Змеиный мох

Это был лучший момент дня — когда я стояла на мостках, закинув руки за голову, прикрыв глаза и глядя из-под ресниц на закат. Как сказала бы повернутая на эзотерике Ринка, момент силы. Над рекой стелился туман, и казалось, что солнце садится в клубничное мороженое. Сквозь тело словно проходили магнитные линии, и оно отзывалось блаженной дрожью.

Кстати, через совершенно голое тело. И в этом был особый кайф полного слияния с окружающим миром. Раздевшись, я будто растворялась в закатном небе, в реке, в ощущении простора и запредельного, волшебного одиночества. И могла не опасаться,

Река заболотила берег и затянула илом дно, поэтому деревянные мостки уходили метров на десять. Постояв вот так, прощаясь с днем, я ныряла с них и плавала до посинения. Потом выбиралась, растиралась как следует полотенцем и шла домой — ужинать, читать или смотреть кино в ноутбуке. А потом сидела на террасе и любовалась звездами, вслушиваясь в дыхание ночного леса. И этот вечер ничем не отличался от шести предыдущих. До тех пор, пока я не почувствовала чей-то взгляд.

Открыв глаза, я повернулась и увидела стоящего на берегу мужика в зеленом камуфляже, который пялился на меня в упор. От неожиданности вздрогнула, поскользнулась на мокрых досках и с шумом свалилась с мостков. Хлебнула воды, вдохнула, и меня тут же потащило на дно. Вынырнув, я судорожно втянула воздух и надсадно закашлялась, отфыркиваясь, как морж. Рядом что-то плеснуло и крепко меня стиснуло. Мой визг услышали, наверно, в деревне.

Через секунду, проморгавшись, я поняла, что тот самый тип в камуфляже волочет меня к берегу, обхватив за талию. Попыталась рыпнуться, но вспомнила популярную страшилку о том, что утопающий от шока перестает соображать и может сопротивляться. И чтобы он не утопил спасателя, надо ему наподдать. Утопающему, не спасателю. Хотя я бы сейчас как раз поддала именно этому непрошеному благодетелю.

— Отпустите меня, живо!

Добавленная крепкая фраза в сочетании с обращением на вы должна была звучать более чем странно, но это меня ни капли не волновало. Он разжал руки, и я тут же увязла в иле по колено. Подтянулась, выбралась на мостки, вышла на берег, нисколько не заботясь о том, смотрит этот козел на меня или нет. Да пусть ослепнет!

Завернувшись в полотенце, я повернулась к нему, готовая растерзать в клочья. Он тем временем сел на траву, расшнуровал берцы и вылил из них воду.

— Какого черта? — поинтересовалась я свирепо. — И какого черта вы вообще здесь делаете?

— За водой пришел, — буркнул он. — К роднику.

Рядом с ним действительно валялись две пустые пластиковые канистры.

Берег с этой стороны был высоким, и только у самой воды река намыла узкую полоску песка, где Славка и построил мостки для купания. Над обрывом красовалась крохотная деревянная церковь — его любимое детище. По большим праздникам из Паши приезжал священник, а деревенские приплывали на лодках. Чуть ниже церкви был источник с поклонным крестом, откуда я тоже брала воду. Спускаться к нему сверху было не слишком удобно, легче подниматься снизу по нескольким деревянным ступенькам.

Впрочем, главный вопрос стоял по-прежнему: откуда взялся этот придурок?! Не с другого же берега перелетел. И не с лесопилки за два десятка километров пришел пешочком за водичкой.

До меня внезапно дошло, что я стою перед ним практически голая, а вокруг ни души. Вот где сказочное одиночество повернулось кормой: если что — хоть оборись, никто не поможет.

Я подхватила с мостков джинсы, майку и трусы, сунула ноги в шлепанцы и понеслась с максимальной скоростью, которую позволял кокон из полотенца. Готовая, если что, бросить его и сорваться в галоп. Пробежки по утрам и бассейн помогали держать себя в форме. Хотя и мужик был вполне так спортивный. Захотел бы — догнал. Но, к счастью, не захотел.

У Белого дома стоял здоровенный черный джип. Которого, разумеется, не было, когда я вышла из своей избушки, чтобы идти на речку. Марку издали, да еще и в сумерках, я не разглядела, но, похоже, какая-то полноразмерная сволочь. Из тех, что покупают чуваки с толстыми кошельками и крохотными письками. Для компенсации. В окне дома, выходящем на земляничную поляну, горел свет.

Сочно выматерившись, я поднялась на крыльцо, зашла внутрь и захлопнула дверь. Замок ехидно клацнул. Как будто посмеялся надо мной.

Быстро одевшись, я потянулась за телефоном, но тут же махнула с досадой рукой. Чтобы позвонить Славке и выяснить, что за хрен с горы свалился мне на голову, надо было сесть в машину, доехать через лес до грунтовки, а потом еще километров десять до песчаного карьера. Там выйти и, размахивая телефоном, нащупать место, где он соизволит поймать хотя бы одну палочку связи. И наверняка нарваться на раздраженное: «А я знаю? Какой-нибудь очередной друган Аркадия».

Стоя на веранде, я услышала чавканье мокрых берцев по тропинке. А потом по ступенькам. И стук в дверь. Открывать не стала, выглянула в окно на маленькую терраску.

Он стоял на крыльце — голый по пояс. Полные канистры и камуфляжную куртку оставил на проезде. Как ни была я зла и напугана, не смогла не отметить, что сложен крендель очень даже недурственно. Не первой свежести, правда, далеко не юноша. Но все равно торс ого-го. Хоть на обложку слюнявого дамского романа. Впрочем, возраст в сумерках я определить все равно не смогла. Может, тридцать, а может, и пятьдесят. Да не пофигу ли? Пусть хоть мистер Вселенная, какого черта его сюда принесло?

— Послушайте, — он наконец заметил, что я смотрю на него из окна. — Извините, что так вышло. Не хотел вас напугать. Подумал, вы тонете.

— Я мастер спорта по плаванию, — ничего умнее в голову не пришло. Хотя это была правда.

— А я откуда знал?

Голос его мне тоже не понравился. Наглый и противный.

— Я сюда приехала в отпуск. В расчете, что здесь никого нет. И мне было очень хорошо. До этого момента.

— Прошу прощения, — хмыкнул он. — Я тоже сюда приехал на три дня отдохнуть от людей. Не могу сказать, что ваше присутствие меня сильно обрадовало. Но ничего, как-нибудь потерплю. Постараюсь вам не докучать.

Спустившись с крыльца, он подхватил канистру и быстрым шагом направился к Белому дому. А я злобно пнула стоящее у двери ведро, села на скамейку и разревелась от досады. В этот момент с громким щелчком в очередной раз вылетели автоматы. Свет погас, а холодильник заткнулся в самый разгар морозильной песни.

— Пипец, товарищи! — простонала я, обхватив голову руками.

Десятью днями раньше

— Наденька, тебе по морде нахлопать? Или сама успокоишься? — поинтересовался Славка. И добавил ласково: — Мать твою за ногу.