Змей в райских кущах
Шрифт:
— Потому что ему может грозить опасность, — серьезно ответила я и вкратце описала сложившуюся ситуацию.
— Какой ужас! — всплеснула руками женщина, и на глазах у нее появились слезы. — Не успела сестру похоронить… — Плечи ее задрожали.
— Завещание было? — спросила я.
— Вам и это известно? — испуганно осведомилась приемная мать Алеши.
— Да, — коротко подтвердила я. — Так было завещание или не было?
— Анна завещала Алеше свою клубную долю, — мрачно проговорила Галина Дмитриевна, глубокие морщины на ее лбу стали заметнее. — Но мы его никогда в глаза не видели, — добавила хозяйка. — Мне, говоря откровенно, и не верилось, что завещание существует в действительности, — добавила она. — Алешка всегда отшучивался, что ему этот «рай» даром не нужен, мол, пожить еще хочется… Как в воду глядел! — всплеснула руками Галина Дмитриевна.
— А вам известно, кто отец Алексея? — поинтересовалась я.
— Зачем вам это? — Галина Дмитриевна присела на новый, почти что зеркально отполированный стул. — Разве это имеет какое-то отношение?.. — Не договорив, она схватилась за сердце и побледнела. — Этого не может быть, — простонала приемная мать Алеши, — не может быть! — повторила она.
Я не понимала ее реакции и с тревогой ожидала, что будет дальше.
— Но ведь у него нет доли в этом чертовом клубе! — возбужденно воскликнула Галина Дмитриевна. — Он же не может желать смерти собственному сыну!
— Нефедов? — не поверила я своим ушам.
— Какой еще Нефедов? — Галина Дмитриевна удивленно заморгала ресницами. — Не знаю никакого Нефедова, — она развела руками.
— Так о ком же вы тогда говорите? — не отступала я.
— Я говорю о Рокотове, Игоре Викторовиче Рокотове, — отчетливо произнесла Галина Дмитриевна.
Впрочем, у меня уже была мысль, что Алеша — сын Рокотова. Лида Малахова что-то такое говорила о старинном романе Игоря Викторовича с Анной Степновой.
— А он знает о том, что у него есть сын? — поинтересовалась я.
— Нет, что вы. — Галина Дмитриевна замахала руками. — Анна тогда ото всех скрывала свою беременность, а особенно от него!
— Почему? — удивилась я. Лично мне в такой ситуации ничего подобного бы и в голову не пришло — настолько я доверяла Володьке.
— Аня всегда была очень независимой женщиной, — дрогнувшим голосом ответила Галина Дмитриевна, — и не желала себя ничем связывать… К тому же Игоря она не любила, — добавила она. — Ей легче было делать вид, что ничего не произошло!
— Но это же нечестно! — воскликнула я. — И по отношению к сыну, и по отношению к отцу!
— У Ани было свое мнение на этот счет, — печально улыбнулась Галина Дмитриевна.
— Но ее больше нет, — осторожно начала я, — возможно, настало время…
— Это решит Алешка! — отрезала Галина Дмитриевна.
— А он знает? — осведомилась я.
— Да, — коротко ответила Галина Дмитриевна.
В этот момент щелкнул дверной замок.
— А вот и Алеша, — обрадовалась Галина Дмитриевна, — он учится в мединституте, — с гордостью сказала она. — На втором курсе, мечтает хирургом стать!
— Мам! — в комнату вошел высоченный черноглазый молодой человек, чем-то и впрямь неуловимо похожий на Рокотова. — У нас гости? — Леша обвел нас с Костей пристальным взглядом. — Добрый день, Ирина Анатольевна! — поздоровался он. Алеша меня узнал.
— Вы смотрите «Женское счастье»? — удивленно осведомилась я.
— Иногда, — улыбнулся Леша Степнов.
— Он последнюю программу смотрел, — ответила за него Галина Дмитриевна.
— Понятно, — кивнула я. — Нам, в общем-то, пора, — проговорила я задумчиво. — Но, Леша, если мне вдруг понадобится ваша помощь, вы…
— Я к вашим услугам, — ответил Алеша. Галина Дмитриевна бросила на него испуганный взгляд.
— Можно от вас позвонить? — спросила я у хозяйки, намереваясь найти подходящий предлог для того, чтобы хотя бы мельком осмотреть апартаменты Алеши.
— Конечно, конечно. — Галина Дмитриевна взяла себя в руки и перестала выглядеть смертельно испуганной. Заметно было, что приемная мать всерьез волнуется за сына. — Телефон у нас в другой комнате, — сказала она. — Вас проводить?
— Не беспокойтесь, — ответила я, — сама найду, — и зашла в спальню, которая располагалась по правую руку от коридора. Квартира Галины Дмитриевны была двухкомнатной.
По тому, что на письменном столе были сложены учебники по анатомии, а стены увешаны портретами культуристов и победителей всевозможных соревнований по бодибилдингу, я догадалась, что это комната Алеши. Здесь же, возле стола, на полочке, у стены стоял импортный кнопочный телефон. Всюду царила идеальная чистота. Но ничего примечательного я в комнате так и не обнаружила. Подняла телефонную трубку, на которой не заметила ни единой пылинки, и набрала номер Платонова.
— Ирина? — удивился он. — Так вы еще не бросили заниматься этим делом?
— Вы же знаете, что нет, — ответила я.
— Уж и помечтать нельзя, — усмехнулся Андрей Николаевич. — Вы, я так полагаю, алиби Нефедова интересуетесь. — Платонов выжидательно замолчал.
— Интересуюсь, — признала я, заключив, что Валерий Гурьев все-таки ввел в курс дела Платонова.
— Ну, так вот, — причмокнув языком, проговорил следователь, — с алиби у Нефедова все в порядке на все случаи жизни!
— В смысле?
— Его девушка Светлана подтвердила, что, когда убили Анну Степнову, отравили Елену Николаевну Крылову, выбросили из окна Анжелику Александровну Кемп и едва не переехали Гоффмана, она все время была вместе с Андреем, и ничего подобного ее друг совершить в ее присутствии не мог, — объяснил Платонов, кашлянув в трубку.
— Недолго же он убивался по Алле Владимировне! — заметила я. — Уже появилась какая-то новоиспеченная Светлана…
Постойте ка, — вспомнила я, — но ведь в тот день, когда умерла Крылова, Андрей Нефедов был в «Парадизе»… Я его своими глазами видела! — торжествующе добавила я.
— Да, — согласился Платонов, — был. И Светлана была вместе с ним!
— Так вы считаете, что Нефедов здесь ни при чем? — ощетинилась я. Платонов разбил мою версию в пух и прах! Хотя, если разобраться, то даже не он, а какая-то неизвестная Светлана…