Злым ветром
Шрифт:
Да, дел с Зурихом и по одной Москве хватает. А тут еще пять других городов и пять человек там. Интересно, что узнал Валя Денисов об этих людях, какие данные сообщили ему наши товарищи оттуда?
Но как только я приезжаю к себе в отдел, на меня обрушивается ошеломляющая новость: убит Олег Иванович Клячко, врач из Куйбышева.
Значит, «окончательный расчет» все-таки состоялся.
Глава 6
НАДО
Итак, убит Олег Иванович Клячко, врач из Куйбышева. Сообщение об этом было получено еще утром, и к моему приезду Игорь и Валя Денисов многое уже успели выяснить.
Труп был обнаружен случайно близ железнодорожного полотна, в ста километрах от областного центра, много севернее Москвы. Он был зарыт в снег, и если бы не собака одного из местных жителей, то пролежал бы там, наверное, до весны. Клячко был убит ударом в затылок каким-то тяжелым предметом. По заключению медэксперта, смерть наступила три дня назад — на следующий день после отъезда Клячко из Куйбышева. Ни документов, ни денег при нем обнаружено не было. Однако в одном из карманов пиджака оказался старый рецепт, выписанный им на бланке куйбышевской городской поликлиники. Местные органы милиции немедленно связались с Куйбышевом. А в это время Валя Денисов запрашивал там данные о Клячко. И ему тут же передали сообщение об убийстве.
После этого уже Игорь связался с тем областным центром. И он же сделал первый важный вывод из полученных данных: оказывается, Клячко был убит на железнодорожном перегоне от этого областного центра к Пунежу.
Мы сидим в прокуренном кабинете Кузьмича, Игорь как раз докладывает обо всем этом происшествии.
— Я продумал вопрос с Пунежем, как вы приказали, — обращается он к Кузьмичу. — И мнение свое изменил. Они собрались именно там. Хотя это и глупо. В маленьком городке каждый приезжий на виду.
— Они могли собраться в том областном центре, — негромко и спокойно замечает Валя.
— Нет, — возражает Игорь слишком, пожалуй, резко. — Зачем тогда Клячко сразу же едет в Пунеж? Скорей всего кто-то встретил его в том городе, и дальше они поехали вместе. И этот человек…
— Стойте, стойте! — вдруг вспоминаю я. — Ведь письмо на имя Николова в гостиницу пришло как раз из того города, по-моему. Помните? Где это письмо?
Письмо мы тут же находим в Валиной папке.
— Все равно, — упрямо говорит Игорь. — Его мог написать тот человек из Пунежа, а отправить из областного центра.
— Ну-ка, Денисов, доложи, что сообщает Куйбышев об этом самом Клячко, — говорит Кузьмич.
Валя невозмутимо достает из папки еще один листок и, поглядывая в него, докладывает:
— Клячко… Тридцать семь лет… Врач городской поликлиники, стоматолог… Холост. Живет широко… То есть жил, — очень спокойно поправляет себя Валя и дальше говорит о Клячко уже в прошедшем времени: — Подозревался в скупке золота и незаконном изготовлении протезов и коронок. В прошлом он зубной техник.
— Скорей всего именно к нему и приезжал Зурих, — вставляет Игорь. — Наверное, его-то и видел на перроне Страхович.
— Между прочим, — говорю я, — по паспорту Клячко три дня жил в Москве Мушанский, помните?
— Все, что касается Клячко, теперь особенно важно. Особенно, — задумчиво произносит Кузьмич.
Он снимает трубку внутреннего телефона к набирает короткий номер. Я слежу за его пальцем
— День добрый, — гудит в трубку Кузьмич. — Это Цветков. Ну правильно, вечер. Вот что. Просьба есть. Как у тебя с Мушанским, психологический контакт найден? Тогда допроси его, будь добр, насчет еще одной кражи. Паспорт на имя Клячко Олега Ивановича. Записал?.. Мушанский жил по нему в Москве…
— И вот что надо еще сделать, — говорит Кузьмич, вешая трубку, и поворачивается к Игорю. — Свяжись-ка с Куйбышевом. Пусть они немедленно вышлют в Пензу фотографию Клячко. Затем позвони Рогозину. Чтобы он предъявил эту фотографию Страховичу. Опознает он человека, который провожал Зуриха, или нет?
Игорь сдержанно кивает.
— Так иди и звони. И вот еще что…
Собравшийся уже было выйти из кабинета Игорь останавливается на полпути к двери и молча оборачивается.
Кузьмич задумчиво смотрит на него и говорит:
— Завтра едешь в Пунеж, как только получим данные из Пензы и от Мушанского. Поездом поедешь.
Игорь кивает и все так же молча выходит из кабинета. Кузьмич же хмурится, утюжит ладонью свою седую макушку и говорит мне сердито:
— Ну а теперь ты докладывай.
Я подробно рассказываю о Бурлакове, о том, что сообщил мне Пирожков, о его драгоценной дочке и о последнем звонке того типа к Пирожкову.
— М-да… — задумчиво произносит Кузьмич. — «Город-мама» — это скорей всего, конечно, Одесса.
Затем я докладываю свои соображения о фабрике, где работает Варвара, о возможных связях там Зуриха и о подозрительных кофточках.
— Ладно, — соглашается Кузьмич. — Завтра с утра поезжай туда. Да поосторожнее, смотри. А потом загляни в ОБХСС.
Когда мы уже собираемся уходить, Кузьмич нерешительно говорит мне, словно в чем-то сомневаясь:
— Вот еще что… Все-таки проводи Откаленко. — И ворчливо добавляет: — Не нравится он мне что-то.
На фабрику я приезжаю, когда дневная смена уже приступила к работе. В проходной пусто. Я предъявляю женщине-вахтеру свое удостоверение и, провожаемый ее любопытным взглядом, иду через весь двор, мимо длиннейшего здания одного из цехов, откуда несется неумолчный грохот и визг машин, к небольшому двухэтажному дому, где размещается управление фабрики.
На первом этаже я довольно быстро нахожу отдел кадров. Не успеваю я протянуть руку к обитой дерматином двери, как она с шумом распахивается, и в коридор вываливается старый мой знакомый — бывший Варварин дружок здоровяк Толик, с которым у нас так неудачно сложились отношения при первом знакомстве. Вот так встреча!
Круглое лицо Толика пылает от гнева. Он, видимо, чем-то сильно взволнован и меня в первый момент не узнает. Я сам окликаю его:
— Здорово, Толик.
Я вовсе не хочу сохранять с ним враждебные отношения, и не потому, что мне в свое время здорово попало от Кузьмича за ту нелепую драку, и даже не потому, что Кузьмич мне тогда сказал: «Аукнется тебе еще этот случай». И, уж конечно, не потому, что Толик стал вдруг мне чем-то симпатичен. Но я тогда повел себя с ним неверно, я бы даже сказал, профессионально неграмотно, что ли. Следовало все-таки установить с ним в тот раз хоть мало-мальски доброжелательные отношения и, так сказать, с миром выпроводить из дома Варвары. Поэтому сейчас стоит исправить, что можно, в наших отношениях.