Змееносец Ликише
Шрифт:
– Но как? У него же нет армии. С ним прибыли парa десятков слуг. А за Лютосом стоит целый орден святозаров. Он не самоубийца же!
– Он Змееносец. Змей – прародитель нашего рода. Альхиды поклонялись этому божеству и трепетали, как козлята пред голодным хищником! Его величие впечатляло. В его силах воскрешать мёртвых и изменить историю. Создавать другие миры и уничтожать их. Быть может, это плохо, что мы не ведаем его гнев. Возможно, всего этого бы и не было.
– Не приведи такое сбыться! – дернулась коссея.– Я теперь все поняла! Это все твой отец! Это он научил его этому знаку.
– Что ты такое говоришь?
– Твой отец, Аллель, готовил его всю жизнь! Нарочно отправил его в Ириль, чтобы мы не смогли помешать ему! Вспомни, о чем вы говорили
– Он сказал, что мне не видать ирильского обруча.
–Да! Именно!
Гадесис призадумался. Он оглянулся по сторонам, убедившись, что его никто не подслушивает, снова повернулся к своей супруге.
–Тогда молись чаще, дорогая, если Лютос не сможет даровать наследника, тогда я лично помогу Ликише занять свой трон и буду на стороне сильнейшего!
– Ты сумасшедший! – воскликнула женщина, хватая своего мужа за края яркой малиновой тафты с виссоном. – Я вижу, ты до сих пор звякаешь деньжатами Мириды, тратя их на дорогие наряды, красивых женщин. Даруешь им драгоценные подвески, колье и другие украшения. Ешь, что хочешь, и живёшь, как хочешь, но это ненадолго. Больше не будет роскошной жизни ни для тебя и ни для меня.
– Это почему же?
– Потому что поздно рассказывать своему сыну о родительской любви.
–Фри, я его отец, а он мне сын. А ты кто ему такая?
Коссей Гадесисис с иронией бросил взгляд на свою супругу, аккуратно уложил её сбившийся седой локон, подогнув его под диадему из золотой филиграни, ушёл в зал, погружаясь в веселую атмосферу зала. Женщину потрясли слова мужа. Дела шли не просто плохо, а очень плохо. Она осталась одна со своим сыном. Гадесис с недавних пор переметнулся на другую сторону, а её оставил со всеми проблемами одну. От такого насыщенного вечера у женщины разболелась голова. Ощущение того, что она стоит на краю пропасти, не покидало ее. Возвращаться снова в зал, где играла веселая музыка, лилось крепкое вино и звучал игривый смех, не было желания. При всём том ужасе не вернуться в зал приведёт к ее личному поражению.
Фрийe хотелось проснуться от всего этого кошмара, но, к сожалению, это не сон. Женщина оббегала глазами весь зал в поисках своего сына. Коссея-мать нашла его среди молодых людей. Он с нескрываемым аппетитом что-то там уплетал, набив полный рот. И то, что она увидела, перевернуло всю её жизнь.
–Безумный гордец! Мнит себя отцом мага, когда у самого ее не капли. Если бы этот сарфинский самодур хоть что-то мог, то у нас не было бы таких проблем, как сейчас. Старая повитуха была права, этот альхид особенный. Только боги могут дарить жизнь богам.
Глава 8
Вечер подходил к тому самому моменту, из-за чего коссея Фрийя устроила этот пир. После более чем странного оглашения «прибыли» все гости вышли в прекрасный парк с его редкими цветущими деревьями, бурлящими фонтанами и цветочными декорациями и павильонами. Извилистые дорожки закручивались в лабиринте местного ландшафта, золотистые деревья пахли ароматом свежего мёда. Непроглядный мрак разгоняли медные лампадки с огнём, и высокие столбы с бушующим пламенем озарили мрачное небо. Впечатлял богатый стол для ненасытных господ и альхидов, певчие птицы. Над землёю парили стяги и знамёна альхидов и иных городов. Яркие гобелены – в героическом образе изображён корсей Лютос, отчего его прозвали великолепным или святым. Сюжет, который восхищал многих. Вдохновлённые отклики знатных дам и их дочерей, смотревших на вымышленный образ их героя.
Здесь пили, смеялись, танцевали под веселые песни здешних певцов. Гостей угощали холодными напитками со льдом. Разносили десерты из свежих фруктов, напитанные сладким ликёром. Разливали шоколад. Все делалось для того, чтобы гости могли себя чувствовать превосходно. И им это удалось.
К чему было данное торжество, Ликише не знал. Да и Саржа, его тайный шпион, умолчал об этом, пообещав настоящее потрясение. Изображая полное безразличие, на самом деле он кипел от злости, подчитывая убытки сарфина. Внезапно вдалеке в той самой триумфальной арке, под которой имеют честь проходить только правящие династии, на поздний вечер подоспела толпа необычных гостей. Под возглас приветствия и низких звуков басистых духовых труб многие стали громко хлопать в ладоши, поздравляя припоздавших.
«Что происходит?» – рассуждал про себя Ликише, присоединяясь к мероприятию.
Небольшая группа людей в будто серебром отливающих нарядах надвинулась в сторону Гадесисиса и Фрийи. Впереди всех широким шагом ступал маленький смешной ушастый мальчуган со знаменем своего народа в руках. Он быстро помчался по дорожке, что и вызвало оживлённый смех у многих миридийцев. Резко подскочил к временному регенту и передал белоснежный, расшитый серебряными нитками, длинный стяг Авилонии. Главный символ северных земель. Южный правитель с почтением принял подношение из рук мальчонки, приветствуя приезжих северян со снежных гор и долин. В знак мира с полярниками Гадесис вознес знамя как можно выше, торжественно добавил:
– Авилония с Альянсом!
Миридийцы восторженно ликовали: громко хлопали в ладоши, радуясь миру с неукротимым севером. В конечном счете две колоссальные территории, что занимали большую часть всего их мира, примирились. С чего бы это им понадобилось покидать свои территории ради какого-то союза? Прежде альянс и не заглядывал в сторону севера, и север не смотрел в сторону альянса. Что их объединило? Ликише, как и раньше, подозревал своих родителей в корыстных целях. И не зря.
Корсей никак не мог предположить, что такое возможно. Откуда у них возник интерес связаться с этими варварами? На что им эти топорные? Грубые и неотесанные, крайне жестокие северяне славились своей дикой натурой. Внешне они походили больше на вышедших из древних пещер дикарей: длинноволосые, бородатые, выносливые, с развитой мускулатурой, массивными чертами лица, холодной, как лед, кожей. Крайне суеверный и полный нравственности народ. Об их целомудрии ходили настоящие легенды, что не скажешь о грехопадной Мириде. Многовековая раса, что сохранилась еще с былых времен, когда боги ходили по земле, сберегла свои стародавние обычаи. Северяне, очевидно, отличались от южан. Их варварский вид и тяжелая одежда были олицетворением своих родных краев, где царствовал смертельный для южан холод. Этот назойливый мех был на каждом, кто прибыл сюда из севера: от короля до королевского оруженосца. Яркие украшения из хрусталя, ослепляя своим неповторимым преломлением, придавали красоту золотистым волосам северянок. Длинные жилеты с меховыми воротами, теплые меховые мантии, шапки –всюду маячил перед глазами этот докучливый мех! Их горного короля с головы до ног покрывал тот же бесценный мех убитого им монстрега. Самого ужасного в их магическом мире хищника. На его крепком правом плече, вместо белоснежного наплечника, что укрывал всю его левую руку, торчала настоящая голова забитого зверя с острыми клыками, видимо, сраженного рукой этого варвара. Чучело настолько было реалистично, что некоторые мнительные дамы Мириды в ужасе падали в обморок.
По обычаям севера, вслед за мужчинами ступали женщины. Фигуристые, необычайно красивые девушки плавно шли в длинных платьях, что подчеркивали их стройные тела. Здесь, среди чарующей красоты, особо отличалась королева Орития, чей высокомерный взгляд выделял ее среди таких же горделивых дам. Высокая, крайне худощавая женщина с ледяным взором синих глаз имела некий артефакт, о котором ходят легенды уже тысячи лет. Корона, созданная из самого сердца бога. Любовь пленила всемогущего к земной женщине. В знак своей преданности северный бог Борей подарил любимой своё сердце, из которого явилось великое украшение. Артефакт веками носили только наследницы божественной крови и королевы северного края. Магия этой короны изумляла, однако не меньше этого поражала ее красота. Это украшение, созданное из целостного кристалла, манило белесым сиянием лунной радуги, чье редчайшее явление невозможно повстречать в сухом краю Мириды.