Змея и Крылья Ночи
Шрифт:
Мои губы раскрылись от шока. Магия огня была уделом Атроксуса, бога солнца — члена Белого пантеона. Я никогда не видела вампира, владеющего магией, не порожденной темными искусствами Ниаксии, не говоря уже о магии, принадлежащей ее главному врагу. Я не знала, что такое возможно.
Райн стукнул по стеклянной стене нашего вольера, достаточно громко, чтобы привлечь ее внимание. Она взглянула на него, и он постучал себя по лбу прямо между бровями. Затем он указал на демона в ее клетке, у которого на лбу была белая метка.
После этого он небрежно
— После тебя.
Я ни за что на свете не позволила бы ему идти позади меня, тем более, когда моя нога так сильно кровоточила. Я могла только представить, как я пахну для него.
— После тебя, — мило сказала я.
Он пожал плечами и пошел вперед, а я ковыляла за ним. Моя нога сильно дрожала.
Первое испытание закончилось без особого шума. Мы все разбрелись по своим укрытиям в тихих объятиях Лунного дворца. Я сразу же направилась в оранжерею, отчаянно желая спрятаться, пока никто не учуял запах моей крови и не решил, что я — легкая добыча. Из своего укрытия я прислушивалась к отголоскам голосов других вернувшихся участников.
Одно испытание пройдено. Осталось четыре.
Я думала, что почувствую какое-то облегчение. Но когда я присела среди листьев и попыталась остановить кровотечение — попыталась и не смогла — я боролась с нарастающим ужасом.
Нет, облегчение было для тех, кто в безопасности. И пока я складывала окровавленные лохмотья друг на друга все выше и выше, безопасность была далеко, очень далеко от меня.
Глава
11
Мои раны оказались глубже, чем я предполагала: рана в бедре продолжала кровоточить, несмотря на множество тугих повязок. Стрела, должно быть, была проклята, и кто знает, какой яд содержали когти демонов. Обе мои раны были настолько серьезными, что зелье Винсента могло исцелить только одну. После долгих внутренних дебатов я использовала его на порезе в боку, который казался наиболее подверженным риску заражения.
Но все равно я оставалась в тяжелом состоянии. Мне нужно было увидеть Винсента. Конечно, он встретится со мной сегодня вечером — он защищал меня, и после того, как увидел меня на арене, он хотел бы знать, что со мной все в порядке. Я молилась, чтобы он смог достать еще лекарств, хотя знала, что это маловероятно. Черт. Если он этого не сделает, я не знаю, что я…
— Красивое место ты себе выбрала.
Я так резко напряглась при звуке этого голоса, что меня окатила волна боли. Схватив свои клинки, я поднялась и повернулась. Мне было трудно подняться на ноги. До рассвета оставалось еще несколько часов. И я была не в той форме, чтобы драться. Не то чтобы я не пыталась.
— Очень уместно. Все живое в этом унылом, мертвом замке, в одном месте. — Райн прошел к центру оранжереи, остановившись у давно высохшего фонтана в ее центре. Он посмотрел на безликую статую, затем в окно, и, наконец, его взгляд
— Убирайся, — прорычала я.
— Я принес тебе кое-что.
— Убирайся.
— Как грубо. — Он сел на край фонтана.
Я думала, что древний камень рассыплется под его весом — он действительно был огромным, он выглядел достаточно большим даже когда его окружали проклятые богами демоны. И все же он двигался с удивительной грацией, как будто хорошо знал свое тело. Он развалился, поставив одну ногу на камень и упершись в него локтем, в то время как другая нога была вытянута перед ним. Он выглядел совершенно непринужденно — настолько непринужденно, что я знала: на это и был расчёт.
Затем он взглянул на усыпанное звездами небо, и что-то на мгновение изменилось в его лице. Я хорошо умела читать выражения лиц. Чувства вампиров всегда были приглушены, заморожены веками унылого бессмертия, и мое выживание зависело от моей способности находить смысл в каждом движении. Но это краткое выражение поразило меня, потому что это был проблеск чего-то необычного, и потому, что я не смогла начать его расшифровывать.
Затем его взгляд снова упал на меня, ухмылка вернулась, и я снова смотрела на вампира, играющего со мной в игры, которые были мне хорошо знакомы.
Представление. Это был вампир, который очень заботился о том, что о нем думают люди. Я поняла это по его маленькой выходке на пиру, когда он спровоцировал того бедного ублюдка напасть на него, чтобы у него был предлог первым пустить кровь.
Он опустил ноги и наклонился вперед. С этим движением я дернулась назад, делая шаг ближе к стене.
— Что? — спросил он. — От меня пахнет?
— Я сказала тебе убираться.
— Ты думаешь, я пришел сюда поесть? Это мое великое намерение?
Его намерение не стоило и ломаного гроша. Давно известно, что вампиры плохо контролируют себя, когда сталкиваются с человеческой кровью. Моя жизнь была бы намного безопаснее, если бы моя защита заключалась в том, чтобы Винсент угрожал мучительной и ужасной смертью любому, кто причинит мне вред. Преследовать меня было логически неразумным решением. Все они знали, что это приведет к их казни… или еще хуже. Но они могли даже не решиться на это, их можно просто одолеть.
Воспоминание было острым, как никогда — губы на моем горле, поцелуй, переходящий в укус, переходящий в жестокий укол боли…
— Что это было?
Я рывком вернулась к реальности. Матерь, должно быть, потеря крови сказывается на мне, раз я позволяю себе так блуждать в мыслях. Райн все еще ухмылялся, но теперь между его темными бровями появилась морщинка любопытства.
— О чём ты задумалась?
Тот факт, что он видел, что только что изменилось на моем лице нервировало меня больше, чем я когда-либо признала бы вслух.
— Я же сказала тебе, — проговорила я, — чтобы ты…
— И что ты сделаешь? Зарежешь меня?