Змей книги бытия

де Гуайта Станислас

Колдуны, как я уже сказал, были во все времена и на всех широтах.

Возвращаясь к самой далекой цивилизации — так смутно обрисовывающейся в тумане прошлого, что все документы о ней, собранные исследователями, уместились бы на половине страницы, — мы всё же знаем, что у Атлантов, континент которых затонул в результате беспримерного в мировой истории катаклизма более девяти тысяч лет до нашей эры [242] , были свои прорицатели и колдуны.

В Индии всегда были известны колдуны; но вначале они утаивали свою злобу и скрывали свои неописуемые обряды, с которыми не могли мириться мудрецы — преемники великого теократа Рама. Они начали проявлять себя на полуострове лишь в то время, когда, тайно подтачиваемое брожением неминуемого раскола, синархическое Государство незаметно клонилось к своему упадку.

242

См. Платона (диалог «Тимей»).

Что же касается современных индусов, то они снизошли до последних ступеней суеверия: чародей служит у них одновременно оракулом, магнетизером,

экзорцистом, бродячим акробатом и нищим. Это, прежде всего, Факирыи даже некоторые жрецы низшего ранга (Пурохиты), затем аскеты и монахи, собирающие пожертвования: все они соперничают друг с другом в притворстве и производят удивительные феномены с помощью мантр [243] и призывания Питри [244] .В интересных произведениях Луи Жаколлио — в частности, «Спиритизм в Индии»и « Сыны Божии» — можно найти многочисленные и неожиданные подробности о людях такого типа. Им повсюду обеспечено восхищение и почитание деревенских жителей. Брамины – пандиты [245] и посвященные в Высшую Доктрину: Двиджа [246] и настоящие Йоги [247] , Чети Шабероны [248] остаются чуть ли не единственными на полуострове, кто полностью избежал этой нравственной скверны; если же мы покинем жреческую касту, то едва ли несколько Раджейда элита Кшатриев [249] составят исключение [250] .

243

Заклинания.

244

Бесплотные духи, души предков.

245

Ученые.

246

Дважды рожденные.

247

Единые в Боге.

248

Шабероны — буддийские монахи из тибетских монастырей; Чела — последователи оккультной Науки. В самой Индии их насчитывается не так уж много.

249

Раджи — индусские князья; Кшатрии — дворяне из воинской касты.

250

Рекомендуем по этому поводу очень старую и почти неизвестную книгу, документы которой, день за днем собиравшиеся в Индии, были объединены и выпущены в свет путешественником XVII столетия, протестантским миссионером Авраамом Рогерием, «который несколько лет прожил на Коромандельском берегу и в окрестных странах»: La Porte ouuerte pour paruenir a la connoissance du Paganisme cache, traduite en francois par Th. la Grue (Amsterdam, Jean Schipper, 1670, 1 vol. in-4, фронтиспис и весьма любопытные гравюры). Читатель найдет здесь ценные документы и воспоминания, возможно, несколько перемешанные с миражами, но отличающиеся редкостной и проникновенной остротой, которая свойственна первым впечатлениям, совершенно искренним и наивным. Чувствуется,что эта книга была написана в результате каждодневных исследований свежегонаблюдателя, незнакомого с восточной философией, подобно всем его современникам, но подробно рассказывающего об увиденном, без претензий на остроумие и, что, возможно, еще важнее, без «цеховой» предвзятости. В ней пространно обсуждаются индийские суеверия и колдовство.

У древних евреев черная магия ограничивалась призыванием призраков отрицательного света, Аобот, , которое Моисей строго воспретил. Изощренное же колдовство проникает в Израиль сравнительно поздно.

Но финикийцы и аккадцы проявляют себя более искушенными в преступных действиях, и Франсуа Ленорман сообщает нам множество характерных подробностей об аккадской некромантии: в многочисленных памятниках, которые он комментирует, можно видеть, что теурга очень четко отличали от колдуна, которого клеймили именем злого человека. Порча называлась работощ заклинания — словом; а приворотные зелья — смертельной вещью [251] .

251

В то время не проводилось никакого различия между приворотным зельем и ядом. См. La Magie chez les Chaldeens (1874), La Divination chez les Chaldeens (1875). 2 vol. in-8, Maisonneuve, editeur.

Мы упомянем лишь для справки о существовании злых магов в других странах Востока. Дело не в том, что они там редко встречаются или их влияние незначительно; но за исключением Цейлона, где Шиваизм, выродившийся в колдовство (как это обычно случается со всеми мертвыми культами), ведет страшную войну с буддизмом, победившей религией, восточные колдуны лишены особых отличительных черт; все они, очевидно, сделаны по одному и тому же «шаблону».

Впрочем, существует недоразумение, которое могло бы прояснить только очень четкое перо, смешение, привычное для всех историков восточных нравов, которое рассказчики о путешествиях — миссионеры или официальные исследователи — по-видимому, стараются увековечить. По этому деликатному вопросу они наперебой громоздят лаконичные нелепости. Идет ли речь о современных повествованиях или о документах более отдаленной эпохи, историки или рассказчики охотно говорят о магии; но они обозначают одним и тем же существительным и снабжают одним и тем же эпитетом посвященного теурга святилищ и некроманта низшего ранга, искусство которого, обесчещенное преступными, мрачными деяниями, вовсе не противоречит наиболее вульгарным приемам фокусника.

Ведь первые признаки черной магии — их тайный и антижреческий характер, и самые подозрительные обряды не могут быть признаны колдовством, если они совершаются среди бела дня жрецами какой-либо религии перед собранием верующих.

Тем не менее, можно отыскать обстоятельства, смягчающие ошибку этнографов. Эти писатели не идут дальше времени, называемого «историческим», когда остались многочисленные осколки древнего религиозного синтеза, всё более и более дробящегося, Политеизм, не осознаваемый своими ярыми приверженцами и даже жрецами, скрывал от их глаз кафолическую скинию Единства. Несомненно, что в те времена — особенно вокруг алтарей, посвященных богам аналитического и частного характера — публичный культ состоял из множества церемоний, характер которых может по праву показаться мрачным. Человеческие жертвоприношения, если взять только один знаменательный пример, были почти повсеместно освящены и узаконены жреческим символизмом, уже давно материализовавшимся, который развращенные или продажные жрецы всегда старались поддерживать на уровне своих страстей и вожделений — одним словом, своих крупных или мелких интересов.

С давних пор раздробленная схизмой, ересью и политическими распрями, теократическая конфедерация Овна прекратила свое существование; лишь несколько стран-обломков этой обширной религиозной империи оставались верны цельному учению, равно как и традиционному культу. Они по-прежнему противостояли, окаменевшие в своей незыблемой ортодоксии, приливу беззакония и развращенности, поднимавшемуся вокруг них всё более угрожающими волнами. Но во всех других местах свежеиспеченные автократии, исполненные таких разногласий, что они не могли присвоить себе новых законов, обычаев и ритуалов, договорились, по крайней мере, ввести в свой общественный обиход и снабдить религиозной санкцией омерзительный принцип человеческой крови, проливаемой человеком ради божества.

Действительно, хотя и смутно раскрывая глубокий упадок эзотеризма (тщетно монополизированного схизматическими святилищами), этот нечестивый и святотатственный ритуал демонстрировал Великий Аркан, отныне не понимаемый в одном из своих самых возвышенных следствий: неизреченном тождестве Великого Адамаи Божественного Слова, или, если хотите, человеческого синтеза в Боге, для которого Универсальный Человек [252] служит первым внешним проявлением, первым развитием исключительно сверхчувственного порядка.

252

Разумеется, мы рассматриваем здесь Универсального человекав качестве Человеческого царства, постигаемого в его принципе трансцендентной универсальности.

Таким образом, если мы вступим в Цикл Ассура, эту проклятую эпоху, антиобщественной эмблемой которой вновь становится Зодиакальный Телец, после того как он служил много веков назад астрономическим иероглифом Цикла Бхарата [253] , то обнаружим, что человеческое жертвоприношение было введено жречеством на всех широтах.

От Индии, где Кали и Шива еще и сегодня требуют своей кровавой дани, до различных финикийских государств, где утробы чудовищных Рутремов и гигантских Молохов поглощали в урочное время очередные партии человеческих жертв; до Кельтиды, где друидессы Тора и Тевтада нагромождали на мистический дольмен гекатомбы из героев; и у греко-латинских народов: от Эллады, принесшей в жертву Ифигению и выплачивавшей ежегодный «оброк» критскому монстру лучшими афинскими эфебами и девственницами; до цезаристского Рима, клавшего под сакральный нож галльских пленников, — сплошные потоки человеческой крови на алтарях всех народов.

253

Начало Цикла Бхарата: 107 столетий назад, согласно откровениям непогрешимой брахманической хронологии.

Израиль также не избегнул этого нечестивого обычая, и, как насмешливо отмечает автор «Науки духов» [254] , «Бог евреев жаждал крови царей, и Иешуа приносил ему гекатомбы из побежденных монархов. Иеффай принес в жертву свою дочь, а Самуил разрубил на куски царя Агага на сакральном камне в Галгале… (стр. 218). Молох отличался от Иеговы лишь недостатком ортодоксии, и у Бога Иеффая были мистерии, подобные мистериям Бела (стр. 222)». Мы добавим также, не останавливаясь на этом слишком долго, чтобы не допустить бестактности, что аутодафе римско-католической Святой Инквизиции представляли некоторые черты сходства с идолом карфагенян, раскаленная бронзовая утроба которого вечно жаждала плоти и крови.

254

Элифас Леви, 1 vol. in-8, Paris, 1865

Но, возвращаясь к древним культам, мы воздержимся от подробного описания жреческих, в сущности, обрядов, которые, следовательно, никоим образом нельзя назвать колдовством как таковым. Вы могли встретить в другом месте, в предыдущей главе (Дьявол),беглый обзор этих мрачных божеств; ведь если человек, который, с согласия введенного в заблуждение народа, приносит в жертву своего ближнего на алтаре какого-либо идола, является жрецом, а не колдуном, то именно в этих идолах, в честь которых по религиозному обряду проливается вся эта кровь, следует видеть подлинные воплощения неопределенного и ужасного призрака, обычно называемого Сатаной.