черт, — негромко произнес Чанс. — Неужели это то самое место? Про него говорится во всех песнях, но никто точно не знал, где конкретно оно находится. Он с энтузиазмом огляделся вокруг, пытаясь увидеть то же, что Хок с Фишер, но видел только лесную поляну. — Это живая история! Здесь должна быть… не знаю, стела или алтарь, или что-нибудь. Чтобы люди могли устраивать сюда паломничества…
— Нет, — сказал Хок. — Пусть это место останется легендой. Реальность только разочарует их, как разочаровывает она сейчас тебя. Никакая действительность не смогла сравниться с тем великолепием, что представало твоему мысленному взору, когда ты пытался вообразить себе это место. Поляна сама по себе не важна. Имеет значение лишь то, что мы тут совершили.
— А кое-что из сделанного или увиденного здесь нам лучше держать при себе, — добавила Фишер. — У нас до сих пор случаются кошмары.
— Я бы отдал все, что угодно, лишь бы стать частью подобного подвига!
Рука Хока медленно поднялась к лицу, словно старые шрамы снова потревожили его.
— Ты смотришь на эту поляну и видишь только благодать, и чудо, и торжество света. А мы вспоминаем ужас и боль. Мы едва не потеряли все. Я видел, как моего отца предал самый старый друг. Я видел мою Джулию, искалеченную живым кошмаром —
— Мы помним мрак, — сказала Фишер. — И всегда будем помнить один только мрак.
Чанс услышал в их голосах отвращение и снова оглядел поляну, напряженно пытаясь разглядеть хотя бы частицу их воспоминаний, но у него ничего не получалось. Чанс решил сменить тему:
— Ваше высочество, вы сказали, что на этом месте видели своего отца в последний раз.
— Хок. Теперь я просто Хок. Но — да. Он был жив, когда мы изгнали князя демонов, и успел увидеть, как Черный лес отступает, но напряжение оказалось слишком сильным для короля. Он умер здесь, и Верховный маг колдовством заставил тело исчезнуть. Он так и не объяснил почему. Мол, он сделал то, что было необходимо, — и все. А, зная то, что я знаю о своем отце и его роли в наступлении долгой ночи, я никогда не расспрашивал Верховного мага. Не думаю, что мне хотелось бы услышать ответ.
— То, что ты слышишь сейчас, не является частью легенды, — напомнила квестору Фишер. — И если достаточно умен, ты не станешь повторять услышанное.
— Разумеется, нет, — поспешно согласился юноша, хотя на языке вертелась еще уйма вопросов.
— Долгое время я до конца не верил в отцовскую смерть, — продолжал Хок. — Я не видел тела. Я так и не попрощался с ним… Но чем больше я слышал о том, что творится в Лесном королевстве, тем яснее мне становилось: король Иоанн должен быть мертв. Он просто не мог продолжать скрываться, когда столько всего происходит. Он вернулся бы с берегов самой смерти, чтобы отомстить за убитого сына! Стало быть, он умер. Как и Харальд. Следовательно, остаюсь только я. Последний в роду. Конечно, есть еще Стефен, Харальдов сын, но он наполовину принадлежит Горам. Я мог бы стать королем, если б захотел, у меня есть такое право. Можно сказать, это мой долг.
— Но ты не хочешь быть королем, — напомнила Фишер.
— Нет, — ответил Хок. — Не хочу.
«Снова пора менять тему» — подумал Чанс.
— Боюсь, смерть Верховного мага также не подлежит сомнению. Магус сообщил нам о ней, когда явился ко двору объявить себя избранным преемником старика. Король Харальд счел необходимым убедиться в том, что Верховный маг действительно почил, поэтому он послал нескольких эмиссаров проверить истинное положение дел, что те и исполнили. Признаться, весьма неохотно. Они обнаружили Верховного мага скончавшимся. Он сидел в кресле в опустевшей башне. Посланники короля обрушили проклятую башню ему на голову, превратив ее в надгробный памятник. А может, они попросту понадеялись, что тяжести камней хватит, чтобы удержать его дух, дабы он не начал бродить по окрестностям.
— Я все еще в ярости по этому поводу, — вставил Чаппи. — Варвары! Это был мой дом.
— Сколько смертей, — устало проговорил Хок. — Неудивительно, ведь мы так долго отсутствовали.
Они продолжали путь через лес. Шли дни. Теперь им попадалось немало участков с погибшими деревьями на бесплодной земле — мрачные отметины долгой ночи. Эти участки до сих пор не возродились. Может быть, они вообще не возродятся никогда. Встречались деревья без листьев, чьи темные, сгнившие стволы рассыпались от одного прикосновения, и целые поляны, где ничего не росло, а сама земля высохла и потрескалась. Там стояла тишина, потому что ни одна живая тварь не заходила в такие места, и даже птицы и насекомые избегали их.