Злые улицы 2
Шрифт:
– Она совсем плоха, и кажется, вот-вот умрет. А у нас нет денег на похороны. Что скажут наши предки, если ее похоронят в крематории за государственный счет? Что, если она не будет лежать в освященной земле, как это положено истиному христианину. О горе нам!
– Ты пришел просить денег?
– спросил я, наконец-то понимая, о чем идет речь.
– Да! Мистер Бонпенсьеро, прошу, помогите мне! Мое сердце не выдержит, если…
Я взял конверт, открыл его, пересчитал. Внутри было три с половиной сотни. Вернув деньги обратно, я взял со стола очередной листок бумаги и написан на нем номер доктора, который штопал нас после ранений, Гильермо.
– Не кричи, - прервал я его.
– Возьми деньги и номер, позвони, скажи, что ты от Томми Бонпенсьеро. Этого хватит на прием и лекарства, врач поможет твоей жене. В этом и следующем месяце мне ничего платить не надо, лучше позаботься о ней. Купи хорошей еды, фруктов, я не знаю, пусть выздоравливает.
– Правда?
– спросил Корнелио.
– Спасибо, мистер Бонпенсьеро! Вы вернули мне надежду! Я обязательно отблагодарю вас! Обязательно!
– Иди уже к своей жене, - ответил я, потому что от его воплей у меня начала болеть голова.
– Да, если понадобится еще какая-то помощь или деньги в долг, позвони.
– Спасибо, спасибо, спасибо!
– закричал он и, пятясь задом, вышел из комнаты.
Очередная порция очков лояльности. Ну, неплохо, правда три с половиной сотни в минусе. Зато сделал доброе дело, если Гильермо, конечно, действительно сможет помочь его жене. Впрочем, это уже не мое дело.
Кофе успел остыть, превратившись в невкусную бурду. Я залпом опрокинул в себя стакан, отложил его в сторону, и принялся ждать следующего посетителя. Впрочем, много времени не прошло, дверь скоро открылась.
– Добрый день, мистер Бонпенсьеро!
– поприветствовал меня еще один мой знакомый, Фабиано Пьяцца, хозяин книжного магазина через дорогу от моего дома.
– Я пришел поговорить с вами.
Я только хмыкнул. Как будто тут хоть кто-то приходит за чем-то другим.
– Я пришел просить справедливости, - сказал он.
– Полиция не хочет браться, не хотят выполнять работу, за которую мы платим наши налоги. И вот я пришел к вам.
– Что случилось, Фабиано?
– спросил я.
– Присаживайся, мы поговорим.
– Мою сестру обидела шпана с соседней улицы. Это все Франческо Бевилаква, этот testa di cazzo, и его шпана! Они не дают ей прохода несколько дней, и на этот раз зашли слишком далеко!
– Они изнасиловали ее?
– спросил я.
– Madonna, нет! Но они пытались. К счастью Аньезе успела убежать и спрятаться. Мистер Бонпенсьеро, я прошу вас что-нибудь сделать с ними. Помогите нам, весь район страдает от них!
Я знал, о чем они говорят. Этот Франческо был сыном иммигрантов первой волны, единственным. Родители его умерли, и он остался совсем один. Парень не закончил школу, сколотил банду, и стал заниматься мелким грабежом на улицах. Мне на него уже жаловались и, наверное, если бы я взялся за это дело раньше, то смог бы направить их на путь истинный и, возможно, приобщить к нашему делу. Но теперь придется действовать иначе.
Попытка изнасилования - слишком серьезный проступок, совершенно недопустимый для человека чести. Теперь, если я начну вести с ним дела, то на меня начнут коситься, ведь в нашем квартале все знают все обо всех. И получается, что придется его наказать. Не убить, нет, убийство - слишком жестко, но напасть, отметелить, переломать все кости - это да. Короче говоря, это задание не только на лояльность, но и на авторитет.
– Я понял тебя, Фабиано, - кивнул я.
– Я займусь этим сегодня же. Ублюдки, которые посягнули на честь твоей сестры не уйдут без наказания.
Съездим сегодня же, разберемся. Я ведь не только деньги с них дою, я еще и за порядком присматриваю. Не думаю, что проблемы будут, но на крайний случай можно было бы привлечь кого-нибудь из людей Джо. Вот сейчас, кстати говоря, помощь Джулиани могла бы пригодиться.
Принимаю квест, киваю НПС.
– Не волнуйся. Можешь идти, завтрашнее утро эти парни встретят в больнице.
– Спасибо, мистер Бомпенсьеро, - низко поклонился хозяин книжного.
– Я знал, что о вас говорят неправду, что на самом деле вы - человек чести.
– Что?
– поднял я на него взгляд.
– А что обо мне такого говорят?
– Ну… Я думал, вы и так об этом знаете…
– Да говори уже прямо, - попросил я.
– Кто и что обо мне такого говорит?
– Рассказывают, что вы убили Фредерико, старого барбера. Он, конечно, был сварливым стариком, но люди все равно считают, что он не заслужил такой участи.
– Хорошо, я понял. Можешь идти.
Значит слухи о барбере уже разошлись. Труп полиции все равно не найти, уборщики свое дело знают, а нет тела - нет дела. Правда, заведение теперь стоит пустым. Кстати говоря, не выкупить ли мне еще и его? Площадь там небольшая, так что денег должно хватить, а открыть там… Да хоть что можно открыть, хотя бы и ту же букмекерскую контору…
Дверь снова открылась, и в помещение вошел совсем молодой парень, на вид лет четырнадцати. Он был одет в рабочую куртку с длинными полами, и кепку, которую при входе в помещение, стащил. Да уж, странную одежду раньше шили для детей, по сути такую же, как для взрослых, только размерами меньше.
– Мистер Бонпенсьеро?
– спросил парень.
– Я пришел поклониться вам от своего отца. Мы переезжаем в ваш район, собираемся открыть здесь аптеку. Отец сказал, что если вам что-то понадобится, то вы всегда можете обратиться к нему. А еще он передал вам вот это.
Он положил на стол конверт. Я заглянул внутрь, там лежали деньги. Немного, четыре пятидесятидолларовые купюры.
– Как тебя зовут, малец?
– спросил я.
– Пьетро, - ответил он.
– Пьетро Феделе.
– Хорошо, Пьетро, - кивнул я.
– Значит, твой отец хочет быть моим другом?
– Это было бы для него высшей честью, - парень поклонился.
– А чего тогда сам не пришел?
– прищурился я.
– Почему тебя послал?
– Ремонт, мистер Бомпенсьеро, - ответил парень.
– Очень много разных дел, за рабочими постоянно глаз, да глаз нужен. Но он готов платить вам долю, знает, как идут дела в этом районе. Так что не беспокойтесь, он очень вас уважает.